13o
Во время недавнего посещения древнего городища на горе Мангуп встретился здесь известный севастопольский археолог — заместитель директора Национального заповедника «Херсонес Таврический» О.Я. Савеля. Лицо его загорелое. На нем выделяется сединой борода. Такими, видимо, были трапезундские греки, некогда населявшие столицу, раскинувшуюся на плато средневекового княжества Феодора. Как ни странно, современный камуфляж на Олеге Яковлевиче усиливает это сходство.И не было удивления от того, что О.Я. Савеля встретился здесь, на высоте, под несущимися над головой облаками. Ведь в свое время научный интерес привел сюда пусть царского министра, но все-таки "севастопольца" С.И.Уварова. Севастопольца потому, что этот вельможа голубых кровей — автор открытия самой крупной в Херсонесе Таврическом базилики, нареченной его именем. После посещения титулованной, вдобавок удачливой личностью Мангупа и здесь появилась Уваровская базилика, как позже оказалось, самая крупная в горном Крыму, базилика Константина и Елены. Руки С.И. Уварова коснулись и замшелых камней расположенных рядом развалин дворца князя Алексея.
На мгновение, не более, можно согласиться с тем, что царский министр и вельможа севастопольцем назван условно. Но пришедший сюда, на Мангуп, спустя десятилетия в 1912-1913 годах Р.Х.Лепер — севастополец без малейших натяжек. Он возглавлял коллектив ученых Херсонеса Таврического, а значит, он предшественник О.Я. Савели. В преддверии Первой мировой войны его, опытного исследователя Петербурга, сгоравшего от нетерпения постичь, какие же тайны хранит древний Мангуп, направили сюда во главе группы археологов. Роман Христианович был не в восторге от того, что его отвлекли от изучения Херсонеса Таврического. Но его захватила работа и на новом месте. Р.Х. Лепер и его сотрудники славно потрудились на базилике Константина и Елены и заложили шурфы на дворце князя Алексея. Работы севастопольца прервала начавшаяся в 1914 году Первая мировая война.
Чуть раньше Р.Х. Лепера подступиться к разгадке тайн княжеского дворца пытались петербуржец Ф.А. Браун, а позже — Р.Х. Лепера, уже в советский период отечественной истории — ленинградец А.М. Якобсон (1938 год), свердловчанин Е.Г. Суров (1968 год) и крымчанин Е.В. Веймарн (1974 год).
На их долю выпали сенсационные в науке находки. А.М. Якобсон, например, извлек глазурованную чашу с надписью: "Исаак — автократор". Исаак — один из последних мангупских князей. К нему московский князь Иван Третий направлял свата Ивана Беклемишева. Существовали планы взять мангупскую княжну в жены сыну московского князя.
Но стены дворца поднимал отнюдь не Исаак, а правивший княжеством свыше тридцати лет князь Алексей. Об этом свидетельствует надпись на части беломраморной плиты, доставшейся еще Р.Х. Леперу. На ней Алексей в 1425 году именуется как владетель Феодоро и Поморья.
Определенные открытия содержатся также в отчетах Е.Г. Сурова и Е.В. Веймарна. Так, последний наткнулся на ворох подгоревшего зерна, вероятно, урожая 1474 года. Урожай 1475 года феодориты уже не убирали, так как в течение полугода пытались удержать Мангуп от навала турок-османов. К гипотезам исследователей-предшественников можно отнести утверждения Е.Г. Сурова о замкнутой архитектурной планировке памятника. Он говорил об изломе под прямым углом стены к востоку от башни.
Следы, оставленные предшественниками, показывают их горячее желание скорее прикоснуться к тайнам древнего памятника. Может, над ними довлели обстоятельства, которые побуждали торопиться. Но свыше трех десятков лет дворца никто не касался. Памятник успел зарасти деревьями и кустарником. Одно время растительность срезали, планируя вновь приступить к изучению памятника. Но до этого дела руки дошли лишь сейчас. Раскопками дворца князя Алексея, как и других мангупских объектов, занялась экспедиция археологов Таврического национального университета во главе с заведующим кафедрой истории Древнего Мира и средних веков, кандидатом исторических наук, профессором А.Г. Герценом. Он и его ученики работают здесь не один десяток лет. Стиль работы Александра Германовича отличает комплексный подход. В экспедицию он привлекает специалистов различного профиля: архитекторов, медиков… На сей раз, сказал А.Г. Герцен, приглашен специалист по костям животных. Еще А.Г. Герцен не склонен к сенсационности и суете.
На завершающийся нынешний сезон не ставились сверхзадачи. С применением предоставленных зарубежными коллегами приборов, о которых не могли и мечтать Р.Х. Лепер, Ф.А. Браун и другие археологи прошлого, были предельно внимательно и скрупулезно исследованы оставленные предшественниками отвалы. В первые же несколько дней работы в них обнаружили шесть монет, в том числе одну с изображением византийского императора Юстиниана Первого (VI-VII века нашей эры). В ходе раскопок экспедиция А.Г. Герцена вновь наткнулась на описанный еще Е.В. Веймарном ворох обгоревшего зерна. Вскрыты архитектурные детали, которые могут свидетельствовать о величии сооружения.
— Вдруг нам повезет найти вторую половину плиты в честь князя Алексея, — мечтает вслух А.Г. Герцен.
Понятным и естественным кажется визит сюда О.Я. Савели — туда, где оставили свои заметные следы исследователи-севастопольцы и коллеги из других городов, где в настоящее время трудятся собратья по служению науке.
