19o
На первый взгляд случай, о котором мы рассказываем, может показаться частным. Но это далеко не так. В подобном положении оказался уже не один севастополец.
Вот что пишет в редакцию жительница нашего города Нина Ивановна РУЖИЛО:
"26 сентября примерно в 10 часов утра я ехала в троллейбусе N 10. Я стояла в салоне на площадке у средней двери, крепко держась левой рукой за поручни. В другой руке была клюка, без которой я не выхожу на улицу. Вдруг перед конечной остановкой троллейбус резко затормозил: слетели токоприемники. Я упала на ступеньки, ударившись головой о двери. Хорошо что она была закрыта, иначе я бы вывалилась на проезжую часть дороги. Была страшная боль. Я не помню, кто меня поднимал, вызывал скорую помощь. В больнице поставили диагноз: компрессионный перелом десятого позвонка. Находилась я в палате 26 дней. Потом меня выписали, прописав амбулаторное лечение, корсет на шесть месяцев и костыли.
В первые дни ко мне приходили сотрудники милиции для выяснения обстоятельств, объяснив, что мне полагается страховка от акционерного страхового общества "Вексель". Навестила меня в больнице и водитель троллейбуса. Она сожалела о случившемся и подтверждала, что, если бы я стояла у передней двери, таких бы травм не получила. Но передние двери не открываются.
А потом мне показали постановление об отказе в возбуждении уголовного дела, составленное сотрудниками милиции. В нем говорится, что в действиях водителя отсутствуют признаки состава преступления. Она ни в чем не виновна. И с этим я вполне могу согласиться. При расхождении токоприемников на автоматической стрелке возникает опасность для движения троллейбуса, и водитель действовал согласно инструкции. Торможение было неизбежно. Но смутили меня другие строки в этом постановлении. Оказывается, я пострадала в результате своих неосмотрительных действий, не держалась за поручни и потому упала. Нашлись якобы очевидцы, которые подтвердили это. В их числе и сама водитель. Может, она тогда еще не знала, что будет признана невиновной в случившемся, и решила подстраховаться. Но тут возникает вопрос: неужели в аварийной ситуации водитель смотрела не на то, что происходит на трассе, а в салон, чтобы удостовериться, держатся ли пассажиры за поручни?"
Трудно представить, что любой здравомыслящий пассажир во время движения троллейбуса не стремится обезопасить себя от падения. Особенно если речь идет об инвалидах. У Нины Ивановны вторая группа. У нее искусственные тазобедренные суставы. Даже дома она ходит, опираясь на палку. Для нее проблема сесть на стул и подняться с него. Поэтому и стояла в троллейбусе, так как ей проехать надо было всего две остановки. Казалось, вся правда на ее стороне. Но две строки в милицейском постановлении поначалу перечеркнули все ее надежды на получение какой-либо компенсации. Пусть это останется на совести тех, кто подписывал акт. Когда она обратилась в акционерное страховое общество "Вексель", ей прямо заявили, что страховки не будет. Об этом же сказали и нам, когда мы связались с обществом. Причем были они категоричны. Троллейбусное управление тоже вроде бы сочувствует пострадавшей, но оно оказалось как бы вовсе ни при чем. Виноватой во всем стала сама Нина Ивановна.
Но в жизни имеют место быть метаморфозы. В "Векселе", куда она в очередной раз обратилась, ее встретили с преувеличенной любезностью и согласились оплатить четыреста с лишним гривен за ее пребывание в больнице. Но ведь амбулаторное лечение ее продолжается, и за один укол приходящей медсестры надо платить 15 гривен. Кто-то должен оплачивать эти расходы. Не говоря уже о моральном ущербе. Ведь столько пришлось хлопотать хотя бы о какой-то компенсации. А защитить себя инвалиду в наше время очень трудно. Впереди — только суд.
