12o
Проект по разминированию инкерманских штолен уникален. В мире ничего подобного не проводилось. Удивительно, что в советское время этот вопрос не пытались решать. А в наше далеко не благополучное (с точки зрения финансирования) время государство изыскало возможность. На днях этот объект посетили представители СМИ. О проводимых работах журналистам рассказал директор программы Павел ПИДГАЕЦ.- В настоящее время, — говорит он, — проводится обезвреживание взрывоопасных предметов в инкерманских штольнях, которые были взорваны в 1942 году нашими войсками при отступлении. Как сообщают источники, количество взрывоопасных предметов насчитывается сотнями тонн. Сейчас мы открываем доступ к взрывоопасным предметам. Для этого оборудуются вертикальные «стволы» из бетона. В дальнейшем при прохождении по горизонтальным ходам предполагаем извлекать взрывоопасные предметы и передавать их пиротехническим подразделениям управления по вопросам ЧС для их вывоза на полигон и уничтожения.
— Чем осложняются работы?
— В данной ситуации работа осложнена тем, что основной боезапас находится под землей на глубине 25-30 метров. И доступ к нему практически отсутствует. Есть маленькие ходы, лазейки, по которым можно протиснуться, проползти на животе или спине. Но они очень неудобны, и выносить боезапасы таким способом невозможно. Правда, «черные копатели» такое проделывали, но они же нарушали элементарные правила безопасности. Следы их деятельности мы находим: они разводили костры, разбирали боезапасы… За последние годы два человека погибли и более пяти получили ранения.Снаряды уже не опасны.
— В каком состоянии боезапасы?
— Как ни странно, некоторые снаряды и мины находятся в идеальном состоянии: они даже в смазке и упакованы в ящиках. Некоторые подвержены коррозии. Есть боеприпасы, которые детонировали во время взрыва. Конечно, с каждым предметом мы работаем индивидуально. Хорошо еще, что большинство боезапасов не полностью снаряженные. Но есть и готовые. При работе с ними приходится особо применять меры предосторожности.
— Во время работы находили ли вы остатки госпиталя?
— Слухов вокруг этого объекта много. Рассказывают о складах шампанского, о госпитале… Я могу только сказать, что пока мы не видели в штольне останков людей. Правда, встречается нам хозяйственный инвентарь. Вероятно, объясняется это тем, что там были склады. Больше никаких следов мы не нашли.
— Называют 25 штолен. Сколько вы уже прошли?
— С этой стороны, где мы работаем, штолен всего 14. Из них взорванных было восемь. Мы сейчас работаем по двум штольням. А уже после этого мы будем проходить остальные. Есть договор, который подписан с Министерством по вопросам ЧС. По этому документу работы продолжаются. В то же время готовим технико-экономическое обоснование по продолжению программы.
