9o
Вот она, еще совсем свежая, пахнущая типографской краской, солидная и увесистая книга — «Балаклава 2500». Не случайно она носит подзаголовок «Историческая летопись». Действительно, летопись, потому что никогда прежде мы не имели такого полного, насыщенного и аналитически глубокого издания о Балаклаве: 400 страниц большого формата, более 500 фотографий различных периодов, половина из которых публикуется впервые, литографии, схемы, карты, в том числе и ранее секретные. Автор книги В. Иванов словно поднимается над годами и столетиями и одним взглядом оценивает все, что происходило: «Шли годы, летели столетия, ветер эпох, как осенние листья, кружил над Балаклавой, меняя народы, расы, меняя название городка и его предназначение. Потомков кровожадных листригонов сменили эллины, их, в свою очередь, вытеснили византийцы, затем пришли итальянцы, которых на последующие 300 лет заменили турки, потом прибыли архипелагские греки, около двух лет в Балаклаве хозяйничали британцы и сардинцы, а спустя почти сто лет еще и немцы».- Валерий Борисович, о Балаклаве написано много — художественной, исторической, краеведческой литературы. Что подвигло вас взяться за этот труд?
— Для меня Балаклава осталась одним из первых детских воспоминаний. Отец (он служил подводником, защищал и освобождал Севастополь) привез меня туда, когда мне было лет 6-7. И все запечатлелось в памяти: бухта, зажатая в скалах, эти наступающие со всех сторон горы, я не понимал, где вход, где выход, все таинственно и непознанно. Человеку, впервые попавшему в Балаклаву со стороны суши, она больше напоминает кратер потухшего вулкана, заполненный водой. Так я и жил с этими детскими впечатлениями, все время пытался узнать о ней что-то новое. Я убежден: на свете найдется немного мест, которые могли бы на равных соперничать с Балаклавой. Здесь рай земной, здесь природы откровенье. Известно, что в свое время гениальный Пушкин специально посетил окрестности Балаклавы — мыс Феолент, выделяя Георгиевский монастырь как сакральное место античной Тавриды. «Оригинальнейший уголок пестрой русской империи» — так назвал писатель А.И.Куприн Балаклаву начала XX столетия. Ну а современная Балаклава за последнее столетие только приумножила свою оригинальность. Я был непосредственно связан с Балаклавой, это моя жизнь. А если говорить больше, то это наша семейная жизнь с Нелли, поскольку именно здесь произошло наше знакомство и мы в Балаклаву влюблены.
— Влюбленность человека — это одно, но вы выступаете исследователем, который вскрывает огромные пласты истории.
— Когда влюблен в край, когда влюблен в женщину, ты смотришь на все с разных сторон, не только внешне. Ты замечаешь особенности, привычки, цвет, запахи. Ты изучаешь. Мы с Нелли исколесили все окрестности Балаклавы, от самой южной точки Украины мыса Сарыч до Феолента, от мыса Айя до истоков реки и пещеры Узунджа, что находятся за селом Колхозным, прошли все пешком, поднимались на вершины гор, опускались в катакомбы, проходили по всему каньону Черной речки, побывали в пещерах, гротах, на партизанских стоянках. Мы все это видели и изучили.
— Естественно, что сведения о Балаклаве изложены в трудах и книгах многих авторов. Вы, конечно же, пользовались тем, что было написано до вас?
— Да, я много читал, записывал, составил каталог на 2000 топонимов Балаклавы. Работы других авторов расширили мой кругозор и обогатили ценной информацией. Вот почему и в самой книге, и еще раз сегодня через вашу газету выражаю сердечную благодарность В.Шавшину, А.Чесняку, В.Силакову, С.Венюковой, В.Костриченко, Б.Глинскому, С.Тархову, С.Полоцкому, Н.Ищенко и другим, чье творчество ранее уже раскрывало самобытную таинственность тематической пестроты балаклавской летописи, а мне помогло в написании книги «Балаклава 2500». Я понимаю важность такого понятия, как авторское право. Это огромный труд большого коллектива, в том числе и членов Фонда Геннадия Черкашина, а также и газеты «Слава Севастополя», материалами которой я пользуюсь постоянно и высоко ценю их.
