24o
Если кто-то подумал, что речь пойдет о нумерологии, тот здорово ошибся! Это не магические цифры, а зарплата медицинской сестры реанимационного отделения! Причем — детского! Нет, мы не будем копаться в причинах низкой зарплаты медработников, а познакомимся с одной из самых стрессовых профессий в системе здравоохранения. Конечно, героем этого материала мог бы стать заведующий отделением либо врач, но с больным ребенком сутки напролет проводят именно медсестры. Мария Иванова — в рубрике «Профили».Сначала все тривиально: средняя школа, потом медицинское училище Пропускаем. Потом…
— Я сама мечтала попасть именно в реанимацию, но сделать это было непросто.
— Неужели работа в реанимации с детьми, находящимися в критическом состоянии, считается престижной?
— Получается — да, но я все-таки добилась того, о чем мечтала, и вот уже девять лет работаю именно там.
— Парадокс: тяжелая работа целыми сутками, неадекватная (мягко говоря!) зарплата и… невозможно попасть?! Насколько я знаю, в Европе и в Штатах средний медперсонал после двух-трех лет работы в реанимации переводят в другие отделения, на "легкий труд". Считают, что люди быстро изнашиваются от постоянных стрессов.
— У нас такого, конечно, нет. Есть только льготы, надбавки за вредность, удлиненный отпуск, но чтобы кто-то уходил добровольно — я такого не слышала.
— "Живым" оттуда никто не уходит? А есть принципиальное отличие между детским и взрослым реанимационным отделением?
— Мне кажется, что я не смогла бы работать со взрослыми больными, а мои подруги из 1-й горбольницы уверены, что не выдержали бы у нас. А отличие… Пожалуй, в том, что страдания ребенка переживаешь острее, к тому же еще и заменяешь ему маму!
— В такой ситуации ребенок наверняка быстро привыкает к "суррогатной" матери, а как проходит процесс расставания?
— О, это настоящая трагедия и для нас, и для ребенка! За то время, что он круглосуточно проводит в отделении, между ним и персоналом устанавливаются такие теплые отношения, что при выписке возникает ощущение, будто режешь по живому! Но почти все они потом возвращаются, чтобы встретиться с нами уже радостными и здоровыми.
— Тебе удается после дежурства оставить все переживания и негативные эмоции на работе или они тянутся за тобой и домой?
— Пытаюсь, но полностью все забыть не получается. Все равно увиденное в отделении всплывает в памяти. А сны вовсе реанимационные, особенно в отпуске! Приходится переживать все заново. Но тебя все-таки что-то тянет на работу.
— Так же можно свихнуться! Больных всегда будет много, а ты одна. Если разделять боль с каждым ребенком, то однажды эта боль заполнит тебя до предела, что тогда?
— А что делать? Пытаемся отстраниться, провести черту между собой и больным, но… Лично у меня это плохо получается.
Я задаю вопросы молодой красивой женщине, которой бы работать стюардессой на международных линиях и с улыбкой Мадонны сообщать о длительности полета, а она, видишь ли, в течение девяти лет занимается тем, что берет на себя часть боли детей, находящихся между жизнью и смертью, заменяет им родную мать, выхаживает, ночи напролет не отходя от постели, в которой лежит чужой ребенок! Чужой, который очень быстро становится твоим! А если происходит непоправимое, то его страдания навсегда поселяются в твоей душе!
— Может, и вправду врач, медик вообще, должен быть в меру циничным? Цинизм ведь защищает от чужой беды, да?
— Теоретически — да, но на практике не удается быть циничной, когда на твоих глазах умирает ребенок — человек вообще! Да, иногда надеваешь на себя маску этакого бесчувственного медика, но лишь для того, чтобы не расплакаться от чувства собственной беспомощности!
Представьте на секунду себя рядом с трехлетней девочкой, мучительно умирающей от, скажем, пневмонии. И она при этом не плачет, а лежит и, тяжело кашляя, смотрит вам в лицо своими огромными синими глазами. И при этом крепко держит вас за руку, не отпуская ни на секунду. А в ее глазах страшный вопрос: "Я правда умру?" А в коридоре беззвучно рыдает ее мать, предчувствуя беду. А вы ничем не можете помочь! Разве что улыбаться и рассказывать какую-нибудь сказку со счастливым концом про принцессу, зная, что только в сказках спящая красавица оживает, а в жизни… Представили? Ну и?..
— Маша, но ведь это слишком сильный стресс, даже для молодой здоровой женщины! Ведь от него надо сразу же избавляться, иначе — психушка! Есть рецепты релакса?
— Крепкий кофе и сигарета, но и они не спасают. Наверное, в реанимационное отделение приходит только тот, кто может вынести такие перегрузки.
— Насколько я знаю, ты и сама мама. У тебя маленькая дочь Лиза… Чем отличается медсестра Мария от матери Марии?
— Очень многим! Пока дочь здорова, я — обыкновенная мама. Если она болеет, то вместо меня появляется медсестра, которая без всяких слез и эмоций делает внутривенный укол и другие болезненные процедуры. Вот по отношению к Лизе, когда она болеет, я действительно становлюсь циничной! Но как только все позади, медсестра уходит, а мама возвращается.
— Ты помнишь первый случай, когда ребенка не удалось спасти и все это происходило на твоих глазах?
— Помню до деталей, но рассказывать не хочу — это слишком… страшно для неподготовленного человека! Могу только сказать, что это была девочка с обширным ожогом.
