Будущее России не зависит от санкций. Будущее России зависит от нас В.В. Путин
Севастополь 14o

Сергиенков двор, или 5557-й

В годы Великой Отечественной 215 дней Комары находились в зоне активных военных действий. В первые мирные дни деревня оправданно получила новое имя — Оборонное. После изгнания врага земля его пустырей, окрестных лесов была буквально...

В годы Великой Отечественной 215 дней Комары находились в зоне активных военных действий. В первые мирные дни деревня оправданно получила новое имя — Оборонное. После изгнания врага земля его пустырей, окрестных лесов была буквально нашпигована гранатами, минами и снарядами. Они стали забавой детей войны. Однажды в 1944-м восьмилетний Вова Сергиенко едва коснулся начиненной порохом железяки, как она оглушительно ухнула…Ухнула так, что вдалеке на выгоне овцы разбежались. Пастух Иван Прокуда видел, как мальчик поднялся и бросился бежать. Силы и сознание надолго оставили его, когда подхватили руки матери. Тряскую подводу при вихляющем колесе с почти бездыханным телом мальчика брошенный немцами слепой мерин дотащил до Балаклавы. Но там еще не успели развернуть больницу. "Быстрее следуйте в Севастополь, — дали команду военные. — Держите бумагу. Она дает вам право останавливать любую машину и менять ее маршрут".

Но на разбитой донельзя дороге попадались лишь остовы сгоревших автомобилей, немецких и наших. На подводе отвалилось колесо. Его удалось закрепить с помощью проволоки. Затем колымага свалилась в ров. И мать и сын оказались на земле. Наконец, показалась машина с брезентовым верхом. За рулем находился майор. Предъявлять ему бумагу не было необходимости. Офицер оставил на обочине своих пассажиров и кое-что из поклажи.

К Володе периодически возвращалось сознание. Запомнилась прыгающая над головой зажженная лампочка. В первой городской больнице майор с кобурой на боку кричал: "Спасите моего сына!". Офицер собственноручно занес Володю в операционную. Гимнастерка и галифе майора были в крови, в Володиной крови.

На худеньком тельце подростка медики насчитали двенадцать ранений. Больше пострадали руки. Правая почти у локтя болталась на кожице. Ее пришлось отнять. Левая рука лишилась части пальцев.

Переростком после длительного лечения Володя Сергиенко вновь сел за школьную парту. Он заново учился писать. На сей раз левой рукой, серьезно искалеченной. Характера у Володи было на десятерых. Он не давал себе спуску. Ценой огромных усилий парнишка выработал почерк — залюбуешься. По-настоящему писарский почерк. Оставшимися пальцами левой руки вначале нерешительно взял карандаш, за ним — краски: акварельные, масляные. Учительница над головой подняла плотный ватман с нарисованными ромашками:

— Дети, берите пример с Володи Сергиенко!

При поступлении в Симферопольское художественное училище имени Самокиша Владимир Сергиенко нарисовал на картоне вид родного села.

— Мы принимаем вас на учебу, — сказал парнишке из Оборонного преподаватель-пейзажист, — только месяца три придется обходиться без стипендии.

Это был "привет" от коварного царского генерала Корнилова. За "не тот" ответ на вступительном экзамене о корниловском мятеже Владимиру Сергиенко поставили "тройку". Абитуриент прикинул в уме и так, и эдак. Ничего не выходило. Одной матери с младшими братом и сестрой студента не вытянуть даже в течение месяца.

Куда дома податься парню с увечьями? Один путь — в сторожа к добру совхоза "Золотая балка". Но страна строила коммунизм. По пути к поставленной цели проходили партийные пленумы, съезды. Владимиру Сергиенко предложили писать красками плакаты на эти темы. Их требовалось много — столько, чтобы народ крепко поверил в свое светлое будущее.

(…Мы говорим с Владимиром Емельяновичем в его беспредельно убогом жилище. Ну какую еще хатку могла слепить в послевоенные годы мать с тремя малолетними детьми! Удивительно, что хатенка достояла до наших дней. На потолке разводы — следы от протекавшей крыши. По стеклам окон хлопает полиэтиленовая пленка. Но что она способна дать? На улице термометр показывает плюс десять, а в спаленке Сергиенко при включенном масляном электрообогревателе 16 градусов.

— Не заразились бы от меня, — деликатненько шмыгает влажным носом хозяин.

