17o
На съемочной площадке, где творилось таинство создания четырехсерийной телевизионной комедии с рабочим названием «Отель «Чистый воздух», царило оживление вне зависимости от погоды. Солнце ли палило, дождь ли моросил. А тон в работе задавал, как правило, неунывающий ветеран советского кино Спартак Мишулин. Пока гример наклеивал ему мохнатые а-ля Брежнев брови, Спартак Васильевич поделился впечатлениями о прошедших 20 днях работы в горах над Балаклавой.- Что, уже двадцать дней прошло? Вот время бежит. Вроде только вчера приехали. Впечатления? В общем-то хорошие. Но я немного расстроен. Остановились мы в частном гостевом доме в Стрелецкой балке. И по утрам, выезжая на работу, ориентировались по мусорным кучам. Они все разные, их не спутаешь. А тут вдруг недавно мусор начали убирать. Утром еду — пропал ориентир. Была еще вчера кучка мусора из бутылок и арбузных корок. И вот тебе на! Пропала. С трудом нашел вторую кучку из консервных банок. Но третьей кучи тоже нет. Петлял-петлял, растерялся, заблудился и даже на съемку опоздал. А так настроение нормальное. Работа идет полным ходом. Рано говорить, что получится. Экран покажет. Даже когда мы снимали «Белое солнце пустыни», не знали, что выйдет. Просто снимали фильм. Это сейчас в Москве не снимают фильмы для народа, а снимают сразу на Каннский фестиваль, на американский, на разные. Фестивалей этих развелось очень много. «Белое солнце пустыни» мы и сами оценили только когда очереди, как на «Тарзана», росли у кинотеатров. У фильма, который мы сейчас снимаем, интересный сюжет. О том, как обманывают народ и что из этого получается. Немного погодка подводит. Для земли дождь нужен, а нам приходится ждать, пока он уймется. А время поджимает. К сожалению, через два дня я уже вылетаю в Москву, где у нас открывается сезон в родном московском Театре сатиры. Затем мы вылетаем до 5 сентября в Кемерово на гастроли.
— Спартак Васильевич, в ходе съемок «Отеля «Чистый воздух» каждую сцену вы с партнерами играете по нескольку раз. И каждый раз вносятся какие-то новшества. Ваша личная импровизация порой не совпадает с текстом сценария. Какая роль импровизации отводится в игровом кино?
— Очень большая, очень! Все зависит от мастерства актера, таланта режиссера, долготерпения автора сценария. На площадке должна царить атмосфера доброжелательности, в которой актеру должно быть легко. И тогда его фантазия работает в нужном направлении. Здесь у нас импровизации очень много. Режиссер фильма Борис Мирза снимает свою первую большую работу. Молодец, он отлично ладит с актерами, может настоять на своем, вернуть к тексту сценария, но в то же время с пониманием принимает все предложенные импровизации. Творческий ансамбль сложился, работает плодотворно. В этом, конечно, заслуга и продюсера Валерия Кречетова.
А свобода и радость творчества здесь постоянно присутствуют. О самом фильме я боюсь много говорить, чтоб не сглазить. Когда на съемочной площадке хохот, а в кинозале все молчат — значит, что-то не так. Сейчас мы просто работаем.
Работать приходится с 8 утра и до заката солнца. Ночные сцены снимаются с 20 часов и до рассвета. Грим и костюмы нужно нести невзирая на жару и катящийся градом пот. Костюмер и гример едва успевают вносить свои штрихи, подправляя облик героя. Сцены снимали на железнодорожном вокзале, на Максимовой даче. Но основной площадкой стала каменистая полянка под скалой. Ее балаклавцы назвали просто — Мотыль. Она господствует над западным берегом Балаклавской бухты. Площадка выбрана как нельзя лучше. Напомню, что по сценарию искателей шикарного санатория обманули и привезли вот сюда, на склон горы над морем, где среди скупой зелени фисташки и можжевельника стоят палатки и горит огонь в мангале. Беда в том (а это останется за кадром), что здесь к морю по скалам мы спуститься не можем. Молодежь бегала на пляж в Василеву балку, но мне туда далековато. Так что за время работы в Севастополе я лишь два раза купался в море, кажется, в Любимовке. Такой вот режим. Да я сюда приехал работать, а не отдыхать. Вот сейчас небольшой перерыв из-за дождя. Я могу отдыхать, только двигаясь. Люблю сцены с погонями, нападениями. Чтобы залезть куда-нибудь, проползти где-то. Вот как вчера. Двенадцать часов здесь возились на промокшей глине, а состояние было возбужденное, радостное. А вот когда сидишь, ждешь, ничего не делаешь — это ужасно. У меня даже аритмия начинается. Правильно говорят, что жизнь — это движение.