— Кстати, насколько я знаю, ожоги — самая часто встречающаяся в реанимации патология…
— Я бы не сказала. Сейчас у нас основные пациенты — недоношенные детки и с врожденной патологией. Конечно, бывают и ожоговые, и отравления… По осени — отравления дурманом и грибами, суициды…
— Что?! Среди детей бывают самоубийцы?
— Да, но, к счастью, нечасто. В основном это, первая несчастная любовь или конфликт с родителями. С такими детьми очень много приходится разговаривать, "промывать мозги", чтобы они поняли, что жизнь — прекрасная штука!
— Как бы ты оценила сегодняшнее состояние медицины? Действительно мы сильно отстаем?
— Нет! Наша реанимация оснащена самым современным оборудованием да и персонал на уровне. В этом смысле наше отделение достаточно благополучное.
— Ну а теперь самый болезненный вопрос: медицина у нас бесплатная или все-таки платная?
— Бесплатная! Даже если родители не в состоянии оплатить лекарства (а они очень дорогие!), то помощь оказывается в полном объеме. А если могут, то просим купить некоторые медикаменты. Все остальное — питание, белье, обслуживание — бесплатно. У нас в палатах есть даже кондиционеры!
— Я так понял, что сейчас ты работаешь сестрой-анестезиологом? В чем отличие этих профессий?
— В анестезиологию я перешла после рождения дочери — не могу теперь оставаться на суточные дежурства. А главное отличие — в операционной ты одна. Если случается внештатная ситуация, то врач рассчитывает только на твою помощь.
— Тебе хватает зарплаты на жизнь? Сколько ты получаешь, если это не корпоративная тайна?
— 777 гривен, но это — "грязными", а так 720… Хорошо, что у меня есть муж, а одиноким матерям на такую зарплату не прожить. Девочки работают на полторы ставки, но это не сильно меняет их жизнь.
Нужны комментарии? Вы доверили бы жизнь своего ребенка человеку, который в этот момент вынужден думать, как ему прокормить собственное дитя? Ничего не меняется: как и при "совке", люди сутками проводят в "богодельне" (реанимация на профессиональном сленге) лишь на энтузиазме, ведь кроме них в данный момент никто больше не сможет помочь больному.
— Мне попалась на глаза статистика. Согласно ей большинство медиков хирургических специальностей, мягко говоря, не слишком счастливы в личной жизни. Почему?
— Думаю, что из-за ненормированного рабочего дня. Тебя сутками не бывает дома, могут вызвать среди ночи или в праздники. Вряд ли это укрепляет семью. Ну и стресс, конечно, усталость. С тобой хотят поговорить о телесериале, а у тебя перед глазами мелькают лица больных!
— Тебе повезло в личной жизни?
— Тьфу-тьфу! Хороший муж, прелестная дочка… Но от работы сутками пришлось отказаться.
— Стрессовая работа не может не откладывать отпечаток на продолжительность жизни медиков, на их здоровье.
— "Букет" болезней почти у каждого: гастриты, стрессовые язвы, сердечные дела… Просто о себе думаешь в последнюю очередь.
— По тебе этого не скажешь! У вас в отделении симпатичные девушки?
— Да, у нас самые красивые медсестры! Впечатление, будто их отбирали по внешним данным.
— А как насчет недосыпа, нервных потрясений, кофе и сигареты ночью?
— Пытаемся следить за собой и быть оптимистками.
— Как выглядят современные "слезы благодарности"? Вообще, чем отличается взятка от человеческой благодарности?
— Взятка — это деньги в конверте. У нас этого точно нет! А благодарность?.. Как правило, торт, пачка чая или кофе, бутылка шампанского.
— К примеру, я — благодарный состоятельный отец спасенного вами ребенка. Я могу подарить тебе золотые часики?
— Это исключено! Нет, правда, считается дурным тоном принимать индивидуальные подарки, ведь за спасение любого ребенка борется все отделение, а не кто-то один! А если так уж хочется отблагодарить, то можно купить шприцы, медикаменты — в таком духе.
— Ну а после работы чем занимаешься?
— О, когда у тебя пятилетняя дочь, то не возникает мысли, чем себя занять. Вяжу, перечитываю классику, как ни странно.
— С такой работой у вас наверняка какие-то особые отношения с церковью?
— Я — православная христианка, но… не фанатичка. А в отделении… Сейчас ребенка разрешают даже крестить по просьбе родителей прямо в отделении! Приходит батюшка, мы одеваем ребенка, и весь обряд происходит в палате!
— Это помогает? И вообще, когда случай очень тяжелый, вы часто обращаетесь к Богу?
— Не особенно… Знаешь, на Бога надейся, а сам… Если рассуждать по принципу "Бог дал, Бог взял" и сидеть при этом сложа руки, тогда наше отделение можно закрывать!
— Банальный вопрос, но если бы отмотать кино твоей жизни назад, то?..
— Я снова стала бы сестрой отделения реанимации! Знаешь, мне несколько раз предлагали другую работу, "легкий труд", но, видимо, без этих стрессов я уже не смогу чувствовать себя нужной и востребованной. Реанимация никого не отпускает!
Вот, собственно, и вся история! Обыкновенная профессия, обыкновенная молодая женщина, обыкновенная работа. Неденежная, непрестижная, наоборот — вредная и тяжелая. Как же повезло нам и нашим детям, что эту работу делают люди, влюбленные в нее и фанатично ей преданные! Помните надпись над входом в дантевский ад: "Оставь надежду всяк сюда входящий"! Так вот это не про реанимационное отделение!
