9o
Зрители, которые в первый же вечер гастролей в Севастополе Национального академического драматического театра имени Ивана Франко увидели спектакль «Царь Эдип» и Богдана Ступку в заглавной роли, испытали истинное потрясение. Три года прошло со времени гастролей этого театра в нашем городе. С какими чувствами творческий коллектив вновь приехал в Севастополь? С этого вопроса началась наша беседа с художественным руководителем театра народным артистом СССР, народным артистом Украины Б.С.Ступкой. Беседа с Богданом Сильвестровичем — это истинное наслаждение, это праздник мысли, это неподражаемый юмор и тонкая ирония.- То был первый наш приезд в ваш город. Тогда Севастополю было 217 лет, сейчас ему исполнилось 220. Мы думали о том, как нам снова завоевать севастопольских зрителей. Искусство театра таково, что нельзя один раз продемонстрировать свое умение, а потом почивать на лаврах. Так не получается. Надо все время доказывать, на что ты способен. Поэтому мы задумали взять в Севастополь совсем новые спектакли, хотя были предложения включить в гастрольный репертуар и старые постановки — «Энеиду», например, и «Тевье-Тевель». И тем не менее мы с директором решили показать и новые спектакли, и новых артистов. Гастроли в Севастополе открылись спектаклем «Царь Эдип» по Софоклу, премьера состоялась 2 мая, и мы сыграли в Киеве всего пять спектаклей. Шестой — уже в Севастополе.
— Севастопольские зрители были буквально ошеломлены этой постановкой.
— Спектакль поставил известный грузинский режиссер (и не только известный грузинский, но и европейский, и не только известный европейский, но и всемирно известный) Роберт Робертович Стуруа. И вообще это была прекрасная постановочная группа, такой грузинский тандем — четыре парашютиста высадились на киевской земле, как раз в театр Франко — художник-постановщик Мириан Швелидзе, хореограф Гоги Алексидзе, известный композитор Гия Канчели. Для нас это была непростая вещь — пригласить Роберта Стуруа и его сподвижников, потому что их приглашают во всем мире, я знаю, что есть театры, которые ждут Стуруа годами и десятилетиями. Так, когда мы с Лией Ахеджаковой показывали в Санкт-Петербурге спектакль «Старосветская любовь» на сцене БДТ, художественный руководитель театра Кирилл Лавров был поражен тем, что с нами будет работать Роберт Стуруа. «Как? — воскликнул Лавров. — Я его десять лет не могу пригласить!» Но вот нам повезло, что у Стуруа есть особые чувства к Киеву, он еще мальчиком приезжал сюда, потому что его тетка, Лена Стуруа, преподавала в Киевском театральном институте, а ее муж был директором оперного театра.
— А саму драму Софокла вы предложили Роберту Стуруа? Или это был его выбор?
— Дело было так. Когда в принципе был решен вопрос о постановке, я написал письмо Стуруа и высказал наши варианты. Так, мы выслали ему в Тбилиси произведение украинского поэта и драматурга Леонида Первомайского, на мой взгляд, прекрасную пьесу, которая никогда не была поставлена на сцене, «Учитель истории, или Одноногий солдат». Другая пьеса — Ибсен, «Пер Гюнт». И третья — без названия — древнегреческая трагедия или комедия. Роберт Робертович остановился на «Эдипе» Софокла.
— Как вам работалось с таким всемирно известным режиссером?
— Должен сказать, что Стуруа, несмотря на свою знаменитость, человек очень скромный. Когда я представлял его актерам (а в постановке заняты 22 актера), он очень волновался и в ответ на аплодисменты труппы смутился и сказал: «Зачем аплодисменты? Я же еще ничего не сделал». Стуруа — необыкновенный, чрезвычайно образованный человек. Он владеет всей информацией: где что идет, в чьей постановке. И так — по всему бывшему Союзу, по всему миру. Еще обучаясь в школе, он был записан и брал книги в двадцати тбилисских библиотеках. Владеет несколькими языками. Он собирался приехать в Севастополь, но приболел.
— Ваш театр привез и великолепные спектакли, и великолепных исполнителей.
