Будущее России не зависит от санкций. Будущее России зависит от нас В.В. Путин
Севастополь 17o

Сквозь огонь и стужу

прошел выдающийся фоторепортер Евгений Халдей, которому в эти дни исполнилось бы 90 лет. Ежегодно к дню освобождения Севастополя многие газеты публикуют снимки Евгения Халдея: солдаты салютуют у памятника Затопленным кораблям; моряки проходят под аркой...

прошел выдающийся фоторепортер Евгений Халдей, которому в эти дни исполнилось бы 90 лет.
Ежегодно к дню освобождения Севастополя многие газеты публикуют снимки Евгения Халдея: солдаты салютуют у памятника Затопленным кораблям; моряки проходят под аркой на Приморском бульваре; звено самолетов над разрушенным городом.
Если собрать в один альбом фотографии Евгения Халдея, сделанные в мае 1944 года, получится солидное издание. Оно может стать убедительным наглядным пособием. И хотя в нем не отражаются батальные эпизоды, ни у кого не возникает сомнений: фотографии сняты на войне. На Великой Отечественной.

ФРОНТОВЫЕ ДОРОГИ

Один из таких снимков — это молчаливое и кричащее слово на уроке истории. Вот что Евгений Халдей узрел с борта самолета: пустынная гладь Южной бухты, скелеты домов, выжженные улицы, мертвый город… Мне кажется, что, взглянув на эту фотографию поутру, человек не может остаться равнодушным и целый день будет открыт добрым и полезным делам для нашего города.

Конечно, вспомнив имя Евгения Халдея, каждый в первую минуту зримо представит себе Красное знамя с серпом и молотом над поверженным рейхстагом. Этот снимок — один из самых ярких символов Победы.

Заходит ли речь о боях в Заполярье или на Черном море, о сражениях за освобождение европейских стран от фашизма, о Потсдамской мирной конференции или о Нюрнбергском процессе — и эти события нашли отражение в творчестве фотокорреспондента.

Первый снимок Евгений Халдей сделал в родном Донецке. В местной городской газете стали появляться его фотографии о жизни шахтерского края. Росло мастерство, и работы Е. Халдея печатаются в столичной прессе. За несколько лет до войны он уже в Москве — корреспондент фотохроники ТАСС.

Утром 22 июня 1941 года Е. Халдей возвращался в столицу из командировки в село Тарханы, где готовил репортаж, посвященный М.Ю. Лермонтову. На улицах города было спокойно. Но в 12 часов из репродукторов послышались позывные. И через минуту разнеслась горькая весть: война! Сосредоточенны и тревожны лица людей, слушающих правительственное сообщение. И появился первый снимок первых суток войны. У Халдея мелькнула мысль: будет ведь снимок и последнего военного дня. Но доведется ли ему тогда снимать?

В конце июня 1941 г. Евгений Халдей — военный корреспондент ТАСС по флотам (так значилось в его удостоверении) — выехал в Заполярье. Здесь он надел флотскую форму, с которой не расставался и в те дни, когда работал на Нюрнбергском процессе.

На Северном флоте Е. Халдей провел первые два года войны. Там он сдружился с Константином Симоновым, который позднее отметил важнейшие черты творчества Е. Халдея — достоверность, подлинность, стремление постичь внутреннюю суть события. "Вспоминаю сорок первый и сорок второй годы, — писал К.М. Симонов. — И, сличая свою память с фотопамятью Халдея, с уважением думаю о точности его памяти и с любовью думаю о людях — военных и невоенных, сражавшихся за Мурманск…"

В газетах появились снимки многих воинов, ставших легендарными: Герои Советского Союза разведчик В. Леонов, катерник А. Шабалин, летчик Б. Сафонов, подводники Н. Лунин и И. Фисанович.

