21o
Если бы житомирский врач Александр Працевитый обладал даром провидения, он не отправился бы с возлюбленной на пароходе «Адмирал Нахимов» в круиз по Черному морю, а провел бы медовый месяц в доме отдыха. Но они с Лилей соблазнились тем, что бархатный сезон в 1986 году был великолепным и дарил возможность понежиться на пляжах Ялты, Новороссийска, Сочи и Батуми, куда «Адмирал Нахимов» делал заходы. К тому же лайнер отходил из Одессы на третий день после их свадьбы.
На пароходе выяснилось, что в свадебное путешествие на нем отправилось еще пять пар молодоженов. Это окончательно убедило молодоженов в правильности предпочтения лайнера дому отдыха. От экипажа узнали, что восьмипалубный "Адмирал Нахимов", построенный в Германии в 1925 году, ходил на линии Гамбург — Америка и назывался "Берлин". Говорили, будто в его роскошном салоне присутствовал на молебнах сам фюрер. После капитального ремонта в 1957 году "Берлин" переименовали в "Адмирала Нахимова" и ввели в состав Черноморского пароходства.
Моряки называли размеры судна, его водоизмещение, число кают, но умалчивали о том, что могло повлиять на престижность лайнера. Первый раз "Берлин" затонул в 1939 году после взрыва котла. Вскоре он был поднят. Во Вторую мировую использовался как госпитальное судно. В апреле 1945 года "Берлин" подорвался на мине и вторично затонул. Через два года при завершении судоподъемных работ под кормой парохода раздался взрыв. Он затонул в третий раз. О трагической судьбе лайнера Александр и Лиля узнали уже после возвращения из круиза. А поздним вечером 31 августа 1986 года, веселые и счастливые, они сидели в ресторане на верхней палубе, отмечали Лилин день рождения. "Адмирал Нахимов" отходил от причала. Подкова Цемесской бухты отступала в темноту, унося с собой редеющие огни портового города.
Прошедший день выдался жарким, но бриз, еще не сменивший направления, был свеж. Стрелки часов показывали 22.59. Молодожены последний раз наполнили бокалы шампанским и готовились спуститься в каюту. До катастрофы оставалось 13 минут. Лайнер лег на курс 160 градусов и увеличил ход. Впереди обозначились навигационные огни сухогруза "Петр Васев", который с грузом зерна возвращался из Канады. С поста регулирования движением судов на "Адмирал Нахимов" дважды сообщили, что сухогруз уступит ему дорогу. Два раза ту же информацию подтвердили с "Петра Васева", но из-за халатности его капитана сближение судов становилось все более опасным, а столкновение неизбежным. От него не спасли ни уклонение "Адмирала Нахимова" влево на 20 градусов, ни отработка сухогрузом полного хода назад.
В 23 часа 12 минут сухогруз нанес лайнеру удар в самое уязвимое место — в переборку между машинным и котельным отделением и сделал пробоину в 90 квадратных метров. В корпус парохода хлынула вода. Александр понял, что случилось что-то страшное. Бросился в каюту за документами. Путь преградила быстро поднимающаяся снизу вода. Когда выскочил на палубу, судно погрузилось во тьму. К своему ужасу, жены не нашел. Несколько раз позвал ее. Напрасно. Голос Александра потонул в криках и стенаниях пассажиров, метавшихся по палубе. Она круто кренилась вправо, сбрасывая в море все, что не было на ней закреплено. Ища спасения, люди бросались за борт, как в бездну.
Через 7 минут после столкновения пароход, на котором было 1243 пассажира и члена команды, затонул на глубине 50 метров. На поверхности воды оказалось около 800 человек. До берега было две мили. При сильном норд-осте и волнении моря в 3 балла добраться до него было почти невозможно. Одни хватались за спасательные плотики, которые успели сбросить матросы "Адмирала Нихимова". Другие плыли к "Петру Васеву", подавшему в эфир сигнал SOS. Портнадзор Новороссийска дал указание всем судам следовать в район катастрофы. Первыми прибыли пограничные и портовые катера. Они поднимали на борт и доставляли на берег терпящих бедствие.