— Но все-таки час-другой свободного времени выпадает. Как вы его используете?
— Когда остаюсь один в своей комнате в гостевом доме, где, кстати, мне создали возможный максимум под его крышей удобств, я сажусь за письменный стол. Грешен, но я занимаюсь еще и литературным творчеством. Мои, главным образом, юморески публикуются в крупных газетах и журналах. Во время пребывания на гастролях в США и там нашлись издатели, проявившие интерес к моему творчеству. В Севастополе я тоже обратился к художественному слову. Рассказанная уже здесь история с кучами мусора, как говорится, не пропала. Она послужила основой для моей новой юморески. Но в дни пребывания в вашем замечательном городе больше всего меня занимала работа над пьесой для детей. Она написана давно, но сейчас нуждается в доработке. Ее потребовали не столько произошедшие в нашей жизни перемены, сколько мои воззрения на произведения для детей. Я сделал для себя лежащее на поверхности открытие — реакция взрослых и детей на талантливом цирковом представлении одинакова: ребята и их папы, мамы, бабушки и дедушки сидят с открытыми от удивления и восхищения ртами. Выходит, подлинное произведение искусства вне возрастных рамок. Я вижу спектакль, поставленный по моей обновленной пьесе, веселым, азартным, с элементами мюзикла, цирковыми номерами. Руководитель Театра сатиры, где я пока служу, Александр Ширвиндт обещал принять к постановке мою пьесу, второе рождение которой произошло в Севастополе.
— Спартак Васильевич, сколько фильмов создано с вашим актерским участием?
— Больше сотни. Хотя куда деть моего пана Директора из знаменитых «Кабачков». Они выходили регулярно в течение 16 лет. Завистники не единожды подкладывали «бомбы» под «Кабачок», но за наш творческий коллектив заступился Леонид Брежнев: не трогать любимую народом передачу!
— Стоп-стоп…В картине «Отель «Чистый воздух» вы снимаетесь в роли старого партократа Борщева. Вы жили и творили в эпоху всех постсталинских первых, генеральных партийных секретарей. Видимо, вам легко создавать образ своего героя, имея завидную сумму наблюдений.
— От Брежнева у моего героя брови, а походка Зюганова…Но, если серьезно, история родного Отечества далеко не однозначна. О заступничестве Брежнева я сказал. По инициативе Бориса Ельцина народному фильму «Белое солнце пустыни» была присуждена Государственная премия. Пусть с опозданием, но присуждена. Но был ведь еще Лигачев Егор Кузьмич — энтузиаст рубки виноградников. В пик авантюрной борьбы с алкоголизмом я не пошел в актерский дом к безалкогольному столу встречать Новый год. Зато впервые посмотрел в новогоднюю ночь «Белое солнце пустыни» полтора десятка лет спустя после его создания.
— Вы, Спартак Васильевич, народный артист России, заслуженный артист Республики Польша, лауреат Госпремии и прочая, прочая. Как вы относитесь к славе?
— А я ее в темный чулан загоняю, чтобы работать не мешала и на замок закрываю, чтобы не ушла. Призываю ее на свет Божий лишь тогда, когда возникает необходимость похлопотать о предоставлении нуждающемуся коллеге квартиры, установке телефона, устройстве для других иных дел.
— Спасибо вам за беседу. Мы с нетерпением будем ждать выхода на экраны новых фильмов с вашим участием, в особенности «Отель «Чистый воздух» с родными севастопольцам пейзажами, и, конечно же, насладимся вашей игрой.
На снимках: Спартак Мишулин в редкие минуты отдыха и на съемочной площадке.
