14o
Не успели двери троллейбуса захлопнуться, как находившаяся рядом с кабиной водителя неопрятная девица на вид лет двадцати стала заученно гнусавить: «Подайте, люди добрые, Христа ради!» и «Дай Бог счастья и здоровьечка вам и вашим детям!»
Между этими нехитрыми фразами попрошайка так же, нараспев, сообщила о себе трогательную, но изрядно заезженную историю: «Неизлечимо больной и горячо любимой матери нужны лекарства, а ее пребывание в больнице непосильно дорого для нашей многодетной семьи, состоящей еще из шестерых детей. Приехали мы издалека, живем сейчас на вокзале и кушать нам нечего. Я самая старшая, присматриваю за голодными братьями и сестрами и, как могу, добываю пропитание».
Далее «несчастная» начала обходить народ, настойчиво пытаясь заглянуть в глаза каждому. Одна сердобольная пенсионерка хрустнула кошельком и подала гривенку. После такого искреннего поступка пожилой женщины остальным казаться жадными и бессердечными было как-то даже неудобно. Некоторые пассажиры уже суетливо полезли в карманы и сумки, доставая кто сколько мог. «Хотите реальной помощи? — спросила я «горемычную», не став дожидаться, когда та первая подойдет ко мне. — Через остановку — редакция нашей газеты. Мы проверим все ваши данные и, если рассказываемые факты окажутся правдой, сделаем срочную публикацию. Думаю, она возымеет нужное действие. Согласны?» «Да», — настороженно ответила девица и, очень даже проворно расталкивая народ, прошла к задней двери троллейбуса. Оттуда она некоторое время посматривала на меня, видимо, соображая, что же ей делать дальше.
Троллейбус остановился на площади Лазарева, выходя, я успела заметить, как быстро мелькнул и растворился в людской толпе серый платок, а вместе с ним и его хозяйка — черноглазая обманщица.
Прав был поэт: «На дурака не нужен нож, ему с три короба соврешь — и делай с ним что хошь». Наверняка эта девица или такие же, как она, «погорельцы», «беженцы», «сироты» и т. д. появляются и еще не единожды появятся с протянутой рукой и бесталанным рассказом о своей горемычной жизни на улицах нашего города.
Уважаемые дяденьки и тетеньки, ну, не верьте вы этим проходимцам! И уж если кто-то из вас захочет действительно совершить акт милосердия и поделиться «последним куском хлеба» с «униженными и оскорбленными», помогите лучше Дому малютки или Дому престарелых. Там вам будут действительно благодарны. Не поощряйте вашими честно заработанными деньгами всевозможного рода бродяг, попросту паразитирующих на извечных человеческих слабостях. Эти люди имеют порой больше, чем учитель с полной ставкой и врач с ночными дежурствами.
«Милосердие иногда напоминает слепого, у которого плохой вожатый; неосмотрительно раздаваемые деньги могут наделать гораздо больше зла, чем добра, располагая пользующихся благодеянием только к беспечности, лени и баловству», — еще в XIII веке предупреждал персидский мыслитель Саади. С тех пор прошло немало времени… Так давайте же не будем поощрять (иначе — одобрять) бездействие, душевную убогость и равнодушие к собственным судьбам неистребимого племени попрошаек. Именно на наше снисходительное, терпеливо-жалостливое отношение они и рассчитывают, нисколько не задумываясь ни о своем настоящем, ни, тем более, о будущем.
