13o
Сегодня в Ялте открывается саммит глав СНГ. Мы предлагаем вниманию читателей интервью первого заместителя директора Национального института проблем международной безопасности Анатолия ГУЦАЛА.- На фоне активно меняющейся международной обстановки украинско-российские отношения (если смотреть на них через призму наших СМИ) выглядели «заторможенными» до той поры, пока не «грянул гром» подписания Соглашения по ЕЭП. Что же произошло за полгода, которые прошли с момента провозглашения инициативы «четырех»?
— Сегодня политика стала явно доминировать над экономикой. Когда на повестке дня проблемы войны и мира, экономические вопросы теряются. 12 лет мы стремились к тому, чтобы экономику оторвать от политики, и, казалось, уже были близки к успеху… Теперь же политики вынуждены соизмерять свои действия, в т. ч. и внутри страны, с течением мировых военных и политических процессов. Одновременно крупные проекты, в т. ч. экономические, рассматриваются сквозь призму возможного изменения силового баланса в мире.
Если это все помножить на начавшуюся уже предвыборную горячку и консолидацию известных политических сил по принципу «против кого будем дружить?», тем более что появилась возможность опять «подружиться против России», — внимание к проекту ЕЭП становится вполне объяснимым.
— Но можно ли говорить о «потерянности» экономических вопросов на фоне упомянутого обвального интереса к ЕЭП, как и российскому участию в газотранспортном консорциуме, использовании нефтепровода «Одесса — Броды»?
— Дело не в количестве сказанного и написанного, а в его качестве. А с этим есть серьезные проблемы. Перечисленные вами сферы и конкретные проекты совместного приложения усилий Украины и России как раз и попали под «каток геополитизации». Прежде всего их реализация жестко обусловливается необходимостью отвечать «европейским и ВТОшным стандартам». Концептуально и стратегически это оправданно. Однако есть и обратная сторона этого процесса. Сонм недобросовестных украинских политиков и экспертов откровенно паразитирует на «европейском выборе». Экономические проекты с их легкой руки превращаются в сугубо политические. Но, учитывая двенадцатилетний опыт двусторонних украинско-российских отношений, подобное способно разрушить любое выгодное начинание.
Я намеренно не касаюсь откровенно спекулятивных действий отдельных политиков и в Украине, и в России на ниве «очернения» двусторонних отношений. Речь идет, во-первых, об особенностях становления украинского государства и его позиционирования в мире. И здесь необходимо признать, что сложилась явная неадекватность украинского восприятия Запада и Востока. Наблюдается очень низкий уровень критичности к Западу и одновременно сверхподозрительность в отношении России.
Во-вторых, интеллектуальный тон в украинском информационном пространстве задают журналисты, аналитики и эксперты, сформировавшиеся и профессионально состоявшиеся только благодаря западным грантам. А потому они и усвоили определенную политическую лексику, в которой в изобилии полный набор стереотипов типа «имперских амбиций России» и пр.
И, наконец, во внешней политике находят свое отражение такие характерные для украинского социума черты, как закрытость, консервативность, индивидуализм.
— Как же все это проявляется на практике, хотя бы на примере актуального на сегодня вопроса создания Единого экономического пространства? Вот и бывший министр иностранных дел как раз под уход «хлопнул дверью», заявив о неприемлемости для Украины создания наднационального органа в рамках ЕЭП. Непросто вопрос рассматривался и в правительстве.
— Неприемлемость наднациональности — характерный образец не столько заблуждения, сколько консервативности. В том, что касается постсоветского пространства, МИД жестко отстаивает архаичную политическую линию, основанную на принципах нейтралитета и внеблоковости Украины. При этом почему-то забывают, что, по сути, создание любого союза (альянса) или же коалиции требует формирования единого органа, который в оперативном режиме способствовал бы реализации задач, ради которых страны и объединяются. Однако как только речь заходит о «европейском векторе», у многих в Украине эта критичность сразу же снимается. А ведь современные Европейский Союз и Североатлантический альянс — это классические образчики транс- и наднациональности, своеобразная Мекка глобальной бюрократии. Но это совершенно не пугает.
