13o
«То, что в одном веке считается мистикой, то в другом становится научной истиной». (Парацельс)
Вначале я на якобы шутливое предложение моего двоюродного братана отреагировал вообще-то адекватно: «Так что, мне в золотую капсулу эту земельку упаковать?». Тот резонансно хихикнул,но тем не менее посоветовал: «А ты попробуй поносить штуковину на груди. Многие у нас в тряпочку завернут эту глину и потом чудеса с ними творятся. Особенно если желание загадывают».
О чем речь веду? О том, с чем мне пришлось столкнуться в поселке Тим Курской области, куда мы с отцом пару лет назад поехали к курской родне запастись картошкой на зиму.
Загрузились быстро и, решив на ночь глядя никуда не трогаться, настроились на одну ночевку в селе, где на протяжении двух веков жили наши прямые предки по батиной линии.
К вечеру мой братец Анатолий предложил с ним «сходить в ночное». Возле ручья-речушки Бережанки на краю пшеничного поля мы развели костерок, придремнули. Где-то в районе десяти часов вечера стало нам обоим — причем резко вдруг — как-то не по себе. В уши пробился противный звук — вроде бы по стеклу кто-то периодически стал водить гвоздем. И вскоре на наших глазах участок зерновых начал преображаться: сначала плавно, но довольно стремительно, строго по гигантскому кругу полегла пшеница, а затем в ней прорисовался лабиринт из «бубновых» соцветий.
Никаких летательных аппаратов, никаких лучей из-под темных небес и в помине не было. Как тут не произнести было: «Чудеса твои, Господи!»
Но мой брательник оставался совершенно спокойным. «Знаешь, это тебе в диковинку такие художества, — сказал он. — А мы здесь — люди к полевым знакам привычные. Почитай, лет десять подряд у нас они появляются, особенно, конечно, в аккурат перед уборочной. Ученые часто приезжают, землю «нюхают» различными приборами, а от самодеятельных уфологов уже и отбиться не можем — пачками сваливаются на наши головы и живут тут неделями, балдеют».
Позже Толя посоветовал мне сделать то, что один ученый заезжий геофизик демонстрировал. Он из самого центра совсем молодого пшеничного узора взял щепотку земли, смочил ее и закатал в патрончик. «Если носить на груди, — сказал он, — многие беды от себя отведешь».
Я, конечно, посмеялся, но втихаря все-таки один такой окатыш для себя изготовил. Когда приехал в Севастополь, этот глиняный комочек упрятал в кожаный кисет и подвесил на гайтанчике.
Случай не замедлил представиться. Подоспело время мне сдавать на права по вождению автомобиля. В моей группе все знали прекрасно, что если благополучно сдашь экзамен, то не иначе как с третьей попытки. Я с великим сомнением, но с тайной хрупкой надеждой повесил-таки себе на грудь «чудесный» комок курской глины и отправился в автошколу: была не была!
Что сказать? Единственный из всей группы я благополучно и отъездил по учебному маршруту, и преодолел все теоретические тесты… с первого раза. Все прошло как по маслу.
С тех пор не менее чем раз в месяц я надеваю на шею «курскую земляную картофелину». И неизменно констатирую: помогает, честное слово, помогает! Объяснения, конечно, этому феномену нет.
