17o
В Центральном академическом театре Российской армии (Москва) очередной премьерой стали толстовские «Севастопольские рассказы», обернувшиеся музыкальным спектаклем «Севастопольский марш». Правильнее было бы назвать его «героическим мюзиклом».Замысел, пишут иронически воспринимающие патриотическую тему «Известия», возможно, и неплох: если в Москве есть военный театр, то почему бы ему и не поставить севастопольскую эпопею Толстого? А мюзиклы нынче модны, и театру не зазорно покататься на этой волне — но тяжеловесные и обстоятельные толстовские рассказы плохо ложатся на музыку…Толстого приходится ломать о колено.
По сцене ЦАТРА колесом ходят ряженые, русский Петрушка сражается с западным Арлекином (так театр переформулировал толстовскую идею о выборных, сражающихся за свой народ).
Главным героем стал юный прапорщик Козельцов, обросший собственной, не значащейся у Толстого биографией, к нему подверстаны остальные персонажи. На сцене появляется и мелькнувшая у Толстого корреспондентка штабс-капитана Михайлова Наталья Ильинична, и придуманная автором пьесы графиня Калугина. У графини Калугиной, бывшей пассии Николая I, будет роман с юным Козельцовым.
Козельцов удирает из тетушкиного дома и едет на войну — это составляет содержание первого действия. От него сбегают собиравшиеся постоять за царя и Отечество друзья, он попадает к Наталье Ильиничне, затем к графине Калугиной — с первой пьет, во вторую влюбляется — и через много дней добирается до Севастополя. Тут начинается второе действие: юноша знакомится с героями остальных «Севастопольских рассказов», и их убивают вместе с ним. Первое действие называется «Война», второе — «Мир».
Бравые солдатики, оказавшиеся под командой приехавшего таки в Севастополь Козельцова, реагируют на трудности так, как и положено русскому воину: бодрым смехом. Смеются они, словно группа биороботов: секундная пауза — и слитное железно «ха-ха-ха!»
Прапорщик Козельцов (Юрий Сазонов) горячится и много размахивает руками — ему не дает покоя судьба осажденного города.
На сцене появляются похожие на клоунов Николай I, королева Виктория и император Бонапарт (продолжается перевод идей Толстого на язык сцены — на сей раз речь идет об амбициях властителей). Они что-то поют, но слова сливаются, и точный смысл происходящего ускользает.
Режиссер Борис Морозов порадел о славе русского оружия. Без особых постановочных ухищрений и околичностей спектакль рассказывает о том, как молодой человек пал смертью храбрых. И ничего иного в нем искать не следует.
Когда-то Борис Морозов ставил очень хорошие спектакли; теперь времена изменились, и главный режиссер Театра Российской армии взялся за Толстого и оружие. Судя по переполняющему его последнюю работу пафосу, он занят тем же, чем озабочены и другие достойные люди, — заботой о кассе и поиском русской национальной идеи.
Применительно к «Севастопольскому маршу», продолжают иронизировать «Известия», идея заключается в том, что Россия при случае может кого надо как следует огреть.
