15o
Из почты начала сентября два письма доставили особую радость севастопольской писательнице Валентине Фроловой. «Поздравляем Вас! Вы стали дипломантом VI Международного литературного Волошинского конкурса», — пишет Валентине Сергеевне московский литератор Андрей Коровин — координатор этого конкурса и фестиваля. Сообщение из Санкт-Петербурга: «Оргкомитет Всероссийской литературной премии имени Александра Невского имеет честь сообщить Вам, что Ваше произведение «Ветры Босфора» вошло в отборный список премии. Поздравляем Вас от всего сердца и приглашаем принять участие в церемонии награждения… Все затраты по Вашему приезду в Москву и обратно, а также в Санкт-Петербург оргкомитет берет на себя».Сравнительно недавно первым заместителем председателя городской государственной администрации В.П. Казариным проводилось совещание по итогам состоявшейся в Киеве выставки-ярмарки книг. Об этом событии "Слава Севастополя+" рассказывала своим читателям. Стоило еще отметить участие в мероприятии Валентины Фроловой. Она впервые появилась среди коллег, издателей, журналистов в официальной обстановке на костылях в сопровождении мужа, Александра Ивановича.
Последние месяцы Валентина Сергеевна провела дома и в больнице. Врачи сделали писательнице довольно сложную и дорогостоящую операцию после того, как она была сбита машиной на улице. Кстати, ежегодные потери на дорогах Украины не идут в сравнение с количеством жертв иного вооруженного конфликта где-то в жаркой стране. О последнем мы говорим, и это справедливо. А вот погибшие и искалеченные под колесами — как бы в порядке вещей. Но это к слову.
Лет сорок назад Валентине Фроловой, в то время молодой журналистке, предоставили квартиру в стандартном доме на третьем этаже. Дом этот построили на горке в районе улицы Вакуленчука. С ее макушки открывается изумительная панорама на город и море. Еще дальше ушла линия горизонта из окон третьего этажа. Но молоденькая Валентина Фролова легко взбежала на пятый. Она ахнула от вида, доступного взору с высоты птичьего полета. И не какой-либо пичужки, а сокола.
Ох и удивились соседи, когда Фроловы тут же предложили им вариант обмена: предпочтительный третий на пятый. Не просто пятый, а угловую квартиру, крышей и стенами открытую зимой холоду, а летом — зною. Но какой вид! Из окна зала взору доступны Корабельная, Северная стороны, Любимовка и дальше — до подернутого синевой мыса Лукулл. А из окон спальни, кабинета, кухни видны городище Херсонеса Таврического, бухты — Севастопольская, Артиллерийская, Карантинная, Стрелецкая и все-все, что возвышается на их изломанных берегах. Для человека творческого и пишущего вид из окон его жилища — не последнее дело. Не пейзаж, а открытая книга. Ее еще предстояло прочитать.
…Прожитые десятилетия не добавили сил, а тут еще костыли… Тем не менее Валентина Фролова не жалеет, что когда-то выбрала квартиру именно на последнем, пятом этаже. Вместе с ней писательница обрела темы героев своих главных произведений. Они отмечены премиями Автономной Республики Крым, городской литературной премией имени Л.Н. Толстого, Всеукраинской имени В.Г. Короленко и другими и вот теперь еще отличиями, осененными славными именами Максимилиана Волошина и Александра Невского.
Ну как, скажите, постоянно любуясь из окна упомянутым уже изломом севастопольских бухт, не обратиться к стихотворным строкам Анны Ахматовой:
Бухты изрезали низкий берег,
Все паруса убежали в море.
А я сушила соленую косу
За версту от земли на плоском камне.
Строчка из этого стихотворения стала названием солидной, в 634 страницы, книги вышедших в этом году избранных произведений Валентины Сергеевны. Повесть "Анна и Николай" взволнованно рассказывает о неизвестных читателям эпизодах жизни великой поэтессы, любви юных Анны Горенко и Николая Гумилева. История этой любви тесно связана с Севастополем.
Ей — 16, ему — 19. Николаем Гумилевым в ту пору написано стихотворение, в котором есть строчка: "Я женщиной был тогда измучен…" Стоило ему получить обнадеживающее письмо в Париж, как на занятые деньги он едет сюда, в Херсонес.
Пока жених пересекал просторы Европы, Анна заболела. Лицо заплыло, глаза — щелочки. Она повязала голову платочком. Вечером под яркими звездами на низких херсонесских скалах Николай Гумилев просит: "Анна Андреевна, развяжите платочек. Увижу, что некрасивая, и разлюблю вас". Тогда, в 1908 году, то есть сто лет назад, к девушкам было принято обращаться на "вы".
Увидев девушку простоволосой, поэт воскликнул: "Вы прекрасны, как Екатерина Великая! Выходите за меня замуж". Было 13 предложений, наконец, получено согласие. Брак длился недолго, всего семь лет.
Органичным дополнением повести "Анна и Николай" явилась впервые опубликованная в книге работа Валентины Фроловой "Три финала и один эпилог". Именно этот труд отмечен жюри Волошинского литературного конкурса. В небольшом по объему эссе Валентина Фролова в присущей ее творческой манере страстно рассказывает о Николае Гумилеве и первом командующем Черноморским флотом советской поры адмирале Александре Немитце.
