14o
Огромный зал в округе Большой Хайфы стоя, взахлеб рукоплескал артистам Севастопольского Театра танца, которым руководит Вадим Елизаров. Зал этот видел ансамбль гениального Игоря Моисеева, «Имперский балет» Майи Плисецкой, танцевальную труппу великой кубинки Алисии Алонсо, феерические постановки хореографа Бориса Эйфмана, театр балета Валерия Панова. И вот уже десять минут этот зал самозабвенно аплодирует гостям из моего родного и далекого Севастополя…
* * *
ИЗ ПИСЬМА В РЕДАКЦИЮ:
Друзья! По меньшей мере, лет двенадцать не писал в дорогую мою "Славу Севастополя". От радости, что такая оказия может представиться, "в зобу дыханье сперло"!
Где только не публиковался за эти годы: Германия, Америка, Франция, Швейцария, конечно, Израиль, но если вновь окажусь на родных страницах "Славы", честное слово, радости не будет предела…
Борис Эскин.
* * *
Израильская публика — народ по-южному темпераментный, и уж если что-то понравилось, то эмоций своих не скрывает. Немедленно поделиться радостью и восторгами с друзьями, родными, знакомыми! Сразу же с закрытием занавеса из "стойл" выпущены сотни мобильных телефонов. И — звонки, звонки во все концы страны. Сквозь непрекращающийся грохот аплодисментов слышу, как соседи по ряду кричат в трубку — на древнем иврите, на французском, на английском и русском: "Елизаров! Севастополь! Фантастик"!
Театр триумфально прошел (а точнее — протанцевал!) по Земле обетованной: Иерусалим, Тель-Авив, Нетания, Беэр-Шева, Ашкелон, Герцлия, Хайфа… Одна из самых тонких израильских знатоков искусства театральный критик Инна Шейхатович написала:
"Они танцуют так, будто волны музыки наполняют их тела, обтекают плечи и волосы — и артисты становятся неземными и прекрасными. Странно представить, что после этих батманов и жете на каблучках они идут по улице, говорят о пустяках, покупают овощи, спрашивают, какой курс валюты…"
Из уст искусствоведа, которому вроде бы не пристали неуемные восторги, вырвалось ощущение, которым были переполнены сердца и всех рядовых зрителей на каждом представлении: это божественно, такое дарят лишь небеса!
Представление, показанное в городах Израиля, называлось "Безумие танца". Не спорю, пусть так, только необоримо хочется к этой сумасшедшинке добавить: "Всевластие танца! Колдовство танца! Пиршество танца! Обаяние танца!.."
Мы с женой смотрели на безостановочный вихрь хореографических фрагментов, классически строгих и безудержно раскованных, ярких, звучных, азартных, и невольно вспоминали легендарный парижский "Мулен-Руж". Правда, там на наших столиках, словно по волшебству, возникало еще и умопомрачительное французское шампанское. А тут и шампанское не требовалось, чтобы окончательно вскружить голову: вот такой этот "винодел" — Вадим Елизаров!
Вспоминаю первые выступления спортивно-танцевального коллектива "Виктория" при клубе Морзавода. Танцоры поднимались вверх по лестнице мастерства и признания стремительно. И очень скоро взошли к вершинам всесоюзной, европейской и даже мировой славы. Название оказалось пророческим. Вадим побеждал сам, и побеждали его ученики. Почти перед самым отъездом в Израиль мне довелось снимать небольшой репортаж об ансамбле для Севастопольского телевидения. И тогда еще подивился, как умопомрачительно быстро шагнула "Виктория" вперед.
Но сейчас это уже вовсе другой коллектив. За шесть лет существования профессиональной труппы Вадим Елизаров выстроил великолепное и необычное здание Танца. Он первый в мире придумал хореографический театр, словарь которого составляют бальные и салонные движения. Потом их язык — как и положено живому языку! — примет в себя множество "новоязов", гул народной и нестандартной лексики, элементы классического балета, брейк-данс и джаз и станет танцевальным шоу, о котором сказать "бальное" — все равно что ничего не сказать. Тут синтез многих хореографических направлений, стилей и степеней свободы. Вот только каблучки ни пяди не уступили пуантам. Впрочем, кто его знает… пока не уступили!