Поражает огромное количество стереотипов, к которым апеллируют в Украине как политики и журналисты, так и эксперты. К примеру, расхожим стал тезис о невозможности одновременного участия Украины в интеграционных проектах на Западе и Востоке. Живучесть их основана не на доказательной базе, а коренится в бессознательном стремлении общества уединиться и отгородиться от остального мира. В отношении Европы эти предубеждения блокируются наглядным благополучием Старого Света, а потому и замалчиваются.
К глубокому сожалению, такие важные для украинской и российской сторон экономические проекты, как Единое экономическое пространство и газовый консорциум, оказались без широкой интеллектуальной и масс-медийной поддержки. И это при том, что Россия имеет богатый опыт научно-практического сопровождения масштабных преобразовательных проектов, что продемонстрировала работа Центра стратегических исследований под руководством Германа Грефа.
— Непраздный вопрос об отношении ЕС к идее ЕЭП. Судя по отдельным высказываниям некоторых евробюрократов, не все в Европейском Союзе приветствуют ЕЭП. На фоне недавней индифферентности к данному вопросу сегодня наблюдается активизация интереса, сопровождающаяся одновременно и ростом «озабоченности» по его поводу, как и судьбы нефтепровода «Одесса — Броды». Чем это можно объяснить?
— Думаю, что и в этом случае не обошлось без «катка геополитизации». С одной стороны, после войны в Ираке ЕС находится в определенной растерянности; и Украина, вступив в коалицию по стабилизации ситуации в Ираке вразрез с мнением «старой» Европы, в некотором роде «бросила вызов» ЕС.
С другой стороны, при всей его экономической выгодности для ЕС, возможно, ЕЭП пугает некоторых еврочиновников монополией на энергоносители, трудностями разыгрывать противоречия энергодобывающих стран (России, Казахстана) и стран-транзитеров (Украины, Беларуси) для решения как экономических, так и политических вопросов.
И, наконец, слишком много истерических выступлений по данным проблемам прозвучало со стороны некоторых «прозападно озабоченных» украинских политиков, чтобы они не были услышаны в Брюсселе.
При всем том негативные настроения представителей ЕС относительно идеи ЕЭП явно гиперболизированы украинскими СМИ. В условиях отсутствия принятой и зафиксированной «на бумаге» политической линии Евросоюза всяк служивый ЕС в достаточной мере волен свободно изъяснять свою точку зрения. Вместе с тем уж больно много безадресных ссылок на якобы негативное мнение структур ЕС, что попахивает откровенной тенденциозностью.
— И все же нет дыма без огня. Не является ли происходящее косвенным свидетельством того, что грядут некие кардинальные развороты в мировой политике, которые потребуют внесения корректив в украинскую внешнюю политику, в т. ч. и в европейском направлении?
— Несомненно. ВТО и ЕС сегодня все больше по своей внутренней организации напоминают пирамиды, в которых те страны, находящиеся на верхних уровнях, решают свои проблемы за счет нижних. Поэтому для Украины вопрос «вступать или не вступать в те или иные интеграционные структуры» сегодня должен трансформироваться в иное русло — «способно ли вступление приблизить ее к реализации жизненно важных национальных интересов?»ф
А здесь уже есть над чем задуматься. Особенно над тем, чем Украине может в будущем обернуться непродуманное движение к ЕС и ВТО по принципу «попасть любой ценой»? Уж больно много на почве иждивенческих настроений в Украине взросло иллюзий относительно Европы.
Вместе с тем более привлекательного проекта организации жизни, чем европейский, для украинцев не существует. Однако необходимо четко разграничивать внедрение европейской модели и интеграцию.
— Чем же привлекателен в таком случае проект ЕЭП?
— По крайней мере, двумя аспектами. С одной стороны, мы интегрируемся с ресурсно состоятельными странами. С другой — нам нет потребности прилагать титанические усилия по подстройке друг под друга. В условиях развития кризисных процессов это чрезвычайно важно.
