В первый же день Валера спросил: Ты выйдешь за меня замуж?»

— Я знаю, что вы родом из Балаклавы. Никогда не хотелось уехать из этого тихого и провинциального местечка?

— Были, конечно, возможности и предложения переехать жить в другие города. Но для меня это немыслимо. Для меня Балаклава словно живой организм и я его частица. Здесь мои корни.

— Вы творчески одаренный человек. Такими рождаются?

— У меня были потрясающие родители, я думаю, этот дар от них. Мама писала стихи, хотя по профессии была врачом. Папа — военный моряк, штурман-подводник, был великолепным рассказчиком. Они умели создавать очень доброжелательную атмосферу вокруг себя, к ним всегда тянулись люди. В них чувствовались потрясающее отношение к жизни, оптимистичный настрой. Я постоянно чувствовала родительское доверие к себе, чем бы ни занималась. Уверена, именно это помогло мне приобрести внутренний стержень.

— Можно сказать, что предрасположенность к литературному творчеству была заложена еще в детстве?

— Но шла я к этой цели по пути «в обход». В юности все хотелось попробовать «на зуб». Например, после школы увлеклась рисованием и устроилась работать художником в цирк. Я всегда искала самовыражения, подражать было неинтересно. Даже в раннем детстве я, к слову, не любила пересказывать сказки, а придумывала свои истории. В детском саду, если воспитательнице надо было отлучиться, меня усаживали в центре группы на стульчик и я начинала… Какое-то время дети не баловались, а слушали.

— У вас уже трое взрослых дочерей и старшеклассник сын. Никогда не боялись иметь столько детей?

— Даже не задумывалась об этом.

— Как же удавалось все успевать?

— Наверное, у нас была неплохая семья. Мы с мужем оба старались быть хорошими родителями, при этом не жертвуя свободой собственной личности. Я воспитывала детей и росла сама. Была в декретном отпуске и в то же время получала образование, писала, издавала книги. Конечно, когда семья многодетная, трудно не раствориться в быту, в повседневных заботах. Но мы хотели избежать обезличивания. Например, сразу была введена установка: каждый ребенок — единственный. К сожалению, во многих многодетных семьях этот принцип действует слабо. Заходишь в спальню, а там кровати, кровати… А ведь от порядка вещей в доме тоже зависит многое. Мой первый муж в этом отношении был талантлив. Я же могла, например, взять одного ребенка и исчезнуть с ним на целый день. Просто гулять с ним по городу, разговаривать, сходить в кино. И все остальные к этому относились спокойно. В следующий раз обязательно наступала очередь другого.

— У вас есть секрет, как найти понимание с детьми?

— Наверное, это тот же принцип доверия, что некогда был в моей семье. Сейчас у нас дома полнейшая демократия. Я всегда спешу, и дети привыкли быть самостоятельными. У двух дочерей уже есть свои семьи. Мои дети могут покритиковать, даже разыграть меня, зная, что я не буду и не умею дуться. Я объект, на котором можно потренироваться. И вполне осознанно разрешаю им это.

— В ваших стихах чувствуется много личного. Обнаженная душа — это, наверное, неизбежно для поэта?

— Так случилось, что распад прежней семьи и внутренний стресс, который пришлось пережить из-за этого, вызвали всплеск чувств, эмоций. Любая женщина, пережившая развод, поймет меня. Трудно после глубокого душевного кризиса настроиться на новую волну. Мне в эти дни помогало творчество.

Беда. Душа звенит, как бубен.

Как бусины об пол надежды.

Среди моих ненастных буден

Достану пестрые одежды.

Оденусь празднично и ярко,

Чтоб спрашивали: это та ли?

Чтоб за спиной соседи жарко

Не душу — платье обсуждали…

— Что для вас поэзия в настоящее время?

— Я сейчас буквально заражена поэзией. Мое мироощущение идет через ритм, образы, чувства. Меня волнуют внутренний мир человека, его помыслы, мотивы поступков. Но недостаточно одного описания. Должна быть мысль. Это уже что-то на грани философии. Ведь слово — действительно живая сила, я бы сказала — магическая. Слово имеет вкус, цвет. Все сделано из слова.

Пыль прибив среди бела дня,

Хлынул ливень весенний, первый,

Я вздохнула, и узел нервный

Развязался внутри меня…

— Так и хочется сказать: какое счастье, что на смену прожитому дню приходит новый и есть еще время что-то исправить, изменить, переосмыслить. Как говорит восточная мудрость: «Да будут благословенны препятствия. За счет них и растем!»

— Я поддержу вашу мысль своим пятистишием:

Давайте в черный день подумаем о снеге,

О медленном его и неустанном беге.

Летучие снега раскидывают сети,

Давайте в черный день подумаем о свете,

О будущем — светло. И ясно — о минувшем…

— Ваш муж Валерий Воронин — один из наиболее популярных и, извините, «раскупаемых» авторов сегодня. За роман «Второе пришествие Руси» он был удостоен премии Льва Толстого… Мы любим его творчество и желаем дальнейших успехов. Но так как это «Личное дело», можно ли полюбопытствовать, как вы познакомились?

— Как говорят, это была случайная встреча. Хотя, мне кажется, не обошлось без доли мистики, ведь до знакомства, как оказалось, у нас были одни и те же знакомые, круг общения. Но мы не знали друг друга. А встретившись, почувствовали сильное притяжение. В первый же день встречи, перед расставанием, Валера спросил: «Ты выйдешь за меня замуж?». И вот мы вместе четыре года.

— Как под одной крышей уживаются две творческие натуры?

— Мы понимаем друг друга как никто.

— Закроем семейную тему. Как сказал Лев Толстой, все счастливые семьи одинаковы. Чем вы сегодня озабочены в профессиональном плане?

— Хлопот много. Например, хотелось бы, чтобы в нашем городе чувствовалось больше внимания к литературно одаренной молодежи. Ведь на протяжении последних 30 лет наши молодые севастопольские авторы доминируют в литературном пространстве — если уж не Украины, то Крыма точно. А у нас даже нет постоянного помещения. Я вынуждена собирать ребят один раз в месяц. У нас вообще нет в городе постоянного помещения для литераторов. Мы всегда в поиске: где можно провести презентацию, где творческий вечер, где занятия. То цена высока за аренду, то слишком шумно вокруг, то чересчур ограничено время. А хочется работать в полноценных условиях.

— Большое вам спасибо за откровенный разговор.