Фронтовые дороги привели Е. Халдея на Черное море. Он подсчитал: ровно 500 дней — это Новороссийск, Тамань, Керчь, Севастополь. Широко известна фотография группы десантников Цезаря Куникова. Их пятнадцать — отважных, решительных бойцов. Скоро им идти в бой…

— Когда через много лет, — вспоминал Е. Халдей, — снимок опубликовала "Правда", я стал получать письма от матерей, жен, детей. Они обводили карандашом лица и просили сообщить о своих близких. В живых осталось только трое. Таков жестокий счет войны.

Оружием Евгения Халдея был фотоаппарат "лейка", с которым он не расставался многие годы. И пользовался им, без преувеличения, по-снайперски. Фотокорреспондент на войне не имел времени на повторную съемку. Он снимал то, что происходило в тот единственный момент, когда оказывался рядом или в центре события. Срабатывали мгновенная реакция, присущая Е. Халдею, его умение заметить и оценить происходящее. Эта постоянная готовность к съемке, помноженная на высокое профессиональное мастерство, позволила ему сохранить для потомков бесценные мгновения истории. Еще одну особенность отмечал К. Симонов: в творчестве Е. Халдея "присутствует цельность взглядов на войну и на людей войны, присутствуют ощущение и ее героизма, и ее трагизма, умение взглянуть в лицо человека и понять его характер".

…На мостике командиры сторожевых кораблей Николай Сипягин и Дмитрий Глухов. Они уже отличились в боях: у каждого на кителе по два ордена Красного Знамени. Быть может, развеселила их на минуту шутка, но не настало еще время беззаботной радости; мысли о предстоящем штурме Новороссийска не отступают. Их ждет бессмертная слава, они никогда об этом не узнают…

Вспоминается, какое волнение испытывали сын одного из героев капитан 1 ранга Анатолий Глухов, впервые увидев снимок на выставке в Севастополе.

Вместе с войсками военный корреспондент шел на Запад: Румыния, Болгария, Венгрия, Югославия, Австрия.

И вот последние дни штурма Берлина. У стен рейхстага еще звучат выстрелы. Тогда старший лейтенант Е. Халдей и сфотографировал Красное знамя над рейхстагом. А потом Парад Победы в Москве — еще одно незабываемое событие.

— Нахлынули мысли о тех, с кем шел рядом, — вспоминал Евгений Ананьевич, — и о тех, кого больше не увижу.

В Берлин Е. Халдей вернулся в дни Потсдамской конференции. А затем — командировка на Дальний Восток, к советским войскам, освобождавшим Мукден, Харбин, Порт-Артур.

ФОТОГРАФ ЭПОХИ

В ноябре 1945 года сотни журналистов съехались в Нюрнберг, где начался суд над главными немецкими военными преступниками. В книге "Нюрнбергский эпилог" известный юрист А. Полторак писал: "Из фотокорреспондентов мне особенно запомнился Евгений Халдей. Он с честью завоевал почетное право быть одним из летописцев этого исторического процесса. С камерой и автоматом Женя прошел нелегкий путь от Москвы до Берлина. Фотографический отчет о суде народов явился как бы логическим завершением его честного солдатского подвига".

В 1995-м, в полувековой юбилей Победы, он ездил в Берлин. По городам Германии прошла фотовыставка Евгения Халдея. Немцы сделали фильм о нем. И не они одни. Правда, голландцы, австрийцы, итальянцы, американцы сами приезжали к нему в Москву, умудряясь как-то втиснуться с телеаппаратурой в его тесную двухкомнатную "хрущевку". Иногда ему казалось, что это происходит с другим человеком, а он как бы наблюдает со стороны. Всю свою долгую жизнь Евгений Ананьевич Халдей снимал сам.

Из Германии он тогда привез альбом "Von Moskau nach Berlin". Там его фотографии: "Bilder des russischen Fotografen Jewgeni Chaldej". Читаю первую строчку предисловия: "Халдей — автор одного из самых знаменитых снимков этого столетия: 2 мая 1945 года красноармейцы водружают советский флаг над рейхстагом. Эта фотография стала символом краха фашизма в гитлеровской Германии".

