17o
У Севастополя — особая миссия. На разных витках истории нашему городу отводилась ключевая роль. Именно здесь за последние столетия разворачивались драматические, кровавые и в то же время самые героические события, оказывающие влияние на судьбу если не мира, то одной шестой части земли точно. Так было и в 1917-1920 годах. Севастополь — последний причал дореволюционной православной России. Отсюда с пристаней в 1920 году уходил с остатками русской армии барон П.Н. Врангель. Сотни тысяч людей разных сословий из разных уголков страны отчалили от берегов Севастополя, взяв курс на турецкий Константинополь. Что происходило в городе потом? Что произошло с теми, кто остался? Почему многие историки называют сегодня этот период отечественной истории не иначе как «красный террор»? Об этом и о многом другом рассказывает член Союза писателей России, автор 15 книг и более 200 статей по истории, политологии Аркадий Михайлович ЧИКИН.
ЧТОБЫ ИСТОРИЯ НЕ ЗНАЛА РЕЦИДИВА
— Аркадий Михайлович, события, о которых пойдет речь, нашли свое отражение в вашей последней книге «Севастопольская Голгофа». Где вы брали исторический материал? Почему обратились к этой теме?
— "Севастопольская Голгофа" представляет собой комплексное историко-документальное исследование. Книга написана по заказу Севастопольского Морского собрания, основана на различных отечественных и зарубежных источниках, архивных документах, которые я собирал около 15 лет. В конце 80-х мне еще удавалось найти очевидцев тех страшных событий. Долгое время тема гражданского противостояния была в стране запрещена. Существовала строгая цензура. Но все тайное рано или поздно становится явным. Пришло время начать великую и горестную летопись взаимного уничтожения. Невозможно найти в нашей жизни что-либо более противоестественное, когда брат идет против брата, отец — против сына, мать — против дочери, а солдаты, офицеры русских армии и флота, еще совсем недавно сражавшиеся в одном строю, будут убивать друг друга безжалостно, беспощадно…
Как это происходило в Севастополе, долгое время оставалось тайной. И до сих пор безвестные братские могилы разбросаны по городским балкам, замурованы под асфальтом и бетоном улиц. Считаю, пришло время заговорить об этом во весь голос, чтобы наша дальнейшая отечественная история не знала подобного рецидива.
Из предисловия к книге "Севастопольская Голгофа":
"Все они — красные и белые, сошедшиеся в смертельном противостоянии Гражданской войны, по обеим сторонам баррикад, — любили каждый свою Россию. И каждый из них отстаивал свою правду, идя за нее на голгофу. Это была эпохальная трагедия народов великой империи…"
"БЕСПРАВНЫЙ, СДЕЛАВШИЙСЯ ПРИВИЛЕГИРОВАННЫМ, ВСЕГДА МСТИТ, ПОДЧАС ДАЖЕ БЕССОЗНАТЕЛЬНО, ЗА ПРОШЛЫЕ УНИЖЕНИЯ"
Для того ль тебя носила
Я когда-то на руках,
Для того ль сияла сила
В голубых твоих глазах!
Вырос стройный и высокий,
Песни пел, мадеру пил,
К Анатолии далекой
Миноносец свой водил.
На Малаховом кургане
Офицера расстреляли.
Без недели двадцать лет
Он глядел на белый свет.
Анна Ахматова.
— Какие события описывает Анна Ахматова, стихи которой приводятся в книге?
— После Октябрьского переворота в Севастополе получили популярность анархистские настроения. Активными их распространителями стали Мокроусов, Алмазов, Евстратов. Наступало время "разрушительной силы". В начале декабря 1917 года из-под Белгорода вернулся отряд моряков, которым командовал А.В. Мокроусов (1887-1959). Он воевал против следовавших на Дон ударных батальонов генерала Л.Г. Корнилова. Останки 18 красногвардейцев, павших под Белгородом, были похоронены на Западном кладбище. После траурной церемонии толпы озлобленных матросов и всякого сброда бросились в город на поиски офицеров, которых хватали и отводили в тюрьму (находилась на современной пл. Восставших). Когда начальник из-за отсутствия мест отказался принимать арестованных, толпа вывела и тех, которые уже находились в тюрьме, отвела на Малахов курган, людей расстреляли без суда и следствия. Данный эпизод нашел отражение в творчестве великой поэтессы, очень любившей, как известно, Севастополь.
— Новая власть отреагировала на самосуды?
