13o
Рубрику ведет Леонид СОМОВ
До этого случая мой старинный приятель Гоша вел беспутную, если не охарактеризовать более жесткими словами, жизнь. При редких встречах я ему, разумеется, безвозвратно, ссужал три-четыре гривны, памятуя о том, что в далекие 50-е годы его отец великодушно приютил нашу семью, приехавшую из Тувы, выделил задрипанный, правда, флигелек на ул. Охотской, где мы «пересидели» целых три года, пока мой отец не стал прилично зарабатывать на новостройках города.
После школы наши дорожки с Гошей разошлись: я поступил в авиационный институт в Орске, а Жору «забрили» в армию. После службы он окончил строительный техникум, дважды был женат и, к сожалению, стал спиваться.
Когда я впервые его встретил в 2000 году, то не поверил глазам своим: это уже был практически опустившийся старик. В тот вечер он казался, правда, трезвым, но уже после пяти минут общих воспоминаний пролил укрупненную слезу и попросил «трояк на пивко».
…Последняя встреча с ним меня поразила. Он явно переменился. Стал опрятнее одеваться, сбрил свою седую бороденку.
— Слушай, Женька, — сказал он мне. — Я хочу тебе рассказать кое-что, от чего тебе станет не по себе…
После этих загадочных слов я решил было раскошелиться, купить бутылку вина, но он меня остановил: «Это, друже, пустое…»
После его долгого рассказа вот что прорисовалось. Как-то он сидел у себя в квартире на кухне, приходя в разум после глубокого выпивона. И вдруг раздался жуткий гром (на улице в то время шел проливной дождь) и серебряное кривое копье молнии вонзилось прямиком в тополь-сухостой, что коротал свою уже никчемную жизнь напротив окна Гоши. В голове у моего приятеля что-то, как он выразился, «перекондрофосилось», и он мешком свалился с мягкого уголка в угол кухни.
Когда мой дружок детства с тяжелой головой пришел в сознание, в его мозгу ясно звучал чей-то чуть писклявый мужской голос, монотонно повторяющий одну и ту же фразу: «Надо знать о мине… Угроза городу… Из воды выйдет, в небо уйдет… Угроза городу…»
И так бубнили ему в уши примерно полчаса. После этого в башке моего приятеля наступила звенящая тишина. Спустя час тот же голос вдруг стал отрешенно, даже как-то нехотя рассказывать Гоше о том, как его армейский друг Саня Смалырь чуть не утонул на рыбалке в 2001 году у себя на родине, в деревне Змеевка Костромской области… С Сашей, кстати, они не виделись и не контактировали добрых сорок лет…
Так продолжалось целую неделю. Гоша перестал пить, стал записывать информацию «собеседника». Сюжет о мине повторялся примерно раз в три дня…
Через полгода он побывал на приеме у психотерапевта. Тот прописал какие-то таблетки, рекомендовал сменить место жительства. Но Гоша его не послушался.
Чего только не «диктовали» моему другу! И чисто бытовые детали из жизни его родственников и былых знакомых, и какие-то загадочные метеосводки, и номера поездов, которые якобы должны прибыть на…станцию Майдан в 2004 году, и, конечно же опять до боли знакомый сюжет о мине…
В феврале 2005 года ему все-таки удалось найти человека, приезжего врача из С.-Петербурга, который ясно дал понять моему приятелю, что он попал в орбиту психографии — таинственного пока для ученых процесса получения вне времени (это и прошлое, и настоящее, и грядущее) смысловой информации помимо воли человека. Кстати, ведь кое-что Гоше «показали» именно из будущего: мину, которая чуть не смела с лица земли нашу Красную горку, и Майдан, бывший у нас у всех на устах всю минувшую зиму, на маячковые митинговые огни которого действительно со всей Украины шли поезда…
Теперь Гоша вполне осознанно ждет часов своих «озарений»: он все записывает и старается каким-то образом смодулировать будущее. Иногда становится в тупик: раз ему «показали», как он в маленьком зеленом вагончике с группой детишек пересекает по воздуху Севастопольскую бухту и…приземляется на площади Захарова. И «высветили» год: 2008-й. Что это? Подвесная канатная дорога?
…Мы договаривались встретиться с ним в начале апреля. Но его телефон не ответил. Я не поленился, съездил сам на Северную сторону, где он живет. Но соседка сказала, что Гоша по какой-то телеграмме срочно уехал в Россию. Может быть, это была весточка от того самого профессора из С.-Петербурга, который открыл Гоше глаза на его феноменальные способности? Вполне логично…
Г.САВОСТЕНКО, житель Северной стороны.
Газета «Сенсация» вот что пишет по этому поводу: «До конца 80-х годов феномен психографии у нас никто серьезно не исследовал. Во всяком случае, никаких солидных публикаций на эту тему не было. Что, впрочем, вполне объяснимо. Ведь если бы человек публично признался, что к нему «ниоткуда» сама собой поступает информация, его сочли бы психически больным.
…Для повышения надежности — а возможно, и вечной сохранности? — любой биологической системы природа вполне могла позаботиться о создании ее энергоинформационного двойника. Она поступила так же, как действует человек, дублируя наиболее важные звенья в сложных системах. И совершенно не обязательно, чтобы такой двойник находился внутри самой биологической системы. Скорее наоборот, именно для того, чтобы существовать вечно, он как раз и должен быть вне ее.
Подобное предположение кажется на первый взгляд слишком фантастичным. Но косвенно в его пользу свидетельствует практика колдунов, шаманов и вообще людей, наделенных экстрасенсорными способностями, которые могут по своей воле создавать «эфирных» двойников реально существующих людей.
А раз так, то почему бы не допустить, что эта система, потеряв своего земного двойника, может устанавливать контакт с живым человеком? Конечно, остается только гадать, чем руководствуются подобные двойники, завязывая одностороннюю «переписку». Здесь важно другое. Во многих случаях психография носит именно личностный характер. Например, с австрийской писательницей Г.Пайер однажды произошел такой случай. Она сидела, задумавшись, и механически водила карандашом по блокноту. Вдруг рука начала судорожно дергаться и что-то писать. Когда она прочла написанное, то с удивлением увидела в блокноте письмо от сына. Самое удивительное — почерк был именно ее Джорджа.
Причем все это отнюдь не противоречит тому, что в подавляющем большинстве проявлений психография носит обобщенно-обезличенную форму. Неважно, содержат ли таинственные послания сведения исторического характера, философские рассуждения, музыкальные произведения, картины или предупреждения о грядущих событиях. Те, кто посылает оператору информацию, словно бы хотят сказать: «Я к вам пишу, чего же боле?» Только вот пушкинская Татьяна как бы пребывает в телесной оболочке некой виртуально-обезличенной сущности.