Многие снимки Е. Халдея помещены во всемирной серии "Фотографии, которые сделали историю". В антологии "Panteon der fotografe im XX Jahrundert" представлены 30 выдающихся мастеров мира. Один из них — Е. Халдей. Его творчеству посвящена книга директора всемирно известной парижской фотошколы Марка Гроссе "Халдей. Художник из Советского Союза".

В 1997 году, когда старейший в то время военный фотокорреспондент в России отмечал свое 80-летие, состоялись выставки с его участием в Нью-Йорке, Сан-Франциско, Берлине. Поехал он и в Брюссель на презентацию франко-бельгийского документального фильма "Евгений Халдей. Фотограф эпохи Сталина". Он не противился такому названию. Из этой эпохи его самый близкий друг — Константин Симонов, самый уважаемый полководец — Георгий Жуков, поэт — Евгений Долматовский, Герой Советского Союза Наталья Кравцова, скульптор — Лев Кербель… Кстати, на этой премьере предлагался сувенир — бутылка водки с этикеткой, повторявшей название фильма по-французски. Евгений Ананьевич, передвигаясь по залу в коляске (не мог долго стоять на ногах), с улыбкой оставлял на ней свой автограф.

И только однажды, в 1979 году, вышла в Советском Союзе фотокнига Евгения Халдея "От Мурманска до Берлина". Что скрывать: благодаря настойчивым усилиям Константина Симонова. Но не в столичном издательстве, а в Мурманске. Казалось бы, известнейший мастер, высочайший профессионал, а вот и ему понадобился ходатай. Воистину: нет пророка в своем Отечестве…

ЖЕЛТЫЕ ЗВЕЗДЫ

На выставке в Германии репортеры спросили Халдея: попадал ли он сам под огонь, под осколки, под мины, каким был риск для снимающего корреспондента?

— Случалось, — ответил Евгений Ананьевич. — Но первое ранение получил еще во время Гражданской войны.

Немцы удивленно раскрыли глаза, кто-то подивился: в каком возрасте?..

— Слышали, наверное, о еврейских погромах? — продолжал Халдей. — Дело было в Юзовке, в 1918-м. Кто тогда спасал Россию, не знаю, но бандиты не жалели ни стариков, ни женщин, ни детей. Мать держала меня, годовалого, на руках, смертельная пуля прошла через ее спину, а меня только задела.

Видимо, надеясь уйти от печальной темы, репортеры спросили об отце, о родных. Халдей, не снимая очков, провел платком за стеклами. Отец и три сестры остались в оккупации в Донецке. После войны он узнал, как они погибли. Нет, не от бомбы, не от пули. Живых, вместе с тысячами евреев, фашисты сбросили их в шахты. Нашлись "помощники" из местных жителей. И подобные фотографии Халдея были предъявлены Нюрнбергскому процессу — убитые женщины, дети, старики под Ростовом, трупы в гетто в Будапеште.

— В декабре 44-го в венгерской столице гитлеровцы и их союзники-мадьяры ожесточенно сопротивлялись, — вспоминал Халдей. — Однажды рассветным утром я оказался в районе еврейского гетто. Возле трупов двух женщин рыдал мужчина. Это были его жена и 17-летняя дочь. Немцы выкинули их из дома в ночных сорочках и расстреляли в затылок, может быть, за час до освобождения.

Позднее я жутко напугал семейную пару желтыми звездами на пальто. Они приняли меня за немца. Я сорвал нашитые звезды и сказал, что фашисты разбиты.

А на самом Нюрнбергском процессе передо мной встали Багеровский ров под Керчью с семью тысячами расстрелянных, сожженные Мурманск и Севастополь и все те зверства, совершенные фашистами на советской земле. Это невыносимая боль. Пришло ли в полной мере возмездие тогда в Нюрнберге, не знаю.

Журналисты сделали паузу. Но через минуту у самого молодого возник вопрос: не мешал ли "пятый пункт" самому Халдею?

