12o
— Наша организация называется так: управление исполнительной дирекции фонда социального страхования от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний г.Севастополя. Для краткости говорят еще следующим образом: фонд страхования от несчастных случаев. Управления, родственные нашему, есть во всех областных центрах Украины, — сказал корреспонденту «Славы Севастополя+» Н.А.СУРОВ. Он возглавляет данное управление.
— Николай Алексеевич, какие задачи возложены на руководимый вами коллектив?
— В соответствии с законом мы осуществляем профилактику несчастных случаев на производстве; если же они произошли, участвуем в расследовании их причин, занимаемся выплатой страховых возмещений, сбором страховых взносов работодателей — юридических и физических лиц, которые используют наемный труд.
— Вы упомянули закон, который регламентирует деятельность управления…
— Он так и называется: "Об…" Лучше прочитаю дословно.
(Николай Алексеевич снял с полки крупноформатную книгу).
— Это закон Украины "Об основах общеобязательного государственного социального страхования от несчастных случаев на производстве, профессиональных заболеваний, которые привели к утрате трудоспособности". Он принят в сентябре 1999 года. Длительное время, однако, сами депутаты Верховной Рады тормозили его применение. Страхование — выгодный бизнес. Шли разговоры, что влиятельная группа народных избранников лоббировала интересы честных страхователей. Возможно, были иные причины, но факт остается фактом: годами не утверждались тарифы уплаты взносов от фонда зарплаты предприятий-работодателей. По степени производственного риска они поделены аж на 74 класса. Не знаю, сколько длилась бы волокита с принятием тарифов, если бы, наконец, не лопнуло терпение шахтеров. Их труд изобилует всевозможными рисками. Лишенные определенности в выплате страховых возмещений, они и двинули пешим маршем на Киев. Депутаты Верховной Рады, демонстрировавшие до сих пор несговорчивость, тут же дружненько собрались и невиданным большинством в 362 голоса приняли тарифы. Произошло это в феврале 2001 года. И дело пошло. Оперативно проводилась по стране организация управлений страхования от несчастных случаев. Мы в Севастополе приступили к регистрации юридических и физических лиц — страхователей, которые используют наемный труд с 1 апреля 2001 года.
— Таким образом в текущем месяце вы отметили пятилетие. Примите наши поздравления пусть с небольшим, но юбилеем. На управление возложены, как я убедился, очень ответственные задачи. Кто их решал до организации фонда?
— Действовало постановление Кабинета министров. В соответствии с ним выплата страховых возмещений людям, пострадавшим от несчастных случаев, была возложена на предприятия. Кто привел к травме, тот и выплачивал. Руководители предприятий, сами понимаете, проявляли заинтересованность в том, чтобы производственные травмы выдавать за бытовые. Но была иная беда. Пошли банкротства предприятий, их реорганизация… В этой обстановке создание управлений фонда страхований от несчастных случаев оказалось своевременным актом.
— Какие финансовые источники питают фонд?
— Я уже говорил вам, что по степени риска предприятия — физические и юридические лица, которые используют наемный труд, поделены на 74 класса. Считается, что с наиболее высоким риском связан труд шахтеров. Предприятия угольной промышленности отчисляют 13 процентов от фонда заработной платы. Самый минимальный взнос определен в пределах 0,2 процента от фонда заработной платы. Вы заходили сюда, к нам, и, наверное, обратили внимание на очередь представителей предприятий и организаций. Нынче период квартальных отчетов. Без внесения взноса в фонд банк не выдает деньги на выплату заработной платы. Сначала рассчитайся с фондом — затем заработная плата.
— Так строго? Предприятия и организации, наверное, ропщут, недовольные вами. Тем более если на производстве ничего не происходит, а платить все равно надо.
— В Севастополе в 2001 году мы зарегистрировали шесть тысяч с небольшим страхователей. За пять лет их количество удвоилось. И последняя цифра не предел. Мы с участием силовиков продолжаем выявлять физических лиц, которые используют в сфере производства и предоставления услуг наемную рабочую силу. Смею вас заверить, 40-50 процентов страхователей не ощутили какого-либо дискомфорта от обязанности пополнять своими взносами фонд страхования от несчастных случаев. 30-35 процентов страхователей близки к этой же позиции. И только 5-10 процентов страхователей отрицательно относятся к этой обязанности. А чему возражать, особенно руководителям мелких предприятий и организаций? Как ни берегись, каких защитных мер ни предпринимай, а несчастные случаи ежегодно все равно происходят. К великому сожалению. Десятками. Некоторые из них из числа серьезных вполне могут разорить мелкое предприятие, возьмись оно в одиночку, как было прежде, нести материальную ответственность за последствия несчастного случая. А так ответственность работодателей солидарная. Мы уже сталкивались с такими руководителями, которые в отличие от прошлых лет, когда действовали иные правила, чтобы порадеть за своего работника, пытаются бытовую травму выдать за производственную. Платить ведь не ему. Приходится в суде доказывать, что, например, в 20.00 никак нельзя получить производственную травму на предприятии с режимом работы до 17.00.
— Однако же отдельных руководителей понять можно. Скажем, их работники сидят за канцелярскими столами. Их безопасности, в отличие от шахтеров, ничего не угрожает, а платить приходится.
— Не скажите. Эти канцелярские работники, между прочим, по производственной необходимости в гололед на улицу выходили, ноги ломали, а кое-кто, печально это, оказывался под колесами автомобилей. А в одной риэлтерской конторе, которая располагается в комнатах в двух уровнях, по ступенькам поднимались сотрудник с карандашом в руке и сотрудница. Мужчина оступился…
— Пьяный, наверное.
