21o
А если еще совсем немного «подправить» строку из знаменитой поэмы В.Маяковского, то и помнит как искусного лепщика, украсившего многие новостроечные объекты послевоенного Большого, и творца сугубо своего — Малого города-героя Севастополя.Как-то мне довелось наблюдать, как группа итальянских туристов остановилась возле нашего известного памятника в Комсомольском скверике. Эффектная черноглазая римлянка в сиреневой тунике задала экскурсоводу такой вопрос: «Ки э лауторэ дэлла скултура?» То есть ее интересовало имя создателя скульптурной композиции. На что получила однозначный ответ: «Станислав Чиж».
И это было чистейшей правдой. Хотя у нашего, давно снискавшего лавры мэтра объемных скульптурных форм был тогда, в 1962-м, незаменимый помощник. Поистине «правым крылом» Чижа по праву считался лепщик-модельщик и форматор Евгений Павлович Зеленин.
На обороте одной из двух фотографий, которые иллюстрируют настоящую публикацию, Станислав Чиж, даря экспозиционный снимок на добрую память Евгению Зеленину, набросал такие строки: «Дорогому Жеке от Стаха Чижа. Здесь и твоего труда много…»
И действительно, за пятьдесят творческих лет, отданных нашему городу, Евгений Зеленин в десятках зданий, школах, церквах и памятниках оставил свой след замечательного мастера-самородка.
Правда, в крайне редких путеводителях по городу-герою, увы, его имя обозначено «во первых строках», а тем паче — крупным планом. Хотя бы потому, что он к этому никогда не стремился.
Если собрать почти все знаменитые памятники Севастополя под одну крышу и уменьшить их в сто раз, представив в виде сувениров, мы как раз и получим «Севастополь в миниатюре» — любимое детище и второе направление в творчестве скульптора-модельщика Евгения Павловича Зеленина. Четверть века назад талантливый журналист «Славы Севастополя» Дм.Ткаченко в материале «На добрую память» назвал Евгения Зеленина пионером сувенирного промысла в Севастополе — и был прав.
Был в биографии Евгения Павловича один незабываемый, поистине звездный момент. Как-то в 1957 году, в преддверии приезда в город какой-то иностранной делегации, первый секретарь горкома партии — талантливый руководитель и организатор, человек поистине широкой, щедрой натуры Андрей Григорьевич Коровченко задал на совещании вопрос: «Есть ли в городе люди, готовые поставить на широкую ногу выпуск местных сувениров?» И услышал одно-единственное имя: Зеленин.
Уже через месяц в кабинете первого секретаря на огромном столе, декорированном синим бархатом, «выстроились», по сути, все главные визитные карточки Севастополя. И памятник Затопленным кораблям, и «Меркурий» Казарского, и панорама, и… скромная чаечка над волной…
Андрей Григорьевич был просто-напросто изумлен: «И это все ты? Проси, чего хочешь!»
Что тогда надо было позарез нашему скромному мастеру? Он испытывал острую нужду в производственных помещениях, в пластмассе, гипсе, глине, оргстекле, а самое главное — в талантливых специалистах-альфрейщиках и лепщиках.
— Не то просишь, — услышал он в ответ от хозяина города. — Ты где живешь?
— В общежитии.
— Вот именно. Я так и предполагал. А тебе по чину и таланту нужно иметь собственную квартиру. Обещаю…
…В наш город Евгений Зеленин приехал по направлению Совмина РСФСР в 1952 году. Он успешно, с красным дипломом, окончил Рязанскую школу мастеров художественно-отделочных работ. Выпускников этого единственного в своем роде учебного заведения обычно распределяли на благоустройство столичных метро и вокзалов. В адрес руководителей школы весной 1952 года из Севастополя от имени заместителя начальника «Военморстроя» полковника Арчила Геловани поступила заявка на лучшего отделочника-дизайнера для его участия в восстановлении Севастополя. Выбор пал на Евгения Зеленина.
…Если открыть его трудовую книжку, то на второй странице есть одна нестандартная запись: «Зачислен лепщиком 7-го разряда в «Военморстрой» 11 августа 1952 года. Торжественное клятвенное обязательство дано».
Да-да, Евгений Зеленин, как и было тогда строго заведено в гражданских подразделениях военного ведомства, дал клятву беспорочного служения Родине… с резцом и мастерком в руках в рядах строителей многочисленных объектов Черноморского флота.
Десятки — это просто скромно сказано. Лепные орнаменты, барельефные малые формы, лестничные марши, баллюстрады и картуши на фасадах зданий на пл.Лазарева, штаба флота, морвокзала, Матросского клуба, жилых домов по ул.Маяковского, Героев Севастополя, Суворова, Советской — все это его рук дело.
По скрупулезно им восстановленным архивным эскизам — камешек к камешку, по номерам — киевские реставраторы выполнили разрушенный войной и штормами пьедестал памятника Затопленным кораблям. А на ул. Дм.Ульянова для двух восьмиэтажек Евгению Павловичу впервые в градостроительной практике в городе доверили вылепить экспериментальную модель строительной закладной детали в виде чечевицы — по ней затем были изготовлены сейсмостойкие шаровидные опоры фундамента.
