12o
С творчеством Бориса Гельмана севастопольцы знакомы не понаслышке. Много лет он проработал во «Флаге Родины», его материалы регулярно появляются на страницах нашей газеты, кроме того, публиковался в изданиях Великобритании, США, Израиля, Болгарии, Венгрии. Сегодня Борис Гельман — редактор газеты «Шахар» («Рассвет») севастопольской еврейской общины. При этом активно занимается поисковой работой и писательской деятельностью, которая дает свои плоды: в свое время Борис Гельман опубликовал книги «Забвению не подлежит» — о воинах-евреях — участниках обороны Севастополя 1854-55 гг., «На огненной земле» — о Героях Советского Союза — евреях в сражениях за Севастополь», «Дорогу осилит идущий» — о крымчанах на Земле обетованной. И вот совсем недавно состоялась презентация новой книги — «Причина смерти — расстрел. Холокост в Севастополе».- Борис Никодимович, как родилась идея написания этой книги?
— В ходе Второй мировой войны гитлеровская Германия проводила по отношению к евреям политику тотального уничтожения, определенную формулировкой «окончательное решение еврейского вопроса». Именно в этот период — самый трагический за всю историю еврейского народа — на оккупированных территориях Европы и Советского Союза нацисты погубили до 6 миллионов евреев и стерли с лица земли тысячи еврейских общин. В послевоенные годы эта особая страница истории получила свое название, принятое в современной историографии, публицистике, литературе, — Холокост, обозначающее исчезновение в пламени крематориев миллионов евреев, живших до войны в Европе. Кстати, в переводе с древнегреческого языка Холокост — это «жертвоприношение огнем», «всесожжение»; на иврите принято «шоа» — слово из Торы, буквально переводимое как «бездна, гибельное разрушение»; в русском же самое близкое понятие — катастрофа.
К сожалению, в советское время в исторической литературе, посвященной Второй мировой войне, тему Холокоста стыдливо обходили стороной, а нацистские акции по уничтожению евреев представлялись исключительно как истребление «советских людей», без их национальной принадлежности.
А ведь историческая правда заключается в том, что катастрофа советского еврейства на оккупированных территориях — составная часть истории еврейского народа и вместе с тем — неотъемлемая глава истории СССР, Украины, Крыма, Севастополя.
Тринадцать лет назад в Симферополе вышла «Книга печали» крымского историка Гитель Губенко, рассказывающая о трагедии евреев Крыма. Как известно, за годы фашистской оккупации на территории нашего полуострова было уничтожено более 135 тысяч человек, в том числе около 40 тысяч евреев и крымчаков. Тем не менее в этой книге Севастополю была отведена лишь одна страничка. И только 43 имени уничтоженных севастопольцев. Именно это подвигло меня на поиск исторического материала. Ведь, согласно данным переписи 1939 года, в нашем городе проживало 5640 евреев, большинство из которых были уничтожены в первые же дни оккупации — в июле 1942 года. Я ставил перед собой задачу восстановить историческую справедливость — открыть эти имена и рассказать о событиях первых дней гитлеровской оккупации Севастополя. И свыше десяти лет посвятил этому поиску.
— И сколько имен вам удалось открыть?
— По имеющимся данным чрезвычайной городской комиссии, в Севастополе было уничтожено 4200 человек еврейской национальности. Мне удалось найти имена 255 человек. Большая часть имен была «поднята» из городской Книги Памяти, из различных архивных документов, в том числе из зарубежных хранилищ — музея Холокоста в Вашингтоне. Некоторые удалось восстановить по данным родственников погибших, из свидетельских показаний жителей оккупированного Севастополя.
Именно эти рассказы и документы легли в основу исследования событий 11-12 июля 1942 года, когда на городском стадионе собрали еврейское население Севастополя и отправили на расстрел. Но, к сожалению, мне не довелось найти ни одного очевидца этих трагических событий. Да, люди знали о том, что произошло, но в основном с чужих слов. Кого и где конкретно расстреливали, сколько именно останков находится в том или ином захоронении, они не знают.
— Таким образом вам есть еще над чем работать?
— Конечно, я буду продолжать поиск. Во-первых, есть огромное желание восстановить все имена. Во-вторых, во время подготовки этой книги я открыл множество интересных личностей, каждая из которых заслуживает более подробного рассказа. Это, к примеру, военврач в Первую мировую войну, а позже — детский врач, организатор первых в городе детских лечебных учреждений, заведующий педиатрическим отделением 1-й городской больницы Яков Ефимович Звенигородский. В первые дни оккупации фашисты потребовали у него список еврейских детей, обещая сохранить жизнь. Яков Ефимович отказался и разделил судьбу всех севастопольских евреев.
