11o
В конференц-зале Севастопольской горгосадминистрации еще никогда не собиралось такого большого количества людей, удостоившихся чести быть отмеченными грамотами, благодарностями и премиями за заслуги перед городом. Военных моряков, работников милиции, врачей, транспортников, общественников, госслужащих, депутатов, отдаленных друг от друга в своей работе и повседневной жизни, собрало здесь недавнее разминирование немецкой мины, вобравшее в себя все то, что мы включаем в понятия героизма и трагедии, силы духа и готовности пойти на риск. И неброского, обыкновенного мужества.Видя на столе ворох красных гвоздик, наблюдая, как смущенные нацеленными на них телекамерами виновники торжества выходили для получения наград, подумалось о том, что беда на Красной горке объединила всех севастопольцев, историческая общность которых ярко проявилась в двух оборонах города и продолжает жить в нашем сознании сегодня.
Восемь первых дней февраля город жил в напряжении. Приехавшие из Павлограда и Керчи, из Питера и Москвы разработчики минного оружия, пиротехники, химики, взрывники предлагали различные способы обезвреживания боеприпаса и неделю не могли найти оптимального варианта, который бы полностью исключал возможность взрыва. Все это время адская машина смерти, забравшая взрывом ловушки жизни двух человек и покалечившая одного, продолжала лежать на Каспийской улице, каждое мгновение грозя рвануть полутонным тротилом, который мог превратить в руины всю округу, сдвинуть на взгорье дремавший оползень. Ликвидацию последствий разрушений оценивали в 50 миллионов гривен.
И все это время командир группы разминирования капитан Виталий Чепляка, крановщик главный корабельный старшина Юрий Шахов и сапер-водитель сержант Вячеслав Бабчук находились в томительном бездействии и ждали окончательного решения судьбы мины и судьбы своей. Их привозили на Каспийскую, в глубоком раздумье они осматривали грозную находку, прикидывали, как, если придется, будут поднимать мину, опускать ее в кузов и по какой дороге повезут. Избегали смотреть, и все же их взгляд невольно обращался к белому фасаду дома, на котором остался багровый след от останков одного из незадачливых добытчиков морского металлолома. Тогда предостерегающе рванул только небольшой заряд ловушки, составляющий лишь сотую долю оставшейся «морской смеси», убойная сила которой на треть превышает тротил.
Из десятка вариантов обезвреживания мины выбрали один: вывозить на подрывное поле. Личную ответственность за благополучный исход операции взяли на себя председатель городской госадминистрации и группа разминирования.
8 февраля Леонид Жунько несколько раз общался по телефону с Президентом Украины Леонидом Кучмой. В пятый раз он вышел на связь с Киевом после того, как Виталий Чепляка свел контакты электродетонатора и над полигоном поднялся столб взрыва.
В конференц-зале Леонид Жунько вручил капитану Виталию Чепляке, главному корабельному старшине Юрию Шахову и сержанту Вячеславу Бабчуку денежные премии в размере 25 000 гривен, которыми они по решению сессии горсовета награждены за смелость и личное мужество при ликвидации мины. Постоянный представитель Президента Украины в Автономной Республике Крым В. Диденко вручил документы на трехкомнатную квартиру капитану Виталию Чепляке, который теперь будет иметь свою крышу над головой. Воинской части взамен подорванного на полигоне вместе с миной грузовика был передан автомобиль «Газель». Саперам председатель госадминистрации вручил также почетные знаки «За заслуги перед городом-героем Севастополем».
После награждения группа разминирования была отдана на растерзание журналистам. Естественно, они интересовались, что пережили те, 22 километра транспортируя мину на полигон, и не было ли им страшно? Конечно, было страшно. Сказать другое — значит лукавить и грешить против истины. И как тут не вспомнить слова одного мудреца, который сказал, что самые смелые и самые разумные люди — это те, которые под любым благовидным предлогом стараются не думать о смерти. Сделанное саперы называют просто своей работой. Согласимся с ними, добавив для себя, что энергия этого обыкновенного мужества должна превосходить ту взрывную силу, которую человек, глядя смерти в глаза, берется обезопасить.
Они торопились с отъездом. Их ждали дома, где так не волновались даже в день разминирования. Не волновались, потому что были в неведении того, каким делом занимались саперы-подрывники 8 февраля. Эта личная тайна вписывается в образ настоящих мужчин, оставшийся в моей памяти.
