12o
Знакомство с нею началось в 1992 году. Тогда меня заинтересовала тема «Балаклава и Леся Украинка». Великая украинская поэтесса вместе со своим супругом Климентием Квиткой почти полтора месяца «бархатного» сезона в 1907 году провела в городке у лазурной бухты. В ее письме родственникам от 30 августа уже указанного года приведен адрес, где поселилась Леся Украинка с мужем: «Новая набережная, дача Соколовой».
Очень хотелось пройтись по тому, что осталось от Новой набережной, вблизи взглянуть на собственно руины дачи Соколовой. Поэтесса жила вовсе не под ее черепичной крышей, а во флигеле в углу ее гористого дворика. Флигель — архитектурно симпатичное здание — мы еще можем увидеть целехоньким на послевоенном снимке. Нынче от него остался лишь цоколь. Но на самой даче Соколовой автор "Лiсової пiснi", несомненно, бывала.
13 лет назад, обуреваемый непреодолимым интересом, я нажал на кнопочку звонка у проходной. В 1922 году бывшая Новая набережная оставалась закрытой зоной. Пускать или не пускать на охраняемую военными территорию, обнесенную "колючкой" и сторожевыми будками, было не в компетенции охраны. Караульные куда-то позвонили по телефону внутренней связи. Тут же явился капитан 2 ранга с алой повязкой дежурного по части. Меня долго расспрашивали, кто я, тщательно рассматривали редакционное удостоверение. Внесли мою фамилию в прошнурованный крупноформатный журнал и на территорию… не пустили.
Сравнительно недавно сменившие силовиков, иные силовики окончательно оставили бывшую Новую набережную. Опустела проходная, отъехали глубоко направо на своих роликах металлические ворота. Проходи без оглядки. Никто тебя не остановит и ни о чем не спросит. Так у нас часто бывает: или все строжайше нельзя, или все безгранично можно. Или, или — третьего не дано.
Никак не могу до конца утолить свой интерес к даче Соколовой. Дом до сих пор величественный, несмотря на понесенные им разрушения. Обвалились крыша, межэтажные перекрытия. Осталась одна оболочка. К остаткам флигеля ведут лишь во многих местах сместившиеся ступени каменной лестницы. А ведь флигель устоял в годы Великой Отечественной. А вот период мира, выходит, не выдержал. К этому привело безразличие людей пришлых, живущих хлопотами одного дня.
Но и в этом своем состоянии стены, которые помнят Лесю Украинку, приглянулись известному русскому живописцу Илье Глазунову. Выставки его картин с оглушительным успехом некогда проходили в Севастополе. Художник обращался к городским властям с просьбой выделить бывшую дачу Соколовой под его школу. Не разрешили. Не пустили Илью Глазунова и его учеников в Балаклаву. А если бы тогда, на закате СССР, мы пошли им навстречу, что было бы? Картинная галерея — не меньше. В курортной Балаклаве она была бы кстати. Цены бы ей не было. Ее нам давали в руки: берите. А мы отказались.
На Новой набережной в гораздо лучшем состоянии сохранились другие виллы. В одной из них, ходят предания, Всеволод Вишневский написал свое главное произведение — "Оптимистическую трагедию". От первой строчки до последней. Литературные источники свидетельствуют о том, что последнюю точку драматург в своем творении поставил ближе к пяти утра. По этому случаю он, радостный, растолкал спящую жену и буквально потащил до конца не проснувшуюся наверх, к башням Генуэзской крепости, чтобы прочитать пьесу по теплой еще после работы рукописи. Чтение пьесы было завершено, когда утренний бодрящий ветерок окончательно улегся и залили все пространство жаркие лучи солнца.
Благодарный Балаклаве за подаренное вдохновение Всеволод Вишневский приехал сюда еще раз, когда создавался киносценарий к известному фильму "Мы из Кронштадта".
А эта вилла на Новой набережной, должно быть, помнит своих пылких и полных страсти постояльцев — прославленную киноартистку Любовь Орлову и кинорежиссера Григория Александрова. Для счастья в первые три дня их близкого знакомства им, молодым, как нельзя лучше подошли не Ялта, откуда они сбежали, а тихая Балаклава, уютнейшая Новая набережная и дача с портиком, полуколоннами и рельефными стенами.
Рядом еще дача. Поверим преданию о том, что в ее стенах нашел убежище от революций и тектонических социальных подвижек в обществе выдающийся российский тенор Леонид Собинов. Балаклава стала родиной его дочери. В местном театре им осуществлялись постановки опер. На спектакли съезжалась публика издалека. О них писали в рецензиях столичные газеты.
Что ни дом, то своя история, возвышенная, романтичная.
Многое из ранее прочитанного и услышанного вспоминается во время прогулок по открытой, наконец, Новой набережной. Собственно, набережной в бытующем среди нас понимании еще и нет. Возможно, она еще появится. По крайней мере в кругах балаклавской районной власти об этом говорят. Говорят о том, чтобы обновленную набережную Назукина соединить с бывшей Новой набережной. Как бы хорошо было! Еще слышно, что в Балаклаве не могут определиться со зданием под музей. А почему бы не восстановить дачу Соколовой, раз она Илье Глазунову не досталась? Хорош был бы музей и в вилле, где рождалась "Оптимистическая трагедия".
Не оправдались бы только наши худшие прогнозы. Очень не хочется, чтобы Новую набережную настиг очередной виток банального разорения.Хочется еще, чтобы сейчас, открытая людям, она не стала объектом циничного разграбления мародерами, "раздерибанивания" чиновниками. Неужели дома, которые олицетворяют облик Балаклавы, погибнут, как погиб флигель, где жила Леся Украинка? Неужели на месте строений красивейшей архитектуры появятся безликие, ни на что непохожие здания? Неужели к этому идет?