Или профессор, талантливый ученый-невропатолог, один из первых сотрудников Института физических методов лечения им. И.М. Сеченова Анна Яковлевна Фирзон. Вместе со своими сестрами Мириам и Доротеей она также была расстреляна.
— В своей книге вы коснулись и судьбы военнопленных…
— О них если и пишут, то в основном спорят о количестве. Приведу одно свидетельство: «К началу июля 1942 года в Камышовой и Казачьей бухтах под защитой скалистого берега скопились около 10 000 раненых и с ними персонал медицинских учреждений флота и Приморской армии. Большинство раненых и врачей было расстреляно…». Это цитата из «Истории военно-морской медицины русского и советского ВМФ».
Несколько лет назад ребята поискового отряда «Долг» обнаружили вблизи мыса Херсонес вместе с останками орден Красной Звезды и наган. По их номерам установили владельцев: профессора В.С. Кофмана — главного хирурга Приморской армии и военврача 1 ранга М.З. Зеликова — начальника медслужбы Севастопольского оборонительного района.
По донесениям военного времени, архивные копии которых собраны в редакции севастопольской Книги Памяти, я составил список: 75 фамилий. Почему именно эти? Вот мое объяснение. В соответствии с «Боевым приказом N 8» от 17 июля 1941 года начальника службы имперской безопасности Р. Гейдриха евреи-военнослужащие Красной Армии выделялись в «целевую группу» и подлежали уничтожению на месте. Обычно выявление евреев и последующая показательная казнь проводились перед строем. Приведу документальную запись: «Злотников Моисей Абрамович. 1892 г. рожд. Харьков. Военврач 1 ранга. Начальник 41-го военно-морского госпиталя. Расстрелян в июле 1942 г. на глазах у раненых». Эта горестная тема требует основательного исследования. Восстановленное имя профессора В.С. Кофмана позволило установить мемориальную доску на здании больницы в Одессе, где он работал до войны. К сожалению, те, кого вывезли с мыса Херсонес, повествуя о своем спасении, лишь изредка вспоминают оставшихся на том берегу навсегда.
— Помимо исторической ценности книги, которая, по сути, стала книгой-памятником уничтоженным во время оккупации евреям и крымчакам, она имеет и морально-этическое значение?
— Надеюсь, что это так. Сегодня очень важно показать подрастающему поколению — старшее-то знает, что такое фашизм. Объяснить ему, что никогда никакой народ не должен стать жертвой при равнодушии окружающих стран и народов. Показать, какие ужасные последствия влекут за собой антисемитизм, межнациональная рознь.
Добавлю, что, поскольку тема Холокоста ныне представлена в вузовских и школьных программах по истории Второй мировой войны, истории Украины, в экзаменационных билетах, эта книга поможет пролить свет на события 12 июля 1942 года, послужит документальным источником для изучения темы Холокоста в школах, вузах и библиотеках города.
— Кто оказывал помощь в работе над книгой?
— Если вы имеете в виду финансовую, то «Причина смерти — расстрел. Холокост в Севастополе» была издана при поддержке Севастопольской городской государственной администрации, Одесского отделения «Джойнта», Крымского представительства «Сохнут» и на пожертвования частных лиц.
Если говорить о сборе исторического материала, то хотел бы поблагодарить редакцию городской Книги Памяти и лично Майю Петровну Апошанскую, сотрудников Севастопольского городского государственного архива и Государственного архива Автономной Республики Крым, всех тех, кто не остался равнодушным к поднятой мною теме. А также известного севастопольского историка, кандидата исторических наук Виталия Коваленко за очень ценные советы и консультации.
— Что ж, Борис Никодимович, будем надеяться, что «Причина смерти — расстрел…» займет свое место в ряду других произведений, раскрывающих злодеяния гитлеровских оккупантов на севастопольской земле, суть фашизма, антисемитизма, губительность межнациональной розни.
— Пользуясь случаем, я обращаюсь к севастопольцам, которые обладают информацией о первых днях оккупации Севастополя, местах проведения фашистами расстрелов, знают непосредственных свидетелей тех трагических событий. Со мной можно связаться по телефону 55-44-90 или оставить свои координаты.
