Память

С каждым ушедшим ветераном стирается часть истории. Той истории, которую они не успели поведать нам. Только в канун дня Победы народ с гордостью повязывает Георгиевскую ленточку в знак памяти о подвиге наших дедов и отцов. Но что знает о той войне нынешнее молодое поколение, в большинстве своем не заставшее своих освободителей на этой мирной земле? Ему известно только то, о чем рассказывают местные и центральные телевидение и газеты, которые, случается, сильно искажают факты. Да так искажают, что порой втаптывают ногами в грязь подвиг всего советского народа, за который ему до сих пор благодарна большая часть мирового сообщества.Будучи еще пацаном, я приезжал на летние каникулы в деревню Червонопрапорное к дедушке и бабушке по отцовской линии: Ивану Ивановичу Иванову и Галине Анисимовне Сергатенко. Как сейчас помню, висела на хате нумерация, а рядом — большая красная звезда. Так выделяли дома, где живут ветераны. Знаков этих в селе было немало, ведь воевали практически все. Возле клуба стоял памятный мемориал погибших односельчан. Их было несколько десятков. И это при том, что поселок в то время был раза так в три меньше, чем сегодня. Да и в наши дни он небольшой — всего три улочки.

Для меня всегда было загадочным заглянуть в отделение небольшой тумбочки, где лежала старенькая женская сумка, а в ней — множество медалей и какие-то удостоверения военных лет. В них я видел таинство скрытых от меня историй прошлых лет.

Теплыми летними вечерами мы с дедом часто играли вместе, вернее, он со мной. Я всегда обращал внимание на его указательный палец, он не сгибался в фаланге. Как-то я спросил у дедушки, почему, а он вскользь бросил, что осколком зацепило. Такой ответ, конечно, не удовлетворил детское любопытство, и мне захотелось выудить у деда какую-нибудь историю про войну. Однако сделать это было не так просто. Он ограничивался лишь несколькими фразами, а потом замолкал. В его глазах селилась неподдельная грусть. Было видно, что дедушке тяжело вспоминать об ужасах той бойни. Впоследствии это подтвердила и бабушка. Единственное, что он поведал, так это о рукопашном бое, в котором, обезвредив фашиста, добыл трофей — немецкую ложку-вилку. Ее я храню до сих пор.

Это нехитрое приспособление напоминает ножницы. На одном конце — ложка, а на другом — вилка, складывающиеся друг в друга. Немецкий вариант, по словам деда, был куда удобней нашего и занимал меньше места. Такие "обмены" делали многие советские солдаты.

Еще одну интересную и где-то даже курьезную историю я узнал из уст моей бабушки. Когда началась война, дед уже отбывал срочную службу в армии. На тот момент он как раз отслужил первый год из трех положенных. И вдруг война. Четыре года мой предок боролся с немецкими захватчиками, но и когда фашисты окончательно сдались, расслабиться ему не довелось. Он и его товарищи, те, кто остался в живых, отправились дослуживать в армии оставшиеся два года. В общем, для моего деда-ветерана военная служба закончилась только через семь лет. Однако не было случая, как утверждает бабушка, чтобы он пожалел об этом. Тогда закалка у людей другая была — патриотическая.

Незадолго до своей смерти дед сумел осуществить свою заветную мечту — принять участие в праздничном параде воинов-освободителей, который ежегодно проводится в Севастополе в День Победы. Он приехал сюда из деревни и гордо прошелся с военными товарищами по севастопольским улицам. Вскоре его не стало, но память о нем живет до сих пор в сердцах его внуков и, конечно же, верной подруги его жизни — бабушки Гали.

В той тумбочке, в которую я так любил заглядывать в детстве, продолжают лежать дедовы награды. Звезду с дома давно сняли, да и весь поселок пришел в запустение.

Сегодня грустно осознавать, что когда последний ветеран займет свое место в рядах войска перунова, медленно начнет угасать и память, которую мы пока так и не научились по-настоящему беречь.