Елизаров стал первым в мире, кто придумал балетный театр без классического балета. Сегодня за рубежом появилось нечто подобное. И это "подобное" с венским и испанским акцентом я видел. Не без "злорадной" гордости свидетельствую: "подобному" пока что далеко до оригинала!
Знаю, что ныне и титулами, и званиями не обделен самородный коллектив: сам Елизаров стал народным артистом, появились заслуженные артисты Украины и Республики Крым. Честно скажу, я как-то поотвык от всех этих странных градаций. Никто здесь не понимает, что означает "народный" и "заслуженный". И "не заслуженной" голливудской диве на днях в Израиле аплодировали не меньше, чем "народному" Кобзону. Но я-то по прежним временам хорошо понимаю, как много значит для исполнителя (впрочем, и для зрителя!) — что в Украине, что в России — чиновничья приставка к главному званию — фамилии Артиста. Искушенный израильский зритель встречал Елизарова по зарубежным канонам: как встречают звезд мирового класса.
С новоиспеченным народным артистом Украины Вадимом Елизаровым мы не виделись давненько. Чуть погрузнел, но такой же элегантный и строгий, так же лучатся глаза за большими стеклами очков, те же обворожительные усы, та же густая курчавая шевелюра — вот только чуть съехала со временем к затылку, оголив громадный лоб не танцора, а мыслителя, интеллектуала, интеллигента.
Из общеизвестного построить, вылепить, сотворить незнаемое — дар особый и бесценный. И вроде все знакомо — те же па, те же элементы: с одной стороны — огненные латиноамериканские ритмы — посодобль, джайв, ча-ча-ча, румба, самба; с другой — чопорные салонные кружева, медленный вальс, фокстрот, танго, квикстеп. Из одних и тех же стандартных кирпичиков всякий раз новые замки!
Бесспорно, безукоризненная техника. Израильские СМИ, ивритские и русскоязычные, словно в унисон, повторяли одну и ту же фразу: "У Елизарова нет солистов, здесь каждый из 45 танцоров — солист". Трудно не согласиться с такой восторженной оценкой. Техническое мастерство подопечных Вадима восторгает. Но в сегодняшнем мире профессионального танца умопомрачительная техника уже никого не может удивить. Тут, как в спорте, планка настолько высоко поднялась, что выделить из общего ряда достойных могут лишь особые качества: постоянная и магнетическая творческая заряженность, оригинальность мышления, безграничная самоотдача каждого члена коллектива и аура искреннего дружества внутри него. Если нет органичной сцепки этих элементов, зрителя не обманешь и просто техникой не заменишь.
Профессиональный театр, работающий на стыке искусства и спорта, — явление особое. От спорта у елизаровцев — желание побеждать в каждом концерте, в каждом спектакле. От искусства — кураж и вдохновение. От профессионализма — чтоб вдохновение, как мечтал Станиславский, приходило точно по расписанию — аккурат к спектаклю. И то, и другое, и третье — от Елизарова, танцора, спортсмена, артиста, и, несомненно, — от его ангела-хранителя, друга и жены Нины Маршевой, замечательной танцовщицы, разделившей с Вадимом славу побед на мировых, европейских и отечественных первенствах, ставшей умным и чутким хореографом, терпеливым и требовательным воспитателем.
В их театре и впрямь все — солисты. И феномен в том, что все разные! Трудно спутать с кем-нибудь стройного, элегантного Сергея Гринева (к слову, одного из танцмейстеров театра) или Наташу Елизарову — неповторимую в каждом своем номере, красивую, гибкую, страстную. Или невысокого, черноволосого танцора, от появления которого на сцене у меня захватило дух: в лучах прожекторов шел в незабываемой, ни на кого не похожей манере… молодой Вадим! Я понял мгновенно, что это действительно Елизаров — тот самый, с не по-детски серьезным личиком мальчик, которого я видел в младшей группе "Виктории" лет пятнадцать назад: сын Вадима, ныне заслуженный артист Украины Александр Елизаров.
