12o
Подобно безнадежному второгоднику, человечество все еще учится строить межгосударственные отношения без скандалов. Но без них никак не обходится. Так, давно, в 1956 году, на наглом шпионаже погорел капитан 2 ранга британских военно-морских сил Крэб. Наши люди постарше хорошо помнят шум, поднявшийся вокруг этого происшествия. А как же иначе? На крейсере «Орджоникидзе» в сопровождении эсминцев «Совершенный» и «Сокрушительный» (названия-то какие!) в английский порт Портсмут прибыли сам первый секретарь ЦК КПСС Никита Хрущев и председатель Совета Министров СССР Николай Булганин. Высшее британское руководство, принимая в Лондоне высоких гостей, вело разговоры о путях сотрудничества с коммунистической супердержавой. А в это время аквалангист Крэб нырял под днища советских кораблей. Как только он был разоблачен, Никита Сергеевич и Николай Александрович, разгневанные таким вероломством хозяев, досрочно отбыли к родным берегам. Непосредственным свидетелем этого события был балаклавский житель А.Г.ПЕТРОСЯН.- Альберт Гукасович, почему Никита Хрущев вместе с Николаем Булганиным избрали морской путь для осуществления своего государственного визита в Великобританию? Ведь ему предшествовало посещение Индии, Бирмы и Афганистана, в ходе которого использовался самый совершенный на то время воздушный лайнер ИЛ-14. Неужели и на сей раз нельзя было пересечь Европу по воздуху? Было бы быстрее как-никак.
— О решении высшего руководства страны мы можем только догадываться. Раньше крейсера «Орджоникидзе» в 1953 году Англию посетил крейсер «Свердлов» в связи с коронацией ныне здравствующей королевы Елизаветы Второй. Советский корабль, его команда произвели тогда оглушительное впечатление на жителей островного государства с большими морскими традициями. С особым шиком с первого раза была обеспечена швартовка огромной махины на два якоря с помощью спецскобы, что особо отмечается знающим людом. Спустя три года англичане сами могли высказать свое пожелание вновь увидеть в Портсмуте советские военные корабли. Наверное, не было большой нужды упрашивать Никиту Хрущева. Он сам был горазд козырнуть перед хозяевами растущим могуществом нашего Военно-Морского Флота.
— Наверное, корабли прошли не совсем обычную подготовку перед дальним плаванием?
— Я бы не сказал. Мы всегда содержали корабли в образцовом состоянии. Так что дополнительные усилия перед походом не требовались. Хотя, стоп. Зная, что один из дней путешествия совпадает с днем рождения Никиты Сергеевича, наше начальство командировало офицеров в польский порт Гдыню, где был куплен имениннику подарок — изящный парусник из янтаря. Вот, собственно, и вся подготовка.
— Как проходило плавание?
— В море, доложу вам, стоял полный штиль. Было тепло, ведь апрель — весенний месяц. Я служил на офицерской должности — за спиной Каспийское высшее военно-морское училище — командира БЧ-2 — в боевой части эсминца «Совершенный». Но все, что происходило на флагмане, тут же в подробностях становилось известно на судах сопровождения. Я сам был непосредственным очевидцем кое-каких событий. В день рождения Никита Сергеевич принял из рук наших командиров модель яхты из янтаря. Не остался без подарка и Николай Булганин. Ему достался роскошный чернильный прибор из уральского малахита. Членами представительной и многочисленной делегации были известные в стране люди. «А что вы приготовили Туполеву и Курчатову?» — спросил Никита Сергеевич. Ему очень импонировали выдающиеся авиаконструктор и ученый. Моряки молниеносно проявили находчивость, вспомнив два резервных новехоньких кортика. Алексей Туполев и Игорь Курчатов не знали, как благодарить за подарки. «А мне?» — нашелся Никита Хрущев. Но его желание иметь такой же кортик было пропущено мимо ушей. Где его взять вдали от родного берега? Тем более что партийный лидер еще держал в руках модель яхты из янтаря.