— Валерий Борисович, вы бы, вероятно, ничем особенным не отличались бы от других авторов-краеведов и историков, если бы рассказывали только об истории и географических особенностях этого региона. С моей точки зрения, наибольшую ценность представляет ваш рассказ о неизвестной, прежде закрытой Балаклаве.
— Об этом я знаю не с чужих слов. Судьба свела меня с Балаклавой, когда я служил на Черноморском флоте, а конкретно — на ракетно-технической базе ЧФ в Кара-Кобе. Представьте себе: в то время, когда жители Балаклавы мирно спали или трудились на виноградниках и в карьерах, по соседству с ними, под землей, под водой и на суше, шла кропотливая работа по созданию новых образцов ракетно-ядерной техники и вооружений, средств доставки и уничтожения вероятного противника. Одновременно создавались уникальные (первые в СССР и даже в мире) наземные и подземные сооружения. В напряженный период «холодной войны» и даже в 1983 г. стоял вопрос о том, что все надо защитить, укрывать — ракеты, бомбы, мины, население, продовольствие, — а где? Тогда я снова обратился к знаниям, которые у меня были по строительству подземного Севастополя в годы Второй мировой войны.
Балаклава — это особая страница в подземной летописи нашего города, здесь впервые было использовано огромное число технологий подземного строительства и создано много уникальных защитных объектов, историческая значимость которых, поверьте, сейчас нисколько не уступает всемирно известной Севастопольской панораме или Севастопольскому аквариуму. Именно под Балаклавой рождались и шлифовались современные образцы отечественных баллистических и крылатых ракет, ныряющего оружия и глубоководного оборудования. А кому было известно об удивительных способностях дельфинов, о подводном полигоне, где готовились наши диверсанты-подводники и специалисты антидиверсионных подразделений, о расположенном в Балаклаве 172-м научно-исследовательском центре, 72-м испытательном полигоне МО и других. Какие умнейшие ученые там работали! Какие светлейшие головы посещали нашу Балаклаву! Президент АН СССР академик А.Александров, академики Б.Патон, Л.Бреховский, А. Гапонов-Греков и др. Мало кто об этом знал.
— В открытой печати еще не было данных, которые приводятся в вашей книге, — об объекте «100», о подземном мозговом центре ЧФ «Объект 221». Как, собственно говоря, не было и подробного описания событий, которые произошли на правительственной даче «Заря» в августе 1991 г.
— Да, то было особое время. Но все изменилось, и уже в середине 90-х годов, после распада Советского Союза, из Балаклавы выводятся подводные силы Черноморского флота Российской Федерации, город получает статус безъядерной территории. А сейчас вообще приобретает статус экскурсионно-туристического центра.
— Валерий Борисович, что вы отнесете к числу самых необычных ваших открытий?
— В свое время по заданию командующего флотом я много работал в архивах Москвы, Ленинграда, Гатчины. Бывало, в мои руки попадали документы, которые до того за десятки и сотни лет читали лишь единицы. А самое интересное — это, конечно, карты, схемы, чертежи. У меня есть подлинная императорская карта Севастополя и Крыма 1917 года, она занимает три стола. Ничего не надо изобретать, там все написано: сколько было домов и улиц, где и какие находились родники, заводи, какие тропы вели к тому или иному месту. Есть карты и схемы довоенного времени — русские, английские, французские, немецкие и даже турецкие. Мне их присылали из музеев этих стран. На отдельных еще сохранилось «Секретно», и даже «Сов. секретно», 1928 г. Сейчас все они, естественно, уже никакой тайны, кроме исторической, не составляют и являются экспонатами музея КИЦ «Севастополь». Чудом сохранились отдельные документы из архивов Черноморского флота 40-х годов, которые в 70-80-е годы просто списывались, уничтожались, сжигались. «Что вы делаете? — говорил я, работая во флотских комиссиях по уничтожению ненужных документов. — Они же могут еще пригодиться». «Пожалуйста, берите, что вам нужно, остальное все равно будет сожжено».
