14o
Отдадим должное нашему старинному автору — материал, который она предложила к очередному дню рождения «Славы», не требует никакой правки, а самое главное — интересен.
«То, что в одном веке считается мистикой, то в другом становится научной истиной». (Парацельс)
— До войны мои бабушка и дедушка жили в небольшом доме в Кадыковке, что рядом с Балаклавой. Мне было одиннадцать лет, и я очень хорошо помню все, что происходило в этой семье. Дед работал каменщиком и часто после работы приходил домой навеселе. Бабушка вела домашнее хозяйство: занималась огородом, садом и воспитывала меня. Люди они были очень трудолюбивые, и был у них необыкновенный кот Васька. От дома до калитки вела дорожка, рядом татарские дома, и вот на этой дорожке однажды стали появляться куриные яйца. Первым, уходя на работу, их обнаруживал дед. Он требовал от нас с бабушкой навести порядок в курятнике. Он думал, что курам негде нестись и надо добавить там гнезд для несушек.
Как-то я встала раньше деда и постояла под соседским забором. Каково же было мое удивление, когда я увидела, как наш кот Васька гонит лапками яйцо из соседнего двора. Увидела все это и бабушка. Она пошла к соседям, извинилась, отдала им собранные нами яйца и попросила закрывать дверь курятника. Ваську мы все пристыдили, и он перешел на другую «работу».
Возле дома рос развесистый грецкий орех. Орехи, падая, разлетались куда попало. Трудно было их находить в траве, канаве, а Васька, видно, понял это, и вскоре кучки орехов появились около ствола дерева. Все кота нашего хвалили, а бабушка угощала его свежей султанкой.
Самый большой «доход» Васька приносил в дни перелета перепелок. Недалеко от нашего участка шла линия высоковольтной электропередачи. Наталкиваясь во время перелетов на провода, птицы гибли и падали, а Васька их всю ночь складировал под дверью дома. Утром мы обнаруживали 50-60 штук вкуснейших перепелок, а Васька гордо наблюдал, как мы их ощипываем и потрошим. В хозяйстве кроме кота была еще собака, но на охоту дед ходил с котом. Возвращаясь, он рассказывал про то, как Васька быстро находил трофеи и никогда не ел птицу, а подтаскивал к ногам деда. Принесенные из леса грибы бабушка раскладывала на какую-нибудь тряпку и подводила к ним Ваську. Кот долго нюхал их и, если среди них не было ядовитых, спокойно отходил и ложился отдыхать.
Однажды кот спас деда. Возле дома был глубокий погреб, где в бочке стояло молодое вино. Дед был уже навеселе, но полез в погреб, вытащил из бочки чоп, вино хлынуло сильной струей, он упал в яму. Васька, видно, это увидел и поднял страшный шум. Он так мяукал, что услышали его крик не только мы, но и соседи. Дед был спасен.
Кстати, во время Гражданской войны в Кадыковке раскулачивали богатые семьи, а часть вещей разрешалось делить между членами комитета рабочей бедноты. Дед состоял в этом комитете. Однако домой он приносил то, что не брали другие. Бабушка его ругала — людям хорошая «одежа», а ты, мол, принес безделушку. Но какую? Подобную прелесть я через много лет видела в Эрмитаже. Это была карета, запряженная тройкой лошадей. На облучке сидела молодая пара. Юноша держал в руках упряжку, девушка — букет цветов. Все было сделано из тончайшего бело-голубого фарфора. Все, кто приходил к нам, не могли сдержать своего восхищения. Я и сейчас, спустя 62 года, вспоминаю этих чудесных лошадей, их упряжку, карету с колесами и молодую счастливую пару. Карета стояла у нас на тумбочке в большой комнате. Васька часто забирался на эту тумбочку и укладывался возле кареты. Она ему, видать, тоже очень нравилась, он ее очень часто обнюхивал и лизал.
Бабушка болела. Ночами у нее шла горлом кровь, и врач начал бить тревогу. Денег у нас на дорогие лекарства, конечно, не было. Однажды в доме поднялся переполох — бабушке стало совсем плохо, все забегали, кричали, а в зале в это время вдруг что-то грохнуло. Я вбежала туда и увидела, что карета упала с тумбочки и разбилась. Васька стоял возле осколков взъерошенный, с выгнутой спиной, он явно намеренно столкнул карету. Вещица разбилась, кони валялись на полу, а возле «вспоротых» животов каждого коня лежали россыпи золотых монет царской чеканки. Кот, как вкопанный, застыл над этими монетами и громко мяукал, будто рассказывал что-то. Золотые империалы дед сдал государству, получил хорошие деньги, бабушку вылечили, а поведение кота осталось для меня загадкой на всю жизнь.