— Так незаметно и дошли до берегов туманного Альбиона, и там…
— А там и произошло то, что чаще приходит на ум, когда вспоминаешь визит советских руководителей в Англию 47 лет назад. Каких-то полдня корабли пробыли на рейде Портсмута. Затем моряки ошвартовались в порту. Высокие официальные лица, в их числе и капитаны крейсера и эсминцев, делали визит за визитом в городе. Никиту Хрущева, Николая Булганина, членов возглавляемой ими делегации принимали в Лондоне. Не помню, на какой день визита утро началось с завтрака. Затем матросы собрались на баке, чтобы перекурить перед обязательной приборкой. Итак, курят ребятки, лясы точат, а матрос, до сих пор помню его фамилию, Васильченко возьми и загляни за борт. Там он и увидел аквалангиста. Васильченко доложил о нем боцману, боцман — мне. Я как раз исполнял обязанности дежурного офицера. Бегу на бак. На нем матросы, перегнувшись через перила, устремили взгляды вниз. Я успел увидеть на поверхности воды лишь расходившиеся в стороны круги и пузыри. Ребята рассказывали, что перед погружением пойманный на «горячем» агвалангист улыбнулся матросам — это было видно через окуляр маски — и сделал ручкой. Вот так. Командира на корабле нет. Докладываю находившемуся у нас на борту прибывшему с нами как бы неофициально командиру отряда надводных кораблей. И пошло… Посол СССР в Англии Яков Малик сделал резкое заявление по поводу продемонстрированного британцами в отношении нас «гостеприимства». Наши водолазы тщательнейшим образом осматривают днища судов: нет ли, скажем, магнитных мин. Лишь после этого «Орджоникидзе», «Совершенный» и «Сокрушительный» покинули Портсмут.
— Наверное, Васильченко и вас за проявленную бдительность представили к наградам?
— В отношении Васильченко я сам заполнял представление на поощрение. Ходил слух, что и я должен был получить орден. Но до наград не дошло. Тело несчастного аквалангиста, им и оказался капитан 2 ранга британского военно-морского флота Крэб, течением было выброшено на берег расположенного на виду Портсмута островка Уайд. Англичане дошли до обвинений нас в жестокости. Одновременно они утверждали, что Крэб в данном случае действовал по своей собственной инициативе. Газеты публиковали показания хозяйки одной портсмутской гостиницы, где Крэб до прибытия советских кораблей поселился под вымышленной фамилией. А памятную награду я все же имею — это значок за поход в Англию. Очень приличный значок, сродни ордену: металл, эмаль, надпись золотом. Корабельные умельцы очень искусно добавили названия наших судов.
— А что было дальше?
— Как только сошли на землю наши высокопоставленные гости, корабли пошли на Балтийск, где их загнали в наспех освобожденные сухие доки, построенные еще Петром Первым. Днища крейсера и эсминцев вновь были тщательно осмотрены.
— Что могло интересовать британскую разведку, если Крэб в самом деле выполнял ее задание?
— Еще во время посещения Англии крейсером «Свердлов» наших потенциальных противников очень интересовало: за счет каких конструктивных особенностей советские корабли отличаются высокой быстроходностью? Наш посол в Англии говорил, что за несколько дней пребывания в этой стране «Свердлов» и его команда сделали больше, чем усилия дипломатов за ряд лет. И вот крейсер «Орджоникидзе» — точная копия нашего черноморского «Кутузова». По тем временам трудно было сыскать военные корабли быстроходнее, мощнее. Не было таких. Как было английской разведке удержаться от соблазна осмотреть подводную часть корпусов судов?
* * *
Такой вот разговор состоялся у нас с А.Г.Петросяном. Однажды, в первой половине 60-х годов прошлого столетия, водные дороги «морского волка» вновь пересеклись с маршрутом очередной зарубежной поездки Никиты Хрущева. Уже не за горами маячила его грустная и где-то неожиданная отставка. Никита Сергеевич о ней и не подозревал. А отправился советский лидер по странам Скандинавии. Да не с пустыми руками. Норвежскому океанариуму он пообещал привезти живых рыб осетровых пород, обитающих в Каспии. Заблаговременно в путь двинул состав вагонов-цистерн с каспийской водой. Самих рыб — 96 штук — отправили в Калининград по воздуху в специальных корытах. Где-то уже в пути остановили — применим военный термин — эскадру гражданских судов, направлявшихся на Дальний Восток. Ее флагман имел вместительные емкости — так называемые камеры предварительного охлаждения выловленной где-то в тропиках рыбы. Само судно как раз относилось к классу «тропик». На нем в качестве первого помощника капитана и работал Альберт Гукасович. К тому времени он уже снял погоны.
Сколько людей, сколько техники было задействовано в операции, связанной с желанием Никиты Хрущева осчастливить норвежцев образцами стерляди, осетров и белуг. Итог плачевный: живыми в Берген «доплыли» менее десяти особей.
Как память об этой курьезной командировке в альбоме А.Г.Петросяна хранятся снимки, на которых им запечатлены моменты визита Н.С.Хрущева в Норвегию.
Куда только не бросала моряка неспокойная судьба! Приходилось несколько раз пересекать экватор. На острове Святой Елены — месте изгнания Наполеона — и там был. А лучшим местом для жизни признал Балаклаву.
— Люблю лес, горы, как на исторической родине — в Армении, — говорит Альберт Гукасович, — а тут еще и море. Лучшего и желать нельзя.
На снимке: А.Г.Петросян (Балаклава 2003 год).
