Чужие

Маленькой Сашеньке (все имена изменены) всего три года. Но за это время девочка пережила столько, что некоторым людям не довелось пережить и за всю жизнь. С самого рождения над малышкой висел страшный диагноз — ВИЧ. К счастью, Сашенька, в отличие от своей мамы, оказалась здоровой. В настоящее время Наташа вместе с дочкой проживает у знакомых, которые по очереди предоставляют ей ночлег. Из квартиры, где раньше жила семья, Наташу вместе с мужем и детьми выселила свекровь.

БЕЗ ДОМА

— Мы с мужем живем в зарегистрированном браке, растим двоих деток, — рассказывает Наташа. — О своем статусе я узнала, когда родила Сашеньку. После этого первые два месяца было ощущение, будто земля уходит из-под ног. Стресс пережила огромный, но надо было жить дальше ради детей. Прежде всего я думала не о себе, а о малышке. Дочь получила мои антитела, и до двухлетнего возраста, пока ее не сняли с учета, мы не знали, здорова она или нет. Сама я тоже сильно никогда не болела, и мне сказали, что 10-15 лет нормальной жизни у меня будет. Жили по месту прописки мужа вместе с его матерью. Но, узнав о моем статусе, она выгнала нас из дома. Был громкий скандал, она кричала: "Спидоносцы, вон отсюда! Я вас боюсь!" Мы ушли. Но когда не стало хватать средств на проживание вне дома, вернулись обратно.

Свекровь сделала все, чтобы выставить нас на улицу. Год назад она подала заявление в суд о выселении нашей семьи. Суд вынес решение иск удовлетворить частично, выселив меня и сына от первого брака с жилплощади мужа. Однажды утром мы ушли из дома, а когда вернулись, то не смогли попасть в квартиру, так как свекровь установила вторую дверь с новыми замками. Все наши вещи она упаковала и вызвала сотрудников ОГИС, которые их вывезли. В дом нас свекровь так и не пустила. В итоге я лишилась таблеток, без которых не могу жить, ребенок остался без сменной одежды… Спустя время вещи мне вернули, но там не оказалось ни лекарств, ни документов, ни денег — ничего этого свекровь в опечатанную сумку не вложила. Спасло меня только то, что в СПИД-центре был запас жизненно необходимых мне лекарств.

Согласно решению суда, в квартире сейчас имеют право проживать мой муж и моя дочь. Но ее одну я там не оставлю, так как не доверяю свекрови. На то есть причина: когда Сашеньке было девять месяцев, я оставила ее наедине с бабушкой, и ребенок получил травму головы и сотрясение мозга. Теперь малышка находится на учете у психиатра. В последнее время жить в доме свекрови было невыносимо: при муже она сдерживалась, а когда мы оставались с ней одни, она меня оскорбляла, желала мне смерти. А ведь я была инфицирована не по своей воле — в больнице мне делали уколы многоразовыми шприцами. Выйдя из мест лишения свободы, я сдала анализ на ВИЧ, но тогда он ничего не показал. Я начала новую жизнь, познакомилась с будущим мужем. Отношения со свекровью поначалу были нормальные. До тех пор, пока не родилась Сашенька и она не узнала о моем статусе. В настоящий момент позитивна только я. С ребенком, слава Богу, все обошлось.

Когда я писала заявление в милицию о том, что меня с детьми выкинули на улицу, молодые ребята-оперуполномоченные сказали, что это обычная "бытовуха". Но я так не считаю. Это ужасно, когда родные, близкие тебе люди становятся хуже врагов. Даже соседи относятся к нам лучше, чем собственная бабушка. Ни один из тех, с кем мы общаемся, словом не обмолвился о моем ВИЧ-статусе, хотя знают о нем. Я знаю, что мои друзья, с которыми я тесно общаюсь, сдали анализы (просто для себя), и у них все нормально. В нашей стране — эпидемия ВИЧ/СПИД. Но, к сожалению, люди мало знают об этой болезни. С этим недугом можно и нужно жить! Я больше чем уверена, что многие заражаются и погибают по незнанию. Я знаю, как уберечь близких от заражения, и соблюдаю все меры предосторожности. Если поранюсь — сразу же обрабатываю рану спиртом, посуду для себя отдельную держу, хотя через тарелки и кружки ВИЧ не передается. Теперь у меня нет своего угла, вместе с детьми я вынуждена скитаться по знакомым. Ни в детском саду, ни в поликлинике у нас не было никаких проблем. Гонения только от свекрови, и это страшно!