В конце 49-го, напомнил Евгений Ананьевич, в Советском Союзе искореняли "космополитизм", зрело дело врачей. Тогда его уволили из ТАСС, якобы сократили должность, потом, уже без объяснения, — из "Правды". Последние годы он работал в газете "Советская культура".

ЧАСТИЦА ПАМЯТИ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА

Он поведал историю своего знаменитого снимка:

— Красное полотнище с серпом и молотом я привез из Москвы, где его ночью сотворил известный портной Соломон Кишицер. Мы жили с ним в одной коммунальной квартире в Леонтьевском переулке. Уже на крыше рейхстага мелькнула озорная мысль: фюрер застрелился бы еще разок, знай, кто сшил и кто сфотографировал этот символ разгрома фашизма.

"Фотокорреспондент не может запомнить что-то на будущее, — писал Константин Симонов. — Его память — это снимки. Раньше или позже его снимки, если они выжили, сохранились, могут, а подчас и обязаны стать частицей памяти человечества. Именно в этом главный смысл таких книг, как фотокнига Халдея".

После войны Е.А. Халдей с неутомимой энергией начал поиск тех, кого снимал на фронтовых дорогах.

Мне посчастливилось на протяжении многих лет по-дружески общаться с Евгением Ананьевичем Халдеем. И в Москве, и в Днепропетровске, и в Варне, и в Тель-Авиве. И, конечно, больше всего в Севастополе, где нас познакомил его фронтовой побратим и коллега Борис Григорьевич Шейнин. Тогда, в конце 70-х годов, Е.А. Халдей по предварительной договоренности привез в Севастополь свою выставку. Он полагал, что ему предоставят соответствующее помещение. Но одна высокопоставленная горкомовская дама "по идеологии" заметила Е.А. Халдею, что свои фотокарточки (так и сказала) он может развесить в любом клубе. Евгений Ананьевич опешил и молча отправился к Б.Г. Шейнину, который жил тогда на проспекте Нахимова в тесной комнатушке. Меня он пригласил вместе развеять грустное настроение.

Только в декабре 1979 года выставка открылась в Художественном музее им. М.П. Крошицкого. Тогда ее посетили Главком ВМФ Адмирал Флота Советского Союза С.Г. Горшков со всем флотским и городским начальством. Но более всего мастера порадовало появление на выставке тех немолодых уже людей, которых он запечатлел в годы войны. Один из них — почти ровесник Е.А. Халдея, известный в Севастополе командир легендарного СК-065 П.П. Сивенко. Его грудь украшал рядом с советскими наградами американский орден "За выдающуюся службу". Они не виделись с войны. И солидный Халдей попал в крепкие объятия Пал Палыча Сивенко, бывшего чемпиона ЧФ по боксу.

РЫЦАРЬ ИСКУССТВ И ЛИТЕРАТУРЫ

В январе 1945-го в горящем Будапеште Халдей увидел в гостинице нью-йоркскую газету. Там снимок: четверо морских пехотинцев водружают американский звездно-полосатый флаг над островом на Филиппинах. Фотограф — Джо Розенталь. Халдей аккуратно вырезал этот снимок.

Много лет спустя он узнал, что на фотографию Джо Розенталя обратил внимание президент Франклин Рузвельт: "Это символ нашей победы!". И в США этот снимок использовали при выпуске почтовых марок, открыток, разнообразных сувениров, при сооружении памятника в Вашингтоне.

Судьбе было угодно (есть Божье провидение) познакомить двух мастеров. Случилось это в городе Перпиньяне на юге Франции, где демонстрировалась фотовыставка в честь 50-летия Победы и высадки союзников в Нормандии. В летнем театре зрителям представили военных корреспондентов Джо Розенталя и Евгения Халдея. И разом на гигантских экранах возникли слайды их знаменитых снимков. Зал аплодировал стоя. Два ветерана, не сдерживая слез, обнялись.