Пару дней назад его пригласили в четвертую среднюю школу. Автобусов, в которых признают граждан льготных категорий, негусто. В ожидании транспорта, видимо, Владимир Емельянович продрог в своем продуваемом плащике. Но мой собеседник — о своем.

— В четвертой школе, — говорит он, — работает замечательный музей с экспозицией, посвященной подвигам героев Великой Отечественной войны. Мне было предложено выступить перед ребятами с рассказом о боях за Севастополь…

В гостях у Сергиенко я не решился сбросить верхнюю одежду. Но и она меня слабо защищала от холода со стороны окна с хлопавшей в тот ветреный день пленкой. Как же, должно быть, стужа одолевала Сергиенко в 20-градусные морозы! Низкие температуры в раскинувшемся, считай, на северных склонах гор Оборонном — не редкость).

Иной на месте Владимира Сергиенко довольствовался бы тем, что имел. Стендов с социалистическими обязательствами было много, плакатов, транспарантов требовалось еще больше. Из года в год страна встречала и провожала очередные съезды партии, постоянно претворяла в жизнь решения проходивших бесконечно пленумов ЦК. И все они, естественно, были историческими. Работы, созвучной, кстати, убеждениям, хватило бы на две жизни. Но опять-таки не таков Владимир Емельянович, чтобы в своем положении довольствоваться малым.

В 1959 году он дерзнул поступить учиться на отделение рисунка и живописи Московского заочного народного университета имени Н.К. Крупской. На конкурсном рисунке сельский художник изобразил патроны, патронтаж, ружье, еще кое-что из охотничьих принадлежностей.

Окончание университета пришлось на 1963 год. В последний момент в Москве узнали — и то не все, — что великолепные пейзажи, жанровые работы принадлежали кисти студента-инвалида. Учеба, напомню, была заочной.

Окончание героем нашего рассказа вуза привело нас не к истокам, а к завершению этапа "Сергиенко-художник". С соответствующим дипломом в кармане Владимир Емельянович рисовал и год, и два, и три… Он, например, успел изобразить маслом частично уцелевшую к тому времени часовенку на итальянском кладбище, что на горе Гасфорта. С предельной требовательностью к себе Сергиенко отобрал лучшие работы. Их набралось порядка двадцати. С благодарностью они были приняты в фонды Музея обороны и освобождения Севастополя. После этого Владимир Емельянович с головой окунулся в заботы заведующего клубом села Оборонного.

Скромный очаг культуры он принял почти полвека назад, 29 апреля 1959 года. Его до слез растрогали строки сохранившегося ходатайства молодежи послевоенной поры. "Разрешите собраться в клубе потанцевать, — писали парни и девчата управляющему отделением. — Заправка лампы керосином за нами, порядок обеспечим".

Можно было и дальше танцевальные вечера проводить, фильмы крутить. Без этого никак нельзя на селе. Но, как и раньше, Владимиру Сергиенко хотелось большего. Окружающая его жизнь сама подсказала, куда направить неуемные силы и энергию.

Комары-Оборонное в дни военного лихолетья стало не только ареной жарких боев, но и пунктом дислокации медсанбатов, военных госпиталей. В них наши солдатики не только поднимались на ноги, но и умирали от ран. В деревне их и предавали земле на нескольких кладбищах.

Как только повсеместно окончательно утвердился мир, потянулись в Оборонное уцелевшие в горниле сражений воины, близкие родственники погибших.

Так главным направлением деятельности клуба в селе Оборонном стала поисковая работа. На долгие десятилетия с 1967 года. До сих пор. Навсегда.

7 мая 1944-го, в день своего рождения, смертью героя погиб на Балаклавском направлении краснофлотец Андроников. Проживающая в Краснодаре его мать Матрена Тимофеевна длительное время не прекращала поиск однополчан сына. Между тем в Краснодаре буквально на соседней улице проживала санинструктор Клавдия Кавешникова, на руках которой от смертельных ран умер краснофлотец Андроников. А познакомил заочно мать воина и санинструктора севастополец-поисковик В. Сергиенко. Чтобы встретиться, женщинам достаточно было преодолеть квартал. С благодарностью они вспомнили живущего под Севастополем лично им незнакомого Владимира Емельяновича.