Моя свекровь — целеустремленный, очень грамотный человек, имеет два высших образования. Она прекрасно воспитала своего сына. Но она его не то что не любит, а относится к нему как к собственности. Обычно так делают женщины, у которых не получилось в жизни быть любимыми. Такие матери хотят, чтобы их дети были при них до самой смерти.

На нервной почве у меня ухудшилось здоровье. Болезнь перешла в терминальную стадию. Одна надежда осталась на антиретровирусную терапию. Семья вынуждена жить врозь: я с детьми ночую у подруг, муж — у своего друга. И выхода из ситуации лично я пока не вижу. Я сама мать двоих детей и свою свекровь не понимаю. В то же время мне ее искренне жаль. Рано или поздно все стареют, и наступает момент, когда требуется посторонняя помощь. Это ужасно, когда на старости лет человеку некому подать даже стакан воды. И если моя свекровь думает, что, лишив нас крыши над головой, она будет процветать, то это далеко не так. Наступит время, когда она останется совсем одна. А жить в одиночестве может не каждый…

"…ЭТО НЕ МОЙ СЫН, А МУЖ МОЕЙ НЕВЕСТКИ"

С Наташиной свекровью мы встретились в редакционном кабинете. Лидия Васильевна пришла в редакцию со своей подругой.

— Да, я подавала иск в суд о принудительном выселении невестки, — подтвердила она. — Поймите, нам тяжело уживаться под одной крышей: их четверо и нас двое (Лидия Васильевна проживает в двухкомнатной квартире вместе с 95-летней матерью. — Ред.). Правда, суд принял непонятное решение: почему-то выселили не всех, а только невестку с сыном от первого брака. Если Наташа такая уж больная, то ей надо было найти возможность уживаться с двумя пожилыми женщинами. Но она приехала к нам в дом не жить, а выжить нас из квартиры. Наташа вела себя отвратительно, а сын ей во всем потакал. Он был хорошим, пока с ней не связался. О статусе невестки я узнала, когда она рожала Сашеньку. Сколько слез тогда я пролила, сидя в приемном покое. К счастью, ребенку вовремя сделали профилактику, сейчас девочка здорова. Но пока она воспитывается матерью, путь к ней мне заказан. Я лишилась и внучки, и сына. Я Сережу не узнаю. Теперь это не мой сын, а муж моей невестки. Надеюсь, он прозреет хотя бы на моей могиле. Мне же осталось одно — досматривать мать. Теперь бабушка может хотя бы по квартире пройти свободно. Да и мне всего 60 лет, имею я право устроить личную жизнь, если сын мне больше не подмога? Я буду бороться за Сережу, но это будет долго. Он со своей женой носится как с писаной торбой. Я жду и мечтаю о том, чтобы он с Сашенькой вернулся ко мне. Но невестка со своим сыном порог моего дома больше не переступит. Иного выхода я не вижу. Общий язык с невесткой мы найти все равно не сможем!

При беседе с Лидией Васильевной меня не покидало странное чувство: как все-таки похожи эти две женщины, волею судьбы оказавшиеся по разные стороны воздвигнутых ими же баррикад. Обе волевые, целеустремленные, не привыкшие отступать. И обе признают, что каждая из соперниц своего сына воспитала достойно. Жаль, что им так и не удалось найти общий язык. В итоге от этих разногласий, кроме них самих, продолжают страдать дорогие обеим люди: Сергей, Сашенька, старший Сашенькин брат…

Елена ИВАНОВА.