Тем временем в Севастополе готовилось к выходу по тревоге спасательное судно СС-21. На рассвете оно взяло курс на Новороссийск. Шли самым полным ходом. Еще была надежда на то, что в каютах "Адмирала Нахимова" есть живые. Но после спуска водолазов стало ясно: ни в одном из его помещений не сохранилось воздушной подушки, которая давала бы призрачную надежду на спасение оказавшихся в корпусе.
По докладу водолазов, пароход лежал на правом борту. Его палуба была загромождена конструкциями надстройки. Как и предполагал капитан 1 ранга Артур Рогожин, назначенный начальником поисково-спасательной экспедиции, проведение водолазных работ усложняли сильные подводные течения и донные отложения ила. Стоило водолазу сделать один шаг, как ил вскипал черными вихрями, которые едва пробивал луч самых мощных светильников. Заглядывая в иллюминаторы, водолазы различали в каютах трупы, окостеневшие в самых ужасных позах. Это видение сопровождало водолазов после подъема на поверхность и грезилось им ночам.
Учитывая масштабность катастрофы, для координации действий всех привлеченных сил была создана правительственная комиссия во главе с первым заместителем предсовмина СССР Гейдаром Алиевым. Черноморский флот выслал в Цемесскую бухту четыре глубоководных автономных снаряда, несколько спасательных судов. В Новороссийск прибыл начальник поисково-спасательной службы Черноморского флота капитан 1 ранга Александр Жбанов. Находясь в отпуске в Виннице, он случайно узнал о катастрофе в Цемесской бухте и без промедления выехал к месту службы.
Черноморское пароходство, научно-исследовательские институты направили к месту катастрофы все свои спасательные средства. С Северного и Балтийского флотов доставили самолетом две группы водолазов. Общее их число превысило 140 человек. Еще никогда не сосредоточивалось в одном месте такого количества водолазов. Но и работа им предстояла исключительно сложная и опасная: обследовать только в корме судна 261 каюту, 105 служебных помещений, 38 душевых, 6 баров и буфетов, 3 ресторана, 47 трапов и 785 погонных метров коридоров. И не только обследовать, а поднять на поверхность всех погребенных во чреве парохода. Он лежал на борту и поперечные коридоры превратились в узкие вертикальные штреки. В них водолаз, подтаскивая за собой шланг-кабель, мог передвигаться только в полусогнутом состоянии, рискуя провалиться в каюту, быть зажатым ее дверью или мебелью, сорвавшейся с креплений. Но нередко разбухшие дубовые двери невозможно было открыть никакими механическими приспособлениями. Чтобы преодолеть преграды, использовали кумулятивные подрывные заряды, в борту судна с помощью сварочного оборудования прорезали 12 проходов.
В конце дня к СС-21 подходили катера. Забирали с палубы поднятые с "Адмирала Нахимова" трупы и доставляли их в порт. Там на пятнадцатом причале стояло пять рефрижераторных вагонов. Возле них скорбными, безмолвными группами стояли люди в черном — родственники пассажиров злосчастного круизного рейса. После него пароход планировали снять с линии и разделать на металлолом. Под давлением родственников Гейдар Алиев дал указание водолазам Черноморского флота работать круглосуточно. Александр Жбанов и Артур Рогожин, опасаясь роковых последствий, пытались воспротивиться этому решению, но их не стали слушать. Правительственная комиссия, сославшись на то, что поисковые работы имеют чрезвычайно важное политическое значение, настояла на продолжении ночных спусков.
Опасения Жбанова и Рогожина вскоре подтвердились. Сначала при обследовании коридора главный старшина Алексей Черкашин зацепился за что-то регенерационным патроном и повредил его. Вдыхаемый воздух стал горячим. Оценив ситуацию, Алексей быстро переключился на аварийную схему дыхания. Это позволило Алексею избежать кислородного отравления и спасло ему жизнь.
