13o
Инвалидность для человека всегда большое горе. Это словно другой мир, где люди поделены не на национальности и расы, а на здоровых и больных. Но особенной кастой в этом мире выделяются инвалиды по психическим заболеваниям.Какой мальчик! — обрадовалась женщина, увидев меня. Она бы долго умилялась еще, да я поспешила уйти.
— Почему она назвала меня мальчиком? — спросила я позже у главного врача севастопольской психиатрической больницы Георгия Михайловича Кадомцева, — неужели она не понимает, что я другого пола?
Ответ был несколько неожиданным:
— Надо было с ней поговорить.
Что называется, в точку. Я повела себя так, как большинство здоровых людей. Я испугалась. Но даже трудно объяснить чего. Возможно, это был страх инстинктивный, нечто вроде защитной реакции перед неизвестным, а главное, непредсказуемым. Многие, наверное, замечали, как быстро возле человека, ведущего себя в обществе как-то неадекватно, образуется пустота, люди поспешно стараются отойти от него в сторону. Может быть, этот страх отчасти и был причиной жестокого отношения к психически нездоровым людям в былые времена. Неадекватное поведение вызывает неадекватную реакцию.
И хотя с тех самых пор мы сделали огромный прорыв в области гуманизации, вакуум в отношении душевнобольных остался. Для нас они словно все на одно лицо и даже неважно, в какой мере человек лишился рассудка. Пусть их сегодня не сажают на цепь, но и шага навстречу не получается. Зачастую единственные, кто продолжает и в недуге общение с больными людьми, — это врачи.
Городская психиатрическая больница находится в одном из самых отдаленных районов города. Не знаю, почему жители прозвали это место «хутором». Скажи, что лежал «на хуторе», и сразу всем многое понятно, объяснений не надо. Свободных коек здесь практически нет. Работы у медперсонала много. В так называемой «надзорной» палате, где пациенты должны круглосуточно быть на виду, я насчитала 15 человек. Кровати стоят почти вплотную. Но больные мало обращают внимание друг на друга. Как будто каждый озабочен чем-то своим. И даже на женщину, которая плакала, никто не смотрел.
— Почему вы плачете? — спросил врач.
— Так маму искать надо…
В отделении находятся люди всех возрастов с самыми различными диагнозами. Многие после курса лечения смогут вернуться в обычную жизнь. При успешном лечении даже шизофрении иногда удается получать долгие устойчивые ремиссии. Как пример сотрудники привели случай ремиссии, длившейся 15 лет. Ну а кого подлечить совсем невозможно, отправляют в психоневрологические интернаты.
В больнице работают профессионалы, которые хорошо знают, что надо и как. Но один вопрос для них уже долгие годы остается открытым: на какие средства? Больница может выделить на лечение одного больного суточные 50 копеек, чуть больше на питание — одну гривну 22 копейки в день. Экономическая нужда в буквальном смысле связывает руки. А между тем у больных такого профиля помимо самой болезни существует огромное количество всевозможных житейских проблем, которые также приходится решать медперсоналу: выбивать пенсии, трудоустраивать (если это возможно), принудительно госпитализировать, решать проблему захоронения, наконец.
— Иногда складывается впечатление, что равнодушное отношение некоторых людей, в том числе и чиновников, к душевнобольным переносится и на нас, лечащих врачей. Дескать, да чего с ними возиться, — делится наблюдениями Г.М.Кадомцев.
Такое заблуждение дорогого стоит. В городе растет количество людей, страдающих психическими заболеваниями. Сегодня из их числа на учете состоят 1754 инвалида, 549 из них — люди умственно отсталые. Ежегодно в среднем на первичную инвалидность выходят 150 человек. Проблема в том, что из-за отсутствия необходимых средств на своевременное лечение количество тяжелобольных прогрессирует. Как заметил главный психиатр города, количество инвалидов напрямую зависит от качества лечения.
Есть, например, возможность поддерживать больного определенными лекарственными препаратами — у него сохранится интеллект, он сможет трудиться, вести обычный образ жизни. Нет возможности — и, по сути, погибает разум.
В этом и есть для общества скрытая, но реальная угроза. Например, люди с аномалией характера, психопатией склонны к воровству, грабежам, а то и к убийству. Упустить их из поля внимания специалистов означает получить потенциальных преступников. Но психиатрическое бремя еще крайне тяжело тем, что выливается в огромные траты. Умственно отсталых людей надо содержать с самого рождения, обеспечивать их лекарствами, выплачивать социальные пособия.
В медицинской практике накоплен опыт, позволяющий максимально сокращать количество нетрудоспособных людей, тем самым снимая социальную напряженность. Но в последние годы все чаще такой опыт не находит ни поддержки, ни понимания. Когда-то от городской психиатрической больницы работала производственная мастерская на 225 рабочих мест, и, между прочим, весьма результативно. Мастерскую закрыли, инвалидов выжили.
Сегодня международная общественность отмечает День инвалида. Это можно расценивать как очередной призыв еще раз обратить внимание на существующую проблему. Инвалидов много, они есть везде. И, увы, всегда будут. Отношение общества к инвалидам, в свою очередь, является показателем его психического здоровья. А теперь задайте вопрос: как относятся к инвалидам у нас?
Отношение двойственное, что характерно. На бумаге одно, а в жизни и то, что положено, не дадут, а еще и отымут. Очень символичным показался рассказ Г.М.Кадомцева о некоем инвалиде Юре. Поводом для него послужил вопрос: а есть ли у душевнобольных людей…душа?
— Подарили нам как-то раз одежду для наших больных. Мы пригласили Юру и выдали ему красивый мужской костюм. И так он ему пришелся к лицу, что я не выдержал и в дополнение ко всему подарил свой галстук. Юра стоял перед нами совершенно счастливый, в грязных изношенных туфлях и в новом костюме. Переполненный эмоциями, он неожиданно для всех подошел ко мне и поцеловал. Я не могу передать свои чувства, когда на следующий день Юра пришел к нам уже без этого костюма. Кто-то решил, что он слишком хорош для него, и отобрал.