Через несколько дней впервые в Израиле пройдет Кубок мира среди любителей. И для Саши он станет звездным часом. Пара Александр Елизаров — Наталья Иванова завоюет почетный золотой трофей в разряде латиноамериканских танцев и "серебро" в "стандарте". Несколько вечеров подряд по всем израильским телеканалам будут транслировать фрагменты состязаний, и будет кружиться в вальсе Саша со своей обворожительной партнершей, а за кадром будет звучать голос спортивного обозревателя: "Севастополь! Александр Елизаров! Фантастик!"
То, что показывал в Израиле Севастопольский Театр танца — "Избранное", — лакомые фрагменты из разных постановок, самостоятельные концертные номера. Критики нередко, ухмыляясь, величают сие блюдо "сборной солянкой".
Отсутствие стиля принято "обзывать" эклектикой. Но истинное искусство порой творит чудеса — и эклектика сама становится стилем! В условность салонного танца врывается свободный до невозможности хип-хоп, эротическую ламбаду сменяет декадентский фокс, страстное аргентинское танго переходит в тягучее и сладкое, как патока, болеро. И даже откровенно вставной номер, сувенир, специально подготовленный для гастролей в Израиле, — композиция на еврейские темы "Эвену шолом алейхем" не выпадает из великолепно подогнанного — стеклышко к стеклышку — сверкающего, солнечного витража. В танцевальной мозаике нашлось место и чисто акробатическому дуэту Олег Лопарев — Лариса Тарковская. Впрочем, не "чистому", а все равно танцевальному, сильному, воздушному, элегантному.
Блистательное танго Сергея Гринева, Александра Елизарова и Натальи Елизаровой, томный "Восток" Аллы Лисовской, чеканная работа Романа Куцкого и Ани Данильченко в "Манекене", самобытный дуэт Романа Куцкого и Ольги Макаровой в "Джо Кокере", озорная румба Наташи Ивановой, отточенное мастерство Дмитрия Цепкова, Федора Пилипенко, Дениса Соловьева, Яны Тихенко, зажигательное "ча-ча-ча" в "Мулен-Руже", очаровательная постановочная придумка в номере "Юбка", яркая "Испания" и победительное фламенко, огненная финальная "Мамба" — словом, то была воистину драгоценная самоцветная мозаика!
Спектакль прекрасно оформлен музыкально: восхитительные мелодии Боба Фосса из фильма "Кабарэ", Бизе, Чайковский, "Биттлз", Нино Рота. Отменное звучание фонограмм, в чем несомненная заслуга звукорежиссера Николая Рачинского. Безусловно, успеху представления очень помогает отменная световая партитура, разработанная художником по свету Сергеем Вишневским.
И, конечно, фантастически прекрасны костюмы Татьяны Макаровой, которые сами по себе — театр: они поют, они рассыпаются праздничным фейерверком, они завораживают, удивляют, радуют, их стремительная смена ошеломляет и восторгает.
Я, естественно, отдаю себе отчет в том, что мое восприятие концерта небеспристраст-но. Каюсь — грешен! Когда в конце вечера в водопад нестихающих аплодисментов нежно влилась бессмертная мелодия "Севастопольского вальса", тут уж, чего греха таить, невольно навернулись слезы. Конечно, то было послание земляков — нам, бывшим севастопольцам, которых в зале оказалось немало, в том числе и мне, и моей жене, севастопольскому архитектору Ольге Эскиной, и известному в городе хореографу Олегу Козинцу, ныне жителю Израиля.
Спасибо, Вадик, спасибо Вадим, Вадим Альбертович, за глоток счастья, который мы отпили в тот вечер! Спасибо за живительный морской ветер, заполонивший легкие, за ослепительные всполохи севастопольского солнца!
Восторженные расходились зрители по своим машинам и автобусам. И все еще продолжали упоенно сообщать в свои мобильные телефоны:
— Елизаров! Севастополь! Фантастик!
А я млел от счастья, словно причастен был к чуду…