Через несколько дней водолазы капитан-лейтенант Игорь Ивлев и мичман Юрий Полищук ночью вошли в чрево парохода. Их фонари едва освещали лабиринты коридоров. За каждым поворотом темнота закупоривала путь назад. Наконец, добрались до каюты, навесили на ее дверь, которую до этого уже пытались открывать, подрывные заряды. При возвращении назад за что-то зацепился сигнальный конец сначала у Ивлева, потом у Полищука. Пришлось обрезать единственную нить, соединяющую с поверхностью. Когда до беседки оставалось шесть-семь метров, в баллонах Полищука закончилась дыхательная смесь. Ивлев затащил Юрия в беседку. Она медленно пошла наверх к воздуху и свету. До поверхности оставалось совсем немного, когда Полищук потерял сознание и канул из беседки в темную пропасть глубины. По команде руководителя спусков беседку вновь опустили на борт "Адмирала Нахимова". Поиски Ивлевым мичмана оказались безуспешными. А тем временем спешно готовили к погружению Геннадия Иванчука. Понимая, что дорога каждая секунда, он спустился на глубину в аварийном режиме. Полищука обнаружил под килем парохода. Когда водолазов подняли в барокамеру, у Полищука еще прощупывался пульс. Врачи дважды восстанавливали сердцебиение, но ненадолго. На рассвете на СС-21 приспустили Военно-морской флаг.
19 сентября во время ночного погружения для обследования каюты, где по свидетельству спасшихся пассажиров находились дети, закрытые родителями на ключ, погиб от кислородного голодания мичман Сергей Шардаков. Посланный ему на помощь Алексей Черкашин обнаружил Шардакова у двери каюты, которую он так и не смог открыть. Правительственная комиссия уже по просьбе родственников погибших пассажиров приняла решение прекратить водолазные спуски.
За 19 дней поисковых работ было проведено 568 спусков. За 1360 часов нахождения под водой водолазы обследовали 253 помещения, 30 000 квадратных метров дна и подняли на поверхность 279 погибших. Всего самая большая морская катастрофа на Черном море унесла жизни 426 человек. В память о них в Новороссийске на мысе Дооб воздвигли обелиск скорби.
Через два года после гибели "Адмирала Нахимова" была организована вторая экспедиция. При погружении парохода в ил уменьшался его крен и мачты стали представлять опасность для судоходства. Взрывами были удалены три мачты и дымовая труба. На месте гибели парохода установлены навигационные огни, а на штурманских картах обозначена полумильная зона, закрытая для плавания.
На днях мы встретились с Александром Працевитым в Севастопольском дельфинарии в Артиллерийской бухте, директором которого является бывший начальник поисково-спасательной службы ЧФ Александр Жбанов. Оказалось, что они родственники. Предаваясь воспоминаниям о катастрофе, Працевитый рассказал о том, что, не найдя жену на палубе, прыгнул в море. Его подобрал катер. Был несказанно счастлив, когда отыскал Лилю на причале. Прожили они в мире и согласии 19 лет. За это время несколько раз отдыхали в санатории, путешествовали по стране, но больше никогда не поднимались на палубу судна, даже стоящего у причала.
Что касается Александра Жбанова, то он прежде всего запомнил сопричастность к пережившим ужасную катастрофу многих простых граждан, осознававших себя исторической общностью советских людей. Слесарь Чухреев из Краснодара привез водолазам флягу меда. Шахтеры из Донецка отправили в Новороссийск самолетом раздвижные упоры, которые использовались для проникновения во внутренние помещения парохода. Спасателям передавали фрукты, виноград, шоколад. Кто-то принес настойку женьшеня, известную своими тонизирующими свойствами. Это неверно, что течение времени унесло в прошлое человеческую доброту, отзывчивость и готовность к самопожертвованию. И все же есть смысл вспомнить морскую трагедию 19-летней давности, самоотверженность участников поисково-спасательной экспедиции. Человеку свойственно обращать взгляд в прошлое, чтобы лучше видеть свой завтрашний день.