Таких волнующих историй не пересказать. Если поведать о них, получилась бы интереснейшая книга. Кстати, Сергиенко входил в редколлегию шеститомной Книги Памяти. Он выезжал в длительную командировку в подмосковный Подольск, где расположен Центральный архив Министерства обороны Российской Федерации. К тому времени в фондах клуба-музея Приморской армии накопилось свыше 500 фотографий погибших воинов. Снимки прислали однополчане, родственники героев…

(Наш неторопливый разговор прерывает трель телефонного звонка. За ним — еще и еще выходят на связь с Сергиенко. Идет согласование даты и времени доставки в село хлеба и других продовольственных товаров первой необходимости. Владимир Емельянович обещает собеседнику на другом конце провода оповестить население Оборонного о предстоящем приезде в село магазина на колесах.

Сергиенко кладет на рычаг телефонную трубку и после долгой паузы глубоко вздыхает. Мысленно он переносится в те времена, когда в Комарах-Оборонном были и колхоз, и сельсовет, и школа, и медпункт, и клуб.

— В 1944-м, сразу как пришли наши, был открыт магазин. Нынче и войны не было, а три года живем без него, — говорит Владимир Емельянович. — Сейчас из учреждений социальной сферы в Оборонном не осталось ничего.

Мы не оговорились — и клуба тоже нет. На бумаге он есть, а фактически нет. Есть стены с провалившимся в глубокий подвал пораженным грибком полом. Экспонаты клуба-музея из Оборонного перевезены в клуб села Хмельницкого. Там здание покрепче, поновей. О ремонте клуба в Оборонном говорить не будем, чтобы не расстраиваться. Вы знаете, чем этот разговор закончится — деньгами. Их в бюджете, конечно же, нет).

Так вот, звонок телефона прервал наш разговор при упоминании богатого собрания снимков погибших воинов. Будучи членом редколлегии Книги Памяти, Владимир Емельянович предложил помещать в издании и фотографии. Ему резонно ответили: если с иллюстрациями, то всех. В Книге Памяти десятки тысяч имен, а фотографий чуть-чуть. Скрепя сердце Сергиенко уступил. А вот в ином случае уперся. В споре с ним ссылались на постановление ЦК партии: в региональных Книгах Памяти давать справки только о воинах-земляках. Но в шеститомнике Книги Памяти по Севастополю приведены известные имена всех погибших у стен города независимо от места их призыва. На этом настоял-таки В.Е. Сергиенко. Спор внутри редколлегии вылился на страницы газет. Публикация в одной из них вышла под заголовком "Свой среди чужих".

В 1995 году редколлегия севастопольской Книги Памяти завершала работу над шеститомником. Приходилось посвящать ей вечера и дома. Для сверки последнего списка Владимир Емельянович отправился в клуб-музей к своим бесчисленным папкам. Засиделся за бумагами до полуночи. Наконец, поставил последнюю точку. Готово. Выключатель освещения в клубе расположен не у двери, а на сцене. Щелкнув им, надо было идти на выход в потемках. Не успел Владимир Емельянович со ступенек шагнуть на пол, как невидимая сила ударила его по плечу. Да так больно, что Сергиенко присел. "Кто есть в клубе?" — крикнул он. В ответ — звенящая тишина. Владимир Емельянович вернулся на сцену. При включенном электроосвещении обшарил все закутки. Никого… Сергиенко до утра не сомкнул глаз. С восходом солнца вновь с тетрадочкой пришел в клуб, чтобы еще раз проверить по документам список. Он обнаружил пропущенную фамилию краснофлотца Бута. Было известно, что, как любитель, он выступал на боксерском ринге. Фотография Бута была помещена на стенде у сцены, как раз там, где на плечо Владимира Емельяновича обрушился удар.

— Мы внесли фамилию Бута в Книгу Памяти, — говорит Владимир Емельянович.

Сергиенко, верящий только в добро людей, тем не менее подумал, что души погибших посылают ему некие сигналы.

Немало собранных за 40 лет поисковой работы материалов осело в Оборонном. Дома Сергиенко не протиснуться к спальному месту. Посреди комнатенки на полу сложены папки. Ими также забита левая половина платяного шкафа. Сверху они подпирают потолок. В них собраны воспоминания непосредственных участников боев за Севастополь, главным образом, свидетельства рядовых воинов. Подавляющее большинство авторов этих воспоминаний уже ушло из жизни. С каждым годом растут цена и значение этих человеческих документов. Найдется ли музейный работник, готовый помочь Сергиенко научно обработать бесценные материалы, самые значимые из них подготовить к постоянному хранению в должном месте?

