16o
За окном — осенние холодные дожди и пронизывающий ветер. Уютно устроившись в кресле, можно предаться воспоминаниям. О лете, о солнце над южным морем и о промелькнувшем курортном романе. А счастье было так возможно, так близко… Но… Мы сидели с Инной в одном из полусотни прилепившихся друг к другу в Артбухте баров и пили кофе. «Мысли цвета маренго, небо цвета индиго», — крутили рядом популярную песенку в исполнении Евы Польна. «Напишите о моем неудавшемся курортном романе. Может быть, кто-нибудь возьмет в руки вашу газету и в момент принятия важного решения прочтет эту историю», — говорит она, смахивая с ресниц прозрачную слезу.
Да, есть в курортных романах тот необходимый набор деталей и обстоятельств, которые вкупе создают некий любовный эликсир: теплые звездные ночи, бесконечное голубое небо, море, брызгающее шампанской пеной, горячий песок, усеянный полуобнаженными телами Афродит и Аполлонов… Но продолжение романтических связей бывает удачным не всегда. Чтобы это понять, моей собеседнице понадобились годы.
— У мамы я была одна. Красивая и умная девочка, ее надежда и опора. Отец ушел от нас через год после моего рождения. Все мне давалось легко. Школу окончила с отличием, поступила в высшее учебное заведение, стала работать инженером в одном из конструкторских бюро. Хороша собой, веселая и общительная, нравилась я многим мужчинам. В 20 лет вышла замуж за лейтенанта внутренних войск, статного шатена.
Как он меня любил! Подруги завидовали. Паша исполнял все мои желания. Захотела модные духи «Москвичка» — пожалуйста! Захотела гипюровую блузку — пожалуйста! Цветы дарил часто. Да и я в нем души не чаяла: внимательный, заботливый, все умел делать. А как ребенок родился, так и вовсе на руках меня носил: помогал и пеленки стирать, и к кроватке сына ночью вставал.
Через 2 года на работу вышла, осмотрелась — нравлюсь сослуживцам по-прежнему. Но черту дозволенного переходить себе не позволяла. Дальше флирта с мужчинами дело не заходило.
Замужем я была уже лет шесть. После внезапной операции по удалению внематочной беременности, которую перенесла очень тяжело, отправил меня заботливый муж в севастопольский дом отдыха поправить здоровье. На «Хрустальном» пляже знакомлюсь с Валерой. Сначала он показался мне довольно невзрачным. «Какие очаровательные девушки посещают наш белокаменный», — восхищенно произнес Валера и пригласил вечером прогуляться. Короче говоря, начался у нас бурный курортный роман. Я чувствовала себя королевой, снизошедшей до пажа. Нет, я не влюбилась. Просто хотелось пошалить и развлечься, как школьнице, вышедшей из-под строгого маминого контроля. Кстати, у Валеры тоже была семья.
Время пролетело быстро. Прощались на вокзале без слов и обещаний. Я одарила Валеру долгим поцелуем и, сама не знаю зачем, оставила свой свердловский адрес. Этот факт, как, впрочем, и наша встреча, стали для меня роковыми.
Спустя буквально две недели приходит срочная телеграмма: Севастополь вызывает на переговоры. Я почти забыла про героя-любовника Валеру, думаю: «Что могло случиться?» Валера неожиданно заявил: «Мне плохо. Я не могу без тебя. Хочу видеть и быть рядом!»
В общем, Валера начал длительную трехлетнюю осаду, в результатой которой крепость сдалась, а королева была взята в плен: он писал чувственные письма, прилетал на дни рождения с огромными букетами роз, буквально осыпал цветами сугробы под нашими окнами. Я привыкла к тому, что этот человек существует в моей жизни. Подкупало его завидное упорство. Казалось, что я полюбила своего настойчивого пажа.
Скрывать наши отношения больше не хотелось, все рассказала мужу, твердо намереваясь уйти от него. Реакция Паши была неожиданной. Он выслушал меня молча и…попросил не принимать необдуманного решения, сказал, что готов забыть эту исповедь, простить измену. Но я, не колеблясь, поставила точку, собрала вещи, переехала на квартиру и подала на развод.
Против нашего разрыва восстали все: мама, друзья, сослуживцы и даже свекровь, с которой у нас сложились добрые отношения. Помню, как загородила она собой дверь: «Не ведаешь, что творишь, Инночка!» На судебные заседания Паша не являлся. В конце концов нас развели. «Мы встретились, чтобы быть вместе. Так редко бывает. Не гневи судьбу», — последние слова, которые он произнес при расставании.
Вернулась я в Севастополь с твердым намерением остаться здесь навсегда. Февраль тогда выдался теплым, но небо было почему-то серым, а море остывшим. Валера тоже бросил жену и сына. Мы зарегистрировали брак и начали строить семейную жизнь заново, на осколках прежних браков.
Мой десятилетний сын не принял нового отца, а у Валеры, к сожалению, не хватило мудрости и терпения, чтобы найти дорогу к сердцу мальчика. Скоро я родила, думала, что со временем все образуется. Однако появление второго ребенка усугубило положение первого. Я с ужасом отмечала: мужчина, который так долго и упорно меня добивался, становился неузнаваемым. Куда девались галантность и приятные манеры. Валера оказался занудным и скупым, был постоянно чем-то недоволен, придирался: не так вымыла посуду, выгладила рубашку, приготовила завтрак, убрала квартиру и т.д. Сам участия в проблемах нашего быта не принимал, зато указывал постоянно. Все легло на мои плечи: и двое детей, и работа, и хлопоты по дому. Я поняла, какой трагедией обернулся мой курортный роман. Королеву низвергли. Трон занял маленький и некрасивый, некогда подобострастный паж.
Возвращаться в Свердловск было ужасно стыдно. Кусала локти и продолжала жить. Так прошло больше двадцати лет. С Валерой мы официально разведены, но живем под одной крышей, так как разменять тесную двухкомнатную квартиру очень сложно. Севастополь не стал мне родным городом. Я вспоминаю Свердловск, первого мужа и его слова, сказанные мне на прощание. Действительно, «редко судьба стреляет метко». Теперь я понимаю: Валеру я придумала, а Паша был подарен мне свыше. Только оценить это по неопытности и легкомыслию не смогла. Возможно, повернуть в обратную сторону? Сколько выплакано слез, знает лишь моя подушка. Единственная радость — дети. Но у них собственные заботы и судьбы. Сын женился. Дочь оканчивает школу и собирается поступать в юридический. Что делать, когда останусь одна в своем нищем королевстве, — не знаю. Есть маленькая надежда встретиться когда-нибудь с Пашей. Вдруг и у него не сложилось? Вдруг, узнав обо всем, он, как и раньше, скажет: «Мы предназначены друг для друга судьбой». Фамилия у меня, между прочим, сейчас прежняя, Пашина.