— Вот именно, что трезв, как стеклышко. Так вот, падая, он выколол сотруднице глаз, а сам поломал ногу. Такой вот дикий случай. Севастополь — регион-донор. То есть собираем в свой фонд 1100 тысяч гривен, а расходуем в Севастополе 400 тысяч. Донецкая, Луганская, Днепропетровская и Львовская области, где имеются шахты, хотя и пользуются самым высоким тарифом, собирают денег меньше, чем им требуется. Но у нас солидарная ответственность. И это справедливо. Ведь благо от труда шахтеров ощущается жителями всей страны. Уголь — это электроэнергия, тепло в квартирах. Все взаимосвязано.
— Управление кровно заинтересовано в повышении уровня безопасности труда. Какими полномочиями вы наделены, чтобы достичь этого?
— За плохие производственные условия работодатели не несут перед нами никакой ответственности.
— Но кто у нас может принудить их руководителей уделять решению связанных с этой стороной дела проблем должное внимание?
— Коллективный договор…
— Между профсоюзом и администрацией?
— Необязательно. Коллективный договор могут подписать с руководителем и уполномоченные на это коллективом люди.
— Очень часты случаи, когда работодатель норовит обойтись без профсоюза, его работники лишены официального статуса, выходных, отпусков. Для них рабочий день установлен в пределах 10-12 часов. Рабство — иначе не скажешь.
— Слава Богу, у нас не все такие…
— Николай Алексеевич, я думаю иначе. Пусть такой хоть один случай, хотя их гораздо больше. Это при том, что существует масса государственных, общественных структур, призванных защищать закон, людей.
— У нас недостаточное правовое информирование населения. Не всем удается доказать существующую прямую связь между нынешней зарплатой человека и размером его пенсии. Нередки случаи, когда работник встает на защиту своего проштрафившегося работодателя. Да, есть инспекция по труду. Но что могут успеть ее четыре инспектора при работодателях числом в 12,5 тысячи? Вопрос.
— В свое время была разработана и принята региональная программа улучшения состояния безопасности, гигиены труда и производственной среды на 2001-2005 годы. Как реализованы ее пункты?
— Финансировать ее собирались из местного бюджета, пожертвований предпринимателей. Но реальные деньги, очень небольшие, выделялись только нашим управлением. Результаты достигнуты очень скромные. Почтальонам частично приобретены электронные приборы для отпугивания собак. Подсобили обслуживающему персоналу туберкулезного диспансера, подверженному риску самим заразиться опасным заболеванием. Некоторые средства были направлены нами на обучение соответствующих специалистов.
— Я посмотрел данные статистики. Она свидетельствует, например, о том, что в прошлом году 13 человек умерли на рабочих местах — в документах так и написано: «Природная смерть на работе». Разве смерть человека на рабочем месте — природное явление? Его что — не осматривали медики?
— А вас разве осматривали?
— Нет.
— Живите в таком случае сто лет. Но есть профессии, куда нельзя принимать людей без медицинского осмотра. Они находят комиссии, которые по халатности ли или по другим причинам закрывают глаза на явные недуги.
— Сколько у нас человек получают денежное возмещение по случаю утраты трудоспособности?
— 586 человек, из них человек 80 — иждивенцев.
— На своей должности вы стали свидетелем великого множества острейших жизненных ситуаций. Какой случай особо запомнился?
— В 2001 году появился в нашем городе Чернопятко, недавно, к сожалению, ушедший из жизни. Приехал из Донецка, одинокий, бывший шахтер, инвалид. Когда мы по его сигналу навестили дома, меня поразили нищета и на спинке стула его старенький пиджачок с иконостасом высоких наград. В годы Великой Отечественной он служил во фронтовой разведке. Судя по всему, отважным был воином Чернопятко. А вот в жизни в силу болезней и возраста защитить себя не смог. Пришлось по своим каналам связываться с коллегами в Донецке, чтобы с их помощью дооформить пакет документов ветерана. А так он буквально голодал, терпел неимоверные лишения.
— На лацкане вашего, Николай Алексеевич, пиджака вижу значок — изображение подводной лодки. Наверняка сами не избежали различных передряг. Могли сами стать клиентом фонда.
— После военной службы на подводном флоте и "на гражданке" некоторое время работал на базе "Гидронавт" в пользу рыбаков, геологов, представителей других ведомств. Наш подводный аппарат с автономным плаванием был рассчитан на 400-метровую глубину. На 380-метрах у нас случилась поломка.
— Чтобы выручить вас, к англичанам не обращались?
— Сами управились. За четыре часа устранили неисправность. Но за эти четыре часа не один раз перед глазами пронеслась вся жизнь. А что касается англичан, то я твердо убежден, что выручить под водой россиян на Дальнем Востоке смогли бы и севастопольцы. Но, видимо, престижней просить помощи не у нас, а в Великобритании. Но это другая тема.
— Еще раз с юбилеем! Спасибо за беседу.
А.КАЛЬКО.
P.S. На столе Н.А.Сурова нашлось место для медали со словами: "Юбилейная медаль. 100 лет Подводных Сил России". Вручена она Николаю Алексеевичу в марте в Санкт-Петербурге. Он оказался в числе 20 гражданских лиц из разных концов бывшего СССР, удостоенных этой престижной награды.
