18o
Находке, авторство которой по праву принадлежит заведующему архитектурно-археологическим отделом Национального Заповедника «Херсонес Таврический» Станиславу Григорьевичу Рыжову, пожалуй, цена пока еще не сложена. Впереди — и дополнительные исследования полученного в распоряжение археологов материала, и осмысление тех новых направлений всего круга проблем проведения стратегических раскопок вокруг собора св.Владимира в Херсонесе в ближайшие десятилетияВ ходе реставрации собора Св.Владимира в Херсонесе возникла необходимость дополнительно проложить некоторые инженерно-строительные коммуникации. Когда рядом с административным зданием храма, в 30 метрах от его северной стороны, лопата рабочего при рытье траншеи вдруг чиркнула по каменному ободку явно рукотворного скального углубления, работы были приостановлены и руководители украинско-польской экспедиции, уже имевшей в своем багаже пять лет успешных совместных археологических изысканий, очень внимательно изучили то, что открылось их взглядам.
После капитальной расчистки оказалось, что изначально это была каменная цистерна для хранения питьевой воды. Памятник, аналоги которому, в принципе, в Херсонесе и других античных городах всего мира насчитываются десятками, а то и доброй сотней…
И тем не менее, эта находка имеет особый, так сказать, уникальный «подтекст». Дело в том, что при обнаружении подобных вырубленных в местной скальной породе сооружений, облицованных, как правило, цемянкой (смесью песка, извести и толченой керамики), их чаще всего относили к… засолочным рыбным емкостям. Именно к ним, так как подобное покрытие наиболее устойчиво к агрессивной среде, особенно в производственном процессе закладки рыбы на длительное хранение.
Но этот, обнаруженный совсем недавно, памятник сразу же был отнесен именно к гидросооружениям постройки IХ — Х веков новой эры. Более того, он — единственный из всего того, чем располагают ныне украинские археологи, был перекрыт шестью каменными арочными сводами — для предотвращения испарения влаги. А чтобы эти своды не рухнули, древние строители надежно подстраховали их двумя колоннами из местного мраморовидного известняка. На них и покоились пяты арок. И вот эти колонны спокойно выстояли на своем посту десять столетий…
Четырехугольная цистерна имеет глубину 6,3 метра, ширину 5,5 метра. Она была надежно облицована бутовым плоским камнем — на предмет хорошей гидроизоляции и, как мы уже упоминали, покрыта толстым слоем цемянки — налетом специфического розового цвета. На восточной стороне цистерны остались фрагменты керамических наливных труб.
Вода в эту емкость, которая находилась практически в центре внушительного административно-жилого квартала, нам в настоящее время, кстати, пока неведомого, подавалась из городского водохранилища, которое располагалось возле античного амфитеатра. А вообще по керамическому водоводу из специальных труб живительная горная влага поступала в Херсонес аж с Караньских высот (ныне село Флотское).
До конца Х века новой эры, предположительно почти сто лет, цистерна исправно служила херсонеситам, выполняя свое конкретное бытовое предназначение. Но вот наступили «черные дни» для главного городского водонакопителя. Что-то не заладилось в его работе, и потребность в этой цистерне с ее прямой функцией исчезла.
Тогда-то у правителя провинции — военно-административной фемы, какой являлся в Х веке н.э. византийский Херсон, — и возникла мысль оборудовать в бывшей цистерне главную долговую яму Херсонеса. Зачем пропадать «добру»?
Не исключено, что эта мысль впервые пришла в умную голову стратига Георгия Цулу — именно он «рулил» тогда средневековым Корсунем.
…На высоте человеческого роста на стенах цистерны, когда она не так давно была полностью очищена от средневекового мусора, нет, пожалуй, живого места от плотных, порой набегающих друг на друга граффити — процарапанных в слое цемянки различных записей или рисунков.
Чего тут только сегодня не обнаруживает внимательный взгляд поднаторевших в этом деле археологов! И силуэты кораблей, и кресты, и кувшины, и растения, и абрисы различных птиц и животных — от фазана до ослика… Особняком, конечно, стоит задача полной расшифровки текстов на латинском языке. Это в основном воззвания к милости Всевышнего от рабов Божьих Григория, Николая, Михаила… Мольбы, «услышанные», выходит, через целых десять веков. Поистине как тут не вспомнить уместную крылатую фразу: «Никакая тюрьма не изолирует от истории…»
Здесь томились в большинстве своем христианские узники, совершившие противоправные деяния — деликты и ожидавшие за просрочку платежа так называемых кабальных последствий — им могли отрубить голову или в лучшем случае отдать в рабство, что чаще всего и случалось.
Общество, кстати, таких оступившихся своих сограждан не кормило. Они питались случайным подаянием или «передачками» друзей и родных, а чаще всего — объедками со стола стражников.
…В начале ХI века у долговой ямы вновь «изменился профиль». В силу каких-то причин (может быть, землетрясения) рухнули обветшавшие своды и тюрьму перевели в ранг заурядной мусорной ямы. Умели ведь рачительно хозяйствовать наши предки! Ее содержимое и явилось для археологов ХХI века тем золотым дном, которое, как правило, четко предоставляет возможность определить время постройки памятника.
В хламе, извлеченном из цистерны, находились обломки амфор, курильниц, жерновов, каменных ступок, глиняных сит и разных дощечек, а самое главное — попалась византийская монета 1025 года времени правления Василия II Болгаробойца, периода, когда военная мощь Византии достигла своего апогея.
…Если проследить дальнейшую судьбу цистерны после «эры мусорной ямы», то на этом месте вплоть до ХIII века стоял средневековый дом. Потом пролетели века запустения и относительного «вечного покоя». А с середины ХIХ века здесь уже раскинулись строения монастыря Св.Владимира, конкретно же на месте ямы был поставлен каретный сарай, совсем рядом с домом главного строителя собора.
Позже, уже в наше, советское время, тут благополучно разместился гараж, неприкосновенность которого нарушили суровые реалии, выходит, уже постгорбачевского периода…
Проводя раскопки именно в районе соборной площади, знаменитый наш археолог, основатель Херсонесского историко-археологического музея Карл Косцюшко-Валюженич в 1892 году обнаружил неподалеку от храма три базовых постамента от колонн. И ученый выдвинул смелое предположение, что, мол, именно на этом месте находился в Х веке новой эры дворец св. Владимира и Анны. Четких доказательств тому не было, но то, что сказано, то сказано… Хотя и не доказано.
Руководители совместной украинско-польской экспедиции Станислав Рыжов и профессор Познаньского университета Анжей Бернадский допускают, что обнаруженное ими уникальное гидросооружение обслуживало целый комплекс из семи храмов и несколько административных зданий на центральной площади Херсонеса.
И посему сегодня возникает целый ряд вопросов. Во что все-таки была вписана тысячу лет назад часть присоборной площади? Каков истинный характер застройки центра Херсонесского городища? Нет ли смысла в проведении контрольной переинвентаризации всех уже обнаруженных в Херсонесе подобных (хотя и не совсем) цистерн? А по большому счету открывается оперативный простор для огромной, к сожалению, малоизученной темы водоснабжения Херсонеса. Право слово, греки и нам, грешным, во многом, как оказывается, давали фору…
На снимках: общий вид цистерны сверху и отдельные элементы граффити.