В завершение чествования от имени президента Франции Жака Ширака Евгению Халдею вручили самую престижную в мире награду для деятелей культуры — "Рыцарь ордена искусств и литературы". Вот оценка парижской газеты "Монд": "Е. Халдей оставил нам не только знаменитый снимок рейхстага. Фотограф уловил ход Истории в ее самые решающие моменты. Вот маршал Жуков принимает на Красной площади Парад Победы, и его белый конь как будто летит над землей, не касаясь ее копытами. Вот Сталин, Трумэн и Черчилль, запечатленные во время Потсдамской конференции… Отдельные снимки Халдея обрели широкую известность, но сам автор оказался в тени забвения. Так продолжалось почти полвека. Имя Халдея громко зазвучало в 1995 году, когда в Историческом музее Берлина прошла выставка его работ, а вскоре появилась книга об этом человеке. Затем его пригласили в Перпиньян. И люди смогли, наконец, оценить размах и широту его творчества, особенно относящегося к двум последним годам войны. Сказать, что это хорошие снимки, — значит не сказать ничего. Это потрясающие исторические документы, ценные прежде всего с информативной точки зрения, а подчас поражающие проникновенной стилистикой, особенно в лаконичных и суровых портретах".

За последующие два года выставки мастера устраивались в Нью-Йорке, Сан-Франциско, Берне, Берлине, Амстердаме. Такие выставки при жизни Евгения Ананьевича не организовывали в России. Только несколько его фотографий отобрали для музея на Поклонной горе.

Более всего Е.А. Халдей дорожил своим профессиональным достоинством, на дух не переносил методов нынешних папарацци. В начале перестройки ему предлагали высокие гонорары за "разоблачительные" снимки эпохи Сталина, зная, что Евгения Ананьевича допускали на многие закрытые мероприятия советских руководителей. "История оценила деяния этих людей, — говорил Евгений Ананьевич. — Мне они оказали доверие, и выносить на всеобщее обозрение подробности их личной жизни, на мой взгляд, неприлично".

Снимки майских дней освобождения Севастополя могут составить волнующую выставку. Большинство из них осталось в архиве Е.А. Халдея. Севастопольская журналистка Наталья Кравчук, трагически погибшая несколько лет назад, защитила дипломную работу в МГУ по творчеству Е.А. Халдея, она записала несколько кассет интервью с ним. Позднее договорилась с его дочерью Анной об организации выставки в Севастополе. Этот замысел еще можно воплотить в жизнь.

Губернатор Севастополя Михаил Развожаев сообщил, что власти города реконструируют улицу Капитанскую в рамках создания парка Музейно-мемориального комплекса «Защитникам Севастополя 1941 – 1942 годов» на мысе Хрустальном. На работы потратят 2 млрд рублей. «При строительстве...

И.о. директора департамента образования и науки Севастополя Лариса Сулима в ходе аппаратного совещания доложила, что межведомственная комиссия проверила готовность образовательных учреждений ко Дню знаний. По ее словам, межведомственная комиссия работала в период с 1...

В тг-каналах вызвал особый резонанс видеоролик, в котором сотрудница игровой комнаты в ТЦ «Муссон» не пустила 9-летнюю девочку с аутизмом в игровую комнату. По ее словам, данная мера принята в целях безопасности девочки и...

Губернатор Севастополя в своем тг-канале поздравил севастопольцев с Днём Государственного флага Российской Федерации. «…Наш флаг — один из важнейших символов Российской государственности. Сейчас, когда русофобия в западном мире зашкаливает, наш триколор — это ещё...

В финал регионального этапа главного педагогического конкурса «Учитель года России» 2022 года вышло 86 участников. В том числе финалисткой стала учитель «ШКОЛЫ ЭКОТЕХ+» Наталья Караулова. Она педагог с 8-летним стажем. Преподаёт английский и немецкий...

По поручению губернатора Севастополя Михаила Развожаева в городе ведётся замена газового оборудования ветеранам Великой Отечественной войны. Работы выполняются в рамках оказания дополнительных мер соцподдержки ветеранов Великой Отечественной войны.  Замена оборудования ведётся за счет средств...

Все новости рубрики АРХИВ