13o
— Самый памятный свой материал я написала, находясь в составе научной экспедиции на подводной лодке «Бентос-300». Мне посчастливилось и прежде принимать участие в исследовательских рейсах на научных судах Морского гидрофизического института НАНУ «Михаил Ломоносов», «Академик Вернадский», «Профессор Колесников», «Изумруд», а потом писать об этих экспедициях на страницах «Славы Севастополя».
Но этот рейс на подводной лодке «Бентос-300» оказался просто незабываемым. Помимо научных и экологических задач перед сотрудниками и гидронавтами стояла утилитарная, хозяйственная задача — обследовать глубоководный канализационный выпуск, сооруженный под Ялтой, проверить стыки труб, обнаружить повреждения. Мое восхищение вызвали сами гидронавты — капитан-наставник Александр Грязнов, капитан лодки Леонид Скрипкин, первая в СССР женщина-гидронавт Ирма Гордеева и другие члены экипажа, на счету которых были тысячи часов, проведенных на глубине.
Несколько суток «Бентос-300» работал на дне моря в районе Ялтинского порта. К моему удивлению, окружающая за бортом среда никак не напоминала роскошное водное царство. Все здесь носило зловещие следы цивилизации: железобетонные глыбы, остовы цементных конструкций, шины, пластик, щебень и прочий строительный и бытовой мусор. На огромной прибрежной полосе дна не было никакой растительности и никакой живности. Все напоминало мертвую лунную поверхность и не верилось, что лишь сотни метров отделяют нас от живописного Крымского побережья.
Зато подъем на поверхность превзошел все мои ожидания. Капитан разрешил мне подняться в аварийный люк, который находится на палубе, и я с нетерпением готовилась к встрече с синей безбрежностью моря, с ярким солнцем, с зеленой громадой Крымских гор. Но когда «Бентос» внезапно выскочил на поверхность, во все иллюминаторы аварийного люка хлынула искрящаяся розовая пена. Оторопев, я не могла понять, что происходит. На миг замерев, лодка снова опустилась в воду, а когда уже медленно всплыла, мне открылась разгадка розовой волны: оказывается, палуба «Бентоса» была выкрашена в красный цвет и иллюминаторы отразили мириады пенных розовых капель.
Увы! В новом времени не оказалось места ни для подводных аппаратов, ни для научных судов. А воспоминания об экспедиционных рейсах, о розовой волне навсегда остались в моей памяти. И я бережно храню диплом гидронавта, выданный мне за первое погружение на дно Черного моря.