— Для предотвращения беспорядков был избран Временный военно-революционный комитет. В этих же целях было запрещено с 22.00 и до утра всякое передвижение по городу. Но декабрьский разгул анархии, словно чума, распространился по региону. "Народный гнев" превратился в циничную бойню соотечественников. В Севастополе проходили аресты не только офицеров, но и либералов, а также лидеров умеренных социалистических партий. Борьба шла не на жизнь, а на смерть. Высшее партийное руководство требовало быть "образцово беспощадными", поощряло энергию и массовость террора. В начале февраля в городе прошли новые расстрелы и массовые беспорядки. Город ждала "Варфоломеевская ночь".
"МАХОВИК НЕНАВИСТИ, ЗЛОБЫ, ЗАВИСТИ, ЖАЖДЫ НЕ ТОЛЬКО КРОВИ, НО И НАЖИВЫ, БЫЛ ЗАПУЩЕН"
— Все началось после нескольких буйных митингов на линейном корабле "Воля". (быв. "Император Александр III"). Один из митингов собрался 23 февраля 1918 года. После полуночи группа матросов с перевернутыми ленточками на бескозырках, что не позволяло жертве определить, с какого эти люди корабля, сошла на берег, имея на руках списки офицеров и состоятельных граждан. В эту ночь были убиты примерно 300 морских офицеров Севастопольской крепостной артиллерии, несколько домовладельцев и городской голова купец Д.Н. Неофит. Кроме того, в середине февраля 1918 года в Севастополе получили указание из Петрограда о перестройке комплектования Черноморского флота "по принципу добровольности". Многие матросы покидали корабли и разъезжались по домам. В данной ситуации в городе начал работу II Общечерноморский съезд. Около 3000 матросов обратились в Совет за инструкциями относительно предложения "вырезать буржуазию". Ответ был отрицательным. Но было поздно: маховик ненависти, злобы, зависти, жажды не только крови, но и наживы, был запущен. Матросы и ряженые (многие уголовники специально надевали в эти дни матросскую форму) вышли на улицы и стали разыскивать офицерские квартиры. Проходили импровизированные суды. По сути, с 21 по 23 февраля город был отдан на откуп беспределу. Лидеры большевиков П.З. Марченко, Н.А. Пожаров пытались остановить массовые убийства и грабеж, но безуспешно. Об этом много лет спустя вспоминал большевик либерального толка А.В. Елагин. Свидетель событий лейтенант В.А. Лидзар на страницах бизертского "Морского сборника" (N 4, 1922 г.) рассказывал: "Сколько в эту кошмарную ночь было перебито народу, никто не узнает. Утром грузовые автомобили собирали трупы по улицам, на бульварах, за городом и свозили их на пристань. Доверху наполненные трупами баржи отводились подальше и там, с привязанными балластами, сбрасывались в море… Люди XX века не могли представить себе такого кошмара, какой был 23 февраля 1918 года в Севастополе".
Стоит заметить, что аналогичные события прокатились по всему Крыму: в Симферополе, Ялте, Евпатории. Точные цифры жертв Гражданской войны не назовет никто, так как советские историки это явление замалчивали, а любые подтверждающие документы не сохранились в силу специфики конфликта. Истребление кадровых офицеров, получивших образование еще до революции, продолжалось вплоть до начала Второй мировой войны. Это были в большинстве своем лучшие представители своей нации, но им не нашлось места в новом обществе.
…Сколько понадобилось лжи
В эти проклятые годы,
Чтобы поднять на ножи
Армии, классы, народы!
Всем нам стоять на последней черте.
Всем нам валяться на вшивой подстилке,
Всем быть распластанными — с пулей в затылке
И со штыком в животе.
М.А. Волошин. (Симферополь, 29 апреля 1921 г.)
ВРЕМЯ СОБИРАТЬ РАЗБРОСАННЫЕ В ГНЕВЕ И БЕЗУМИИ КАМНИ
— В своей книге вы высказываете мысль, что Севастополь должен стать местом поклонения жертвам Гражданской войны. Отсюда ушла последняя армия старой России, именно в Севастополе формально закончилось массовое организованное сопротивление новой Советской власти.
— В 1995 году недалеко от Максимовой дачи (одного из "расстрельных" мест в городе) состоялось освящение места возведения будущего памятного знака памяти всех казненных в годы гражданского противостояния. На месте будущего монумента была залита бетонная площадка и поставлен камень с прикрепленной к нему табличкой. Но прошло десять лет, и территория, где его поставили, превратилась в свалку мусора и костей животных. И только в 2004 году памятный камень был вновь восстановлен.
В ноябре 1996 года на Графской пристани была открыта скромная памятная доска с надписью: "В память о соотечественниках, вынужденных покинуть Родину в ноябре 1920 г." Вот, пожалуй, и все, что напоминает нам сегодня о горьких днях, связанных с великим исходом. А как много мы могли бы сделать вместе…