— За два сезона, пока мы не виделись, наша труппа пополнилась более чем десятью молодыми актерами. И никто не ушел. Мы старались показать в Севастополе и молодежь, и среднее поколение, и корифеев. Их севастопольские зрители уже увидели также в спектаклях «Эзоп» (премьера которого состоялась на Новый год), «Пигмалион» — это одна из последних работ нашего прекрасного режиссера Сергея Владимировича Данченко, которого уже нет среди нас. Царство ему небесное. Три года назад он приезжал с театром в Севастополь. Севастопольцы тепло принимают Людмилу Смородину, Наталью Сумскую, Богдана Бенюка, Алексея Богдановича, Анатолия Хостикоева. Мы привезли классический вариант — такой русско-украинский спектакль «Шельменко-денщик», где половина персонажей говорят на украинском языке, половина — на русском. Мы собирались показать в Севастополе «Кармен», но случилось так, что прекрасная молодая актриса Виктория Спесивцева месяц назад сломала ногу и не поправилась за это время. Досадно. Но у нас получилась равноценная замена — «Бал злодеев». В этом спектакле занята жемчужина нашего театра Юлия Ткаченко. И привезли мы для детей очень хорошую музыкальную сказку львовского композитора Богдана Яновского «Храбрый петушок».
— Богдан Сильвестрович, вы называете премьеры и видно, что афиша театра им. И. Франко чрезвычайно разнообразна.
— За сезон мы поставили десять премьер. Думаем, ищем, что-то находим, что-то отбрасываем. Были среди новых спектаклей и совершенно неожиданные для зрителей. Так, мы дерзнули включить в репертуар произведение Г.Сковороды «Букварь мира». Я, например, вопреки довольно серьезному противодействию считал, что такого философа, как Сковорода, надо иметь в репертуаре обязательно. Мы пригласили режиссера из Москвы Александра Анурова, который сам скомпоновал и поставил этот спектакль. Правда, он такой же московский режиссер, как я Папа Римский: учился в Киеве, его отец и мать работали в театре им. Леси Украинки. Так что я считаю — он наш человек. А произведение, на мой взгляд, очень важное, хотя все оно — философия, все разговоры: что такое красота, что такое добро, ради чего мы живем. И вот что удивительно — на него пошла молодежь, им интересно. Мы, старшие, уже все знаем, познали и сладкое, и горькое. Проблема молодого зрителя — особый вопрос. Есть специфика людей нового поколения. Они выросли на шоу, все иначе воспринимают, они и на классических спектаклях кричат так, как когда смотрят шоу. Раньше в театре так спектакли не воспринимали — всегда душевно, с признанием, сердечными аплодисментами, даже «браво» по ходу действия не кричали. Но это не проблема Севастополя, это проблема Киева, Москвы, всего света.
— По какому стилистическому или тематическому принципу отбирались спектакли для Севастополя?
— Вы хотите сказать, что должна быть определенная тематика? Я не могу с этим согласиться, хотя у нас есть спектакль, который бы пришелся по душе жителям приморского города. Это действительно специфичный морской спектакль — «Леди и адмирал» о Нельсоне.
— А почему вы его не привезли?
— Очень хотели, но в этой постановке занято много артистов, оркестр. Однако на те средства, которые выделило нам министерство для поездки в Севастополь, мы бы сюда просто не доехали, а если бы и доехали, то обратно бы шли пешком или стояли бы тут на набережной и собирали деньги на поезд. У нас очень большая труппа, в нашем театре практически работают три таких коллектива, как театр им.Луначарского или областные театры.
— И тем не менее ваш театр не сидит на месте и довольно-таки часто выезжает с гастролями.
— В минувшем году у нас были очень интересные гастроли. Мы возили «Энеиду» на фестиваль в Грецию, в город Патра. Устроители были очень довольны, потому что цель фестиваля — древнегреческая трагедия или комедия. Мы же вообще привезли произведение Котляревского, который перелицевал Вергилия. И это было встречено с интересом. В зале собралась украинская диаспора. Был еще один фестиваль в Витебске. Были интересные гастроли в Нью-Йорке и Чикаго, куда мы возили «Тевье-Тевель». Мы и не мечтали, что так хорошо пройдем. Представьте себе театр «Миллениум» на 1500 мест. Два вечера, переполненные залы, аншлаги. Перед спектаклем выступала внучка Шолом Алейхема, Бел Кауфман, ей тогда был 91 год. Вышла на сцену, так замечательно говорила, фотографировалась со всеми. Принимали нас просто фантастично. В основном был наш контингент, наши люди — украинцы, русские, евреи, поляки. Было много людей из Средней Азии, с Кавказа. Были и американцы.
