В поисках золотой середины

На прошлой неделе завершила свою работу 12-я сессия городского совета ХХIV созыва. В числе множества других важных вопросов народные депутаты рассмотрели предложенный городской государственной администрацией для утверждения проект региональной программы функционирования украинского языка на период до 2010 года.В ходе остро развернувшихся в зале прений вспоминался великий страдалец украинской литературы Павло Тычина. Мало кто из наших поэтов и прозаиков воспел дружбу народов СССР так искренне, вдохновенно и с такой верой, как Павло Григорьевич. В сентябре 1940 года он отдыхал в санатории на Кавказском побережье Черного моря. «Был на рынке с Лидой (жена поэта. — Авт.), — записал он в дневнике, — видел карачаевцев. Слышал их речь. А в городе — хоть пропади — ни книжечки не найти карачаевской, ни букваря, ни полбукваря. И что оно такое?»

Замечательный поэт был не одинок в своем потрясении. Достаточно обратиться к творческому наследию Владимира Сосюры, Остапа Вишни…

Только ли они замечали разящие нестыковки в проведении национальной политики? В 50-х годах я, несмышленый подросток, впервые приехал из украинской глубинки в областной центр Кировоград. На расстоянии в полвека свежей осталась память о самом сильном впечатлении от первой встречи с крупным, как казалось, городом. В магазинах, на улицах, в семьях родственников — везде люди общались на русском языке, а не на украинском, как в родном местечке. На украинском бронзой поблескивали лишь надписи на мемориальных досках.

После службы в армии домой возвращались парни, сначала вокруг посмеивались над приобретенными в ходе службы словами: «Что?», «Как?». Но очень скоро стало как бы престижным изъясняться на русском языке. Из местечек украинский язык отступал в села, на хутора. Нынче стараниями Суслова и его украинских клевретов, таких, каким, например, был Маланчук, туда пришел «язык межнационального общения». Сусловы и Маланчуки, как никто другой, способствовали развалу СССР.

Здесь еще можно было бы вспомнить царского министра Валуева. Этот мракобес распорядился в свое время не издавать книги и не ставить спектакли на «малоросском наречии». Деятели подобных взглядов надолго качнули стрелку весов для установления равновесия в межнациональных отношениях в одно из двух крайних положений. Но она не могла остаться на той отметке навсегда. Естественно, в иных исторических условиях стрелка резко переместилась в противоположное крайнее положение. Показателем этого может служить хотя бы приснопамятный поход Степана Хмары на Севастополь. Его акция была бы успешной, если бы известному нардепу хватило ума себе в попутчики выбрать не ватагу молодчиков и униатских священников, а Раису Кириченко, Дмитра Гнатюка, Анатолия Соловьяненко, который в то время, кажется, еще здравствовал и радовал своим ярким искусством.

События веков, десятиле тий, крайнего, но бурного периода нашей новейшей истории должны нам сказать, что истина не у Валуева, Суслова и Маланчука, равно как и не у Степана Хмары и его единомышленников, а где-то посередине. В большей степени с попыткой определения ее отметки можно связывать обсуждение Севастопольским горсоветом региональной программы функционирования у нас украинского языка на период до 2010 года.

Депутата Ю.М.Кравцова справедливо считают успешным предпринимателем. Он достаточно повидал мир. «В Европе, — сказал он с трибуны сессии, — знание трех, а то и пяти языков — норма. Нельзя зацикливаться лишь на русском языке».

В самом деле, не слышно возражений, если где-то в крупном городе открывают классы, школы с преподаванием предметов, скажем, на английском языке. Возможно, и у нас уже есть или будут такие классы. Но попробуйте, как на этой сессии горсовета, предпринять попытку объявить у нас о классе, школе с преподаванием предметов на родственном русскому украинском языке, языке Т.Г.Шевченко, государственном языке, наконец. В этом случае мы рискуем вызвать со стороны людей особой категории протест. А почему?

Говорят о насильственной украинизации. Депутат С.П.Заец вспомнил, как его, не спросясь у родителей, записали в русскую школу. В каждом райцентре Украины было по одной такой школе под номером два. Вторая школа — значит с преподаванием предметов на русском языке. Так было и в местечке, где рос автор этих заметок.

Насильственная украинизация? Но что-то у нас не слышно об экзаменах на знание государственного языка, как в развитых странах Запада. Где насилие: у нас или у них?

Выступления Ю.М.Кравцова, С.П.Заеца и еще депутата В.А. Сенникова — всего троих — были в пользу принятия региональной программы функционирования языка на период до 2010 года. Остальные участники прений настаивали на том, чтобы русский язык наделить статусом второго официального (депутат А.А.Селигерская). А хлопоты об этом возложить на народных депутатов Украины от Севастополя. Но можно ли реально надеяться на пересмотр соответствующей статьи Конституции Украины?

Депутат Г.К.Луцай считает, что для принятия региональной программы функционирования украинского языка еще не пришло время. А когда оно придет?

В выступлении депутата О.К. Мироновой ключевой, как показалось, была фраза о том, что у нас идет вытеснение русского языка из некоторых сфер общественной жизни Севастополя. Наверное, из-за ограниченного регламента она не привела убедительных примеров в подтверждение своего вывода.

Депутату В.Е.Ажищеву не по душе, когда пустырник по-украински называют собачьей крапивой. Но достойна быть обнародованной его мысль о том, что проблема языка явно заполитизирована.

Что верно, то верно. Но в ходе обсуждения чувствовалось, что все больше и больше вопрос функционирования украинского языка из области политики переходит в область реальной жизни людей. Для многих депутатов стало откровением ответственное заявление начальника управления образования и науки городской государственной администрации Н.И.Чербаджи о том, что к нему не поступали жалобы на ограничения функционирования русского языка. Напротив, были обращения по поводу расширения и углубления изучения украинского.

Николай Иванович выступил на сессии с докладом. В нем еще было сказано, что пока в Севастополе менее двух процентов ребят охвачены обучением с преподаванием на украинском языке. Этого явно недостаточно, если стремиться получить высшее образование в престижных вузах страны, если строить планы карьерного роста. А пока дети севастопольцев являются заложниками обстоятельств, о чем верно говорили и докладчик, и участники прений. Заложниками политических игр вокруг, в общем-то, житейской проблемы. Важно верно ответить на вопрос: дети чьи заложники?

Программа, которая предполагала переход некоторых школ на преподавание предметов на украинском языке, подготовку кадров преподавателей, строительство коллегиума и другие мероприятия, была поставлена на голосование, поименное, заметим. Из 75-ти в зале находились 52 депутата (результат поименной регистрации). В голосовании участвовали 49 депутатов. Из них кнопку «против» нажали лишь четыре человека. Были воздержавшиеся. По регламенту, как объяснили мне, они якобы тоже против. Все же их фамилии оказались в графе воздержавшихся. А чтобы принять региональную программу функционирования украинского языка на период до 2010 года, до 33 голосов «за» не хватило 7 или 8 голосов.

Если бы в голосовании участвовали не 49 депутатов, а хотя бы 60-65, документ наверняка приняли бы. Жертвой слабой явки депутатов на заседания сессии стали и другие документы, например, региональная программа развития городского транспорта. Но об этом, возможно, расскажем отдельно. История с формированием политики в отношении общественного транспорта действительно заслуживает внимания.

Что же касается стрелки упомянутых весов, то она ни на первом, ни на втором фланге и не на золотой середине. Но к этому, верится, идет.