…Но вернемся к особому «хобби» в биографии Евгения Зеленина. В январе 1958 года на базе артели «Бытобъединение» (в будущем — завод «Химпром») по личному указанию Коровченко Зеленин набирает специалистов и организует производственную базу: стояла задача запустить в серию оригинальные севастопольские изделия.
И эта задача была выполнена с честью. И своему любимому делу Евгений Павлович как главный художник по производству завода «Химпром» отдал 26 лет…
Как ни покажется странным, но этот заслуженный человек так до сего дня и не удосужился стать членом Союза художников Украины. Почему?
— А все очень просто, — смеется Евгений Павлович. — Привожу очередную экспозицию, скажем, на республиканский смотр-конкурс, но свое участие подтверждаю лишь в качестве представителя завода. Так все мои «звания» и проплыли мимо.
Званиями, может, и обошли в жизни прекрасного народного умельца Евгения Павловича Зеленина, а вот уважением самых именитых наших скульпторов и художников он пользуется высочайшим. И когда в этом году, в канун его 70-летия, встал вопрос о продлении аренды скромной мастерской на ул.Новороссийской, под петицией в адрес горгосадминистрации и горсовета поставили свои подписи С.Чиж, А.Сухоруких, Г.Брусенцов, М.Сихарулидзе, Ю.Брауде, А.Шеффер, О.Минькова, А.Баглей. Есть ли смысл называть севастопольцам их профессии и перечислять заслуги и регалии?
Город, конечно же, пошел навстречу мастеру. Аренду продлили на пять лет. Еще бы! Сегодня, когда в Севастополе взят четкий курс на революционный поворот к возрождению туристических традиций с прицелом на экстремальный и круглогодичный туризм, творческий труд и, кажется, неисчерпаемый родник замыслов Евгения Павловича и его товарищей по цеху скоро будет более чем востребован. Так что нынешняя его разработка серии новых сувениров «Легендарный Севастополь» — это, по сути, второе рождение мастера, который имеет десятки учеников и преисполнен трогательной гордостью за своего внука. Павел сейчас успешно занимается в дизайн-студии и проявляет большое тяготение к живописи и лепке.
Выходит, жизненная стезя Зелениных успешно продолжается.
— Вас всегда, наверное, мучила по жизни проблема роста?
— Рост измеряется от головы до неба. Невысокие люди всегда зорче глядят в будущее. Принизить меня невозможно, унизить — запросто. Поэтому на тех, кто «опускался» до того, чтобы сделать мне больно. Я просто вычеркивал таких людей из своей жизни, как скульптор одним взмахом мастерка уничтожает глиняную модель.
— Евгений Павлович, какая самая жгучая обида оставила рубец в вашей душе на всю оставшуюся жизнь?
— Девятилетним мальчишкой в 40-м я был зачислен сыном авиационного полка, который базировался под Ельней. Летчики где-то нашли для меня форму, пошили хромовые изящные сапожки, даже маленьким «браунингом» вооружили. Но пробил час, и наш аэродром в одну из ночей фашисты разбомбили, высадили в городке десант. Помню, как потный толстый немец сорвал с меня хромовые сапожки и пинком, как щенка, швырнул в сугроб. Горючие слезы полились из моих глаз, и душу рвало одно-единственное: «Зачем этому гаду нужны были мои хромовые сапожки 32-го размера?»
— О какой своей работе, выстраданной и любимой, вы сожалеете по сей день, как о неосуществленной мечте?
— Обратите внимание на наш Матросский клуб. В 1953 году я по линии «Военморстроя» получил конкретное задание: изготовить модель и форму «Якоря в венке» на шпиль этого здания. Дело было уже почти сделано, как вдруг выяснилось, что по срокам строители заметно отстают. А лепное навершие шпиля еще предстояло отливать. Тогда-то и «выручили» военных строителей их польские друзья. Они спешно «обезглавили» строящийся Варшавский дворец науки и культуры, и теперь вот Матросский клуб венчает шпиль со звездой. А моя якорная модель затерялась на одном из керченских военных заводов…
— Что служит предметом особой гордости за когда-то сотворенное вами?
— Присутствие, если конкретно выразиться, на «решке» одногривенной национальной валюты. В 1957 году меня пригласила на переговоры директор Херсонесского археологического заповедника Инна Анатольевна Антонова. Под руководством научного сотрудника Е.Н.Жеребцова мне и лепщику Степану Казитинскому предстояло выполнить очень ответственную работу: из полузасыпанных землей, валявшихся тут и там бесхозных колонн и капителей древних христианских святилищ нужно было на месте базилики 35-го года восстановить колоннаду и вход в храм. Такую же работу следовало выполнить и в Итальянском дворике. То, что мы сделали, это, по сути, сейчас визитная карточка Севастополя и Херсонеса — жемчужины античных памятников не только нашей страны, но и всего мира. Как не гордиться за свой такой труд?
На снимках: Е.П.Зеленин; памятник «Мужеству, стойкости, верности комсомольской» в пору создания.