— Такая многоликая аудитория! Вы несете по всему миру украинскую культуру и великолепный украинский язык. И за рубежом ваши спектакли понимают без перевода?
— Вы знаете, мне странно, когда люди ссылаются на то, что не воспринимают спектакль потому, что не знают украинского языка. Даже если чего-то не понимали по ходу действия, то догадывались, сердцем чувствовали. Я вспоминаю, когда мы играли «Тевье» в Мюнхене, в зале были немцы и они снимали наушники, потому что старались слушать звучание языка. Высокое искусство понятно без перевода. Но чем больше ты знаешь языков, говорили древние греки, тем больше ты человек. Каждый год нас приглашает московский телевизионный канал «Культура», предлагает записать наши спектакли на украинском языке. Сберечь язык, сберечь культуру — это великая задача и великий стимул. И знаете, что символично? Ведь единственной актрисой в Украине, да и, пожалуй, в Союзе, удостоенной премии «Оскара», была звезда театра имени Франко Наталья Ужвий за роль в кинофильме «Радуга»! Язык искусства — интернациональный язык.
— И очень печально, когда с трибун заседаний, с экранов телевидения звучит обедненный, а зачастую и искаженный язык, независимо от того, русский ли он, украинский ли.
— Политика есть политика, а искусство — это искусство. Что поделаешь, есть такие шоу, которые показывают на потребу залу. Например, та же Верка Сердючка. Это бизнес. Он талантливый хлопец. Но суржик для меня — это снижение культуры народа как украинского, так и российского, грузинского, еврейского. Сейчас дело дошло до примитивизма. Блатные слова, блатная музыка. Как-то таксист (я ехал в порт «Кавказ») спросил, не возражаю ли я против шансона. Конечно нет, сказал я водителю. Он включил магнитофон. Елки-палки, это была тюремная музыка. Так что, кто как понимает. Вспоминаю, в Москве, во МХАТе, мы с сыном играли «Записки сумасшедшего». К нам за кулисы пришли две московские интеллигентные дамы. «Боже, — говорят, — мы с таким предубеждением шли на спектакль. Оказалось, это такой очаровательный язык!» Нередко мы с женой включаем старые записи: Лермонтов, «Маскарад», Мордвинов. Да, сегодня многое кажется архаичным. Но это такая мелодия! Понимаете? Как говорили мудрые люди, нам нельзя без опыта быстротекущей жизни, без того, что было до нас. Не сто лет назад история началась. И не с 17-го года. И не с 90-го года. Развалить — это очень просто, а вот сберечь хорошее очень и очень трудно.
— Богдан Сильвестрович, вы говорите о нехватке средств и тем не менее, отправляясь на гастроли, везете солидные декорации.
— Как в Киеве показываем, так и в Севастополе. Один к одному. А как можно привезти половину декораций? Мы — Национальный театр, и мы с нашим директором не позволим себе так низко упасть. Это шоу может работать под фанеру. Да здравствует фанера! Театр работает вживую. Марк Захаров приезжал с театром в Киев, вез все декорации. Костя Райкин приезжал с шикарной комедией в постановке Роберта Стуруа, я два раза смотрел. Калягин привез всю декорацию. А вот некоторые московские театры, некие артисты приезжают в Киев в основном с антрепризами, халтурят, и они нашу декорацию берут — два стульчика, один абажурчик. Слава Богу, наш советский зритель вырос на хорошем театре, понимает. Другого такого зрителя в мире нет. Единственная антреприза, которая без халтуры, — это «Старосветская любовь», которую мы играем с Лией Ахеджаковой. И то наш продюсер хватался за голову — как он вернет деньги — и контейнер, и вся декорация, и везти надо до Урала. Декорацию театра имени И.Франко мы и в Америку возили. А это вам не Севастополь.
— Спасибо, Богдан Сильвестрович, уважили севастопольского зрителя. И порадовали истинных театралов. Спасибо!