— Многие события вы окрашиваете своими личными впечатлениями. Так, весьма интересен рассказ о посещении вами музея Флоренс Найтингейл в Лондоне.
— Это особая тема. Значение Балаклавы в европейской и мировой истории высветила Крымская война 1853-1856 гг. Британцы, основав в Балаклавской бухте свою базу, за 650 дней пребывания в ней превратили город в «маленький Лондон». После этой войны имя Балаклавы появилось на карте мира. Мы же узнали имена многих достойных людей, в частности той же Флоренс Найтингейл. Долгое время отдельные научные работники и историки утверждали, что ее не было в Балаклаве. Мы же провели исследования и нашли места, где она была, где находились бараки крепостного госпиталя в Балаклаве и другого — на месте бывшего Дома офицеров. Я привожу литографию Флоренс на Каткартовом холме. Меня поразило, что стараниями этой хрупкой женщины количество умирающих от болезней раненых с 48% было сведено до 2%. В тех условиях это был настоящий подвиг. А самое главное — мы побывали в музее Флоренс Найтингейл в Лондоне. Нас встречали как дорогих гостей, потому что мы — первые славяне, которые эту тему подняли.
Я не говорю о наших сестрах милосердия, несомненно, об их подвиге пишут сотрудники панорамы героической обороны Севастополя. Я не собираюсь отнимать у них хлеб. Но все это происходило на нашей земле. И это наша история. Принц Чарльз, будучи на Каткартовом холме, произнес такую фразу: «Это уже и наша история». Да, это история не только Севастополя, это история России, история Великобритании, история Украины. Это уже европейская история. Мы подводим к тому, что есть общая история единой Европы.
— Теперь я вас понимаю, потому что меня несколько насторожило ваше пристрастие к зарубежной части Крымской войны. Есть в книге некий перекос событий 1854-1855 гг. в сторону англичан и французов. Это ваша любимая тема, вы всегда уделяете ей больше внимания, чем было привычно для советской историографии.
— Нельзя закрывать глаза на события, которые происходили на балаклавской земле. С именем Балаклавы связана «крымская» история Великобритании, Сардинии, Турции и Франции, так как именно войска этих держав в период 1854-1856 гг. размещались на ее территории. Нравится ли кому-то или не нравится, но историю не перепишешь. Есть и другие вещи, которые мы освещаем по-иному, и совсем не для того, чтобы упрекнуть иных авторов, пишущих на эти темы. Это касается и шотландского генерала Коллина Кэмпбела, которого один наш автор похоронил на Каткартовом холме, перепутав с Джоном Кэмпбелом. А наши коллекционеры даже марку выпустили с неправильной датой смерти генерала. Или другой пример — командира Легкой бригады лорда Кардигана наши историки тоже похоронили на десять лет раньше его фактической смерти. Есть и другие примеры. А чтобы поставить все на свои места и опровергнуть некоторые ошибочные исторические мнения, я приготовил следующую книгу: «Крымская война 150 лет назад: взгляд с другой стороны».
— Валерий Борисович, нынешняя первая книга «Балаклава 2500» — самое большое из всех ваших сочинений, седьмое по счету, изданное вами. Но вы, оказывается, не останавливаетесь и готовите следующее издание.
— Да, вторая книга будет рассказывать о Балаклаве сегодняшней: природа, климат, население, культура, экономика, экология, предприятия, учреждения и вся балаклавская топонимика.
— Значит, будем ждать.