Шеститомника Книги Памяти, безусловно огромного собрания воспоминаний участников боев у Севастополя, хватило бы, чтобы высоко оценить заслуги Сергиенко перед городом. Но назовем еще мемориальное кладбище у клуба (клуба настоящего, бывшего — не знаю, как и сказать) в Оборонном. За 40 лет на нем с отданием последних воинских почестей обрели вечный покой останки свыше 1200 красноармейцев и краснофлотцев. Имена некоторых из них удалось установить.

Свыше шестидесяти лет назад прозвучал взрыв, в результате которого Владимир Сергиенко стал инвалидом. Мы бы поняли его, если бы он с тех пор не подходил к взрывоопасным предметам на пушечный выстрел. Совсем иначе поступает Владимир Емельянович. Он и его ребята обнаружили и передали саперам для ликвидации сотни, тысячи гранат, мин, снарядов, патронов. Не рискуя ошибиться, скажем, что поисковики, возможно, предотвратили увечья многих людей, а то и их гибель.

…Двенадцать лет назад Сергиенко поставили на квартирный учет. Года 3-4 назад его пригласили в Балаклавскую районную госадминистрацию. "Предлагаем вам квартиру, — сказали Владимиру Емельяновичу, — нуждающуюся в ремонте, но трехкомнатную". "Зачем мне трехкомнатная квартира? — замахал руками Сергиенко. — Кому-то она нужнее. Мне бы однокомнатную". "Хорошо, — согласились представители власти. — Мы вас с квартирного учета не снимаем".

В жизни Владимир Емельянович, как представляется, следует правилу: не докучать никому. Видимо, с оглядкой на свои увечья он остался одиноким.

У Сергиенко сложилось впечатление, что его надежды на благоустроенное жилье вот-вот оправдаются. Обнадежили и высокие лидеры городской ветеранской организации: "Ваша просьба решается положительно".

Но идет месяц за месяцем, год за годом, а в жизни Владимира Емельяновича ничего не меняется. Не он, а его поисковики решили напомнить высокой инстанции о Сергиенко. Из городской государственной администрации пришел ответ. 72-летнему заслуженному работнику культуры Украины, награжденному Грамотой Верховного Совета УССР, знаками отличия за заслуги перед городом и районом и прочая, прочая, прочая пишут: "Вы, Владимир Емельянович Сергиенко, 5557-й в городской очереди на получение жилья". Сказано предельно конкретно: 5557-й. Письмо, правда, содержит и туманную фразу: учтем, дескать, ваши заслуги перед городом. Туман еще не растаял. Как бы не стал плотнее.

Губернатор Севастополя Михаил Развожаев сообщил, что власти города реконструируют улицу Капитанскую в рамках создания парка Музейно-мемориального комплекса «Защитникам Севастополя 1941 – 1942 годов» на мысе Хрустальном. На работы потратят 2 млрд рублей. «При строительстве...

И.о. директора департамента образования и науки Севастополя Лариса Сулима в ходе аппаратного совещания доложила, что межведомственная комиссия проверила готовность образовательных учреждений ко Дню знаний. По ее словам, межведомственная комиссия работала в период с 1...

В тг-каналах вызвал особый резонанс видеоролик, в котором сотрудница игровой комнаты в ТЦ «Муссон» не пустила 9-летнюю девочку с аутизмом в игровую комнату. По ее словам, данная мера принята в целях безопасности девочки и...

Губернатор Севастополя в своем тг-канале поздравил севастопольцев с Днём Государственного флага Российской Федерации. «…Наш флаг — один из важнейших символов Российской государственности. Сейчас, когда русофобия в западном мире зашкаливает, наш триколор — это ещё...

В финал регионального этапа главного педагогического конкурса «Учитель года России» 2022 года вышло 86 участников. В том числе финалисткой стала учитель «ШКОЛЫ ЭКОТЕХ+» Наталья Караулова. Она педагог с 8-летним стажем. Преподаёт английский и немецкий...

По поручению губернатора Севастополя Михаила Развожаева в городе ведётся замена газового оборудования ветеранам Великой Отечественной войны. Работы выполняются в рамках оказания дополнительных мер соцподдержки ветеранов Великой Отечественной войны.  Замена оборудования ведётся за счет средств...

Все новости рубрики АРХИВ