Александр Васильевич — потомок немецких баронов — честно служил русскому народу. Человек высокой культуры, Немитц знакомится с Николаем Гумилевым. Поэт приглашен в вагон адмирала для поездки из Москвы в Севастополь. Время разрухи, безработицы, голода… Александр Немитц, сам поэт, способствует Николаю Гумилеву в издании в Севастополе его последнего прижизненного поэтического сборника "Шатер". Для него была найдена какая-никакая бумага, а на обложку пошла плотная обертка голов сахара-рафинада. Чем не еще одно убедительное подтверждение известного факта, что флот во все времена выступал носителем высокой культуры!
А открывает том избранного "Ветры Босфора" — повесть, отмеченная сейчас премией имени Александра Невского.
Моряки парусного флота чрезвычайно любили свои крылатые корабли. Это были люди стойкие, преданные морю, службе, Родине. Капитан брига "Меркурий" капитан-лейтенант Александр Казарский — один из них. Вдали от родных берегов его малюсенький 20-пушечный кораблик судьба свела с двумя турецкими адмиральскими кораблями. Ими командуют адмиралы Ахмат-паша и Ахмет-паша. Издавна Золотая Порта хозяйничала на омывающих ее берега морях. Черное море турки называли своим внутренним морем. И вдруг — неслыханно! — у Босфора они наблюдают русский корабль…
Любопытно, но в те времена на флоте, и только на флоте, действовали демократические правила. О том, как поступить в сложной ситуации, первым свое мнение высказывал младший по званию офицер. На "Меркурии" таковым оказался 37-летний штурман. Как и врачу, ему были положены серебряные погоны. Золотопогонники — это те, кто на палубе и еще выше — на капитанском мостике. Тем не менее штурман при серебряных погонах сказал: "Лучше погибнуть, чем сдаться". Команда поступила так, как сказал младший по званию. И грянул бой. В нем, вопреки раскладке сил, победил "Меркурий" с командой во главе с Александром Казарским. В родном Севастополе в честь победы русского оружия в этом бою воздвигли памятник. На нем — слова, предложенные императором Николаем I: "Казарскому. Потомству в пример". Лучше в четыре слова не скажешь. Больше слов и не требуется.
У учредителей литературного конкурса на соискание премии Александра Невского были все основания написать о "Ветрах Босфора": "Подвиг русских моряков автор описывает с талантом и любовью, в небольшой, легко и страстно написанной книге сумев показать нам их характеры, истоки их мужества и преданности Родине и своему долгу… Вот что не должны забывать потомки".
При упоминании имени адмирала Колчака читателей охватывают различные чувства. Рыцарем чести предстает перед нами эта историческая фигура во включенном в том избранного романе "Большая охота, или Последняя любовь адмирала Колчака". У адмирала, оказавшегося во главе белых войск в Сибири, сосредоточился золотой запас России. Будучи преданным белочехами, он не воспользовался золотом для своего спасения. "Я хочу, чтобы надо мной был суд", — говорит он. Разве такая позиция не заслуживает уважения? Даже противников?
Главным героем завершающей книги пьесы "Битва умов" Валентина Сергеевна выводит руководителя обороны Севастополя в период Великой Отечественной адмирала Филиппа Октябрьского. Да, сегодня у него есть критики. И их ряды не редеют при оценке событий на мысе Херсонес в трагические дни начала июля 1942 года. Но объективности ради нельзя забывать, что возглавляемые Филиппом Сергеевичем войска численно уступали наседавшим на город фашистским полчищам. Перевес был на стороне врага и в оснащении боевой техникой. Тем не менее оборона Севастополя длилась 349 дней.
В это же время, с зимы по май 1942 года, всего 111 дней, существовал Крымский фронт. Даже после губительных для нас тяжелых потерь в февральско-апрельских боях противник уступал советским войскам: в живой силе — в 2, в танках — в 1,2, в артиллерии — в 1,8 раза. Немцы, правда, располагали большим числом самолетов — в 1,7 раза. При этом в результате бездарного руководства войсками Л.З. Мехлисом Крымский фронт пал, а Керчь была взята в течение считанных дней. Окончательная судьба Севастополя решалась не у его стен, а там, на Керченском полуострове.
Не было бы 349 дней героической обороны Севастополя, противник, вполне возможно, отрезал бы сражающуюся страну от бакинской нефти. Итоги войны подводятся не по результатам отдельных, допустим, проигранных сражений. Хотя нельзя считать проигрышем длившуюся 349 дней оборону Севастополя.
Казарский, Ахматова, Гумилев, Колчак, Немитц, Октябрьский — люди во многом разные. Но это люди чести, отваги, высокого долга, и это их объединяет. Судьбы этих людей — штрихи к образу Севастополя. Вот чьи мы наследники. Вот кто был нашими предшественниками.
Организация и проведение открытого конкурса имени Александра Невского, в частности, преследует выявление наиболее талантливых литературных произведений, раскрывающих роль и место исторических личностей, их героических деяний во славу Отечества. Этим высоким критериям отвечают не только отмеченная на конкурсе повесть "Ветры Босфора", но и все произведения, помещенные под обложкой книги Валентины Фроловой "У низких скал".
Кстати, повесть писательницы "Ветры Босфора" в Туапсе Краснодарского края включена в список произведений для внеклассного чтения — для воспитания у школьников чувства патриотизма.
Остается еще сказать, что книга Валентины Фроловой в числе книг некоторых других севастопольских авторов вышла по инициативе Севастопольской городской государственной администрации, городского совета, библиотеки имени Л.Н. Толстого по программе развития регионального русского языка и культуры. Эта программа рассчитана на 2007-2011 годы.
