14o
«То, что в одном веке считается мистикой, то в другом становится научной истиной». (Парацельс)
Наш «Боинг» по пути из Канады в Киев набрал предельную высоту и летел уже по прямой, рассекая область перистых облаков. Впереди меня ожидало несколько часов полета над океаном, и я, с помощью леденца восстановив слух в правом ухе, уже хотел было попытаться вздремнуть, когда все это и началось…
Это был не сон. И это был не голос. Идея внезапно вторгшейся в сознание информации сводилась к тому, что я должен серьезно подумать о смысле своей жизни, о том, что я неправильно веду себя, не признавая Высший разум (я действительно материалист по жизни) и что, наконец, мне будут ниспосланы «контрольные испытания» буквально через несколько часов.
…Вот уж поистине тот случай, когда я стал себя нервно пощипывать и прислушиваться к «радарам» собственного организма: уж не сон ли это? Впрочем, я недаром выше упомянул словосочетание «попытаться вздремнуть». Дело в том, что я с молодости практически в сутки «высыпаю» не более шести часов. И никогда не кемарю, как говорят в народе. А если засыпаю, то утром непременно получаю некую физиологическую «квитанцию»: сразу же после сна минут 5-10 дергается левое веко. Смешно, конечно, но факт, увы, медицинский…
Тут же, после «внушения», у меня все с глазами продолжало пребывать в полном порядке, то есть ну не спал я, и баста!
Настроение после анонимной в плане авторства «передачи» было препаршивое. Немного ломило в висках, какие-то желтые зайчики как бы парили по проходу салона самолета.
Оставалось в тревоге ждать «контрольных испытаний». Два-три часа полета до первой промежуточной посадки в Амстердаме я провел за разгадыванием кроссвордов, по части которых был, надо признаться, большой дока. И вот тут случилось, прямо скажем, нечто неординарное. В сшитой книжечке скандинавских кроссвордов было их чуть более десяти. Когда я стал разгадывать первый, то оказался приятно удивлен: ответы из моей головы выскакивали точно из катапульты — и секунды не требовалось на раздумье. И только после слова «лунь» — пернатый представитель рода хищных птиц семейства ястребиных — я понял, что со мной творится нечто поразительное. Дело в том, что птицу с таким названием я никогда в жизни не знал.
Но еще более странным мне показалось вот что. Стоило мне задуматься над этим загадочным фактом, как перед внутренним взором встали утренняя, еще не залитая солнцем, солончаковая степь и эта самая птица, парящая низко-низко над землей. По виду она напоминала почему-то сову, но была с меньшим оперением и с более удлиненной тушкой…
Ни одного слова я не «забыл» в этом кроссворде, но зато во втором… Во втором мое сознание как бы сковало неким ступором: сплошная пелена, ни одного значения не могу припомнить.
Весь в поту, я откинулся на спинку кресла, до боли закусил губу и приказал сам себе: «Прекрати идиотничать!». И тут опять, как какой-то осмысленный кисель, в сознание «вползла» шепот-фраза: «Не сомневайся и не дергайся. Мы всегда живем с вами рядом. Только вы до нас не доросли. Потому-то такие фокусы с вашей памятью — привычная для нас манипуляция. Измени свое мировоззрение и ты сможешь поднять глаза».
…С трапа я спускался на ватных ногах. И сразу увидел своего племянника Гошу, который, размахивая в толпе встречающих своим желтым сомбреро, весь сиял, как новый пятак. Мелькнуло в голове: «С чего это он так радуется?» Не успели мы обняться, как он громко провозгласил: «С тебя ящик коньяка!»
— Не понял.
— Когда ты улетал, помнишь, оставил мне на проверку лотерейку «Бинго-Бум»? Пляши, дядька, мы выиграли 10 тысяч гривен…
Я почему-то тут же вспомнил своего неведомого небесного «шептуна» и подумал: «Если это то самое испытание, то сразу по прилету получаю деньги, иду в церковь и выкладываю на строительство храма тысячу гривен».
Сказал это самому себе и опешил: «Не много ли?». Но немедленно себя же и поправил: «Не жадничай. Пройди достойно и это испытание».
Прошел. Не представляете, как стало светло на душе. Но самое главное в другом — я теперь с нетерпением жду появления своего небесного собеседника и готов к новым испытаниям.
