Уж который год подряд государственные мужи вещают о том, что они, наши родимые, делают для вступления Украины в Евросоюз, и убеждают, будто в объятиях цивилизованного мира мы получим неисчислимые блага. И жизненный уровень у нас поднимется, и за границу поедем без виз, и страну свою восславим повсеместно, и новые друзья у нас появятся, а с кем-то вообще породнимся и тем возвысимся. Но государственные мужи вечно от народа что-нибудь утаивают, поэтому не надо особо «раскатывать губы».Сошлюсь на негативные последствия предстоящей (как бы язык не сломать) европеизации. Поясню на житейском примере. Вот в Гааге (есть такой город в Нидерландах) с первого января 2009 года вступит в действие закон о чистоте улиц. Тому, кто бросит на землю окурок или даже жевательную резинку, придется заплатить штраф в 95 евро. На наши это 830 гривен. На сегодняшний день. А при обесценивании госвалюты штраф может возрасти до 850, потом, глядишь, и до 900 "деревянных" дойдет.
Вот я и хочу спросить: вам это надо, вы согласны, чтобы за какой-то окурок вас доставили в райотдел милиции и вывернули из кармана всю месячную зарплату? Никому из нас этого не надо. Или такой момент: в той же Гааге под страхом штрафа в 18 500 евро запретили курение в ресторанах и кафешках. Что же выходит? Подзабыл о дурацком запрете — выкладывай 170 тысяч гривен. Это ж получается, что при нашей средней зарплате надо лет десять горбатиться, чтобы штраф заплатить.
Тут я опять спрашиваю: "Нам нужна такая Европа?" Да ни под каким видом не нужна. Это ж финансовому терроризму подобно. А нидерландцы и прочие европейцы, прикрываясь разговорами о демократизации жизни, об экологии, о какой-то особой чистоте, зажимают обыкновенного человека почем зря. Справедливости ради отметим, что после запрета в Гааге курения в питейных заведениях у входа в них поставили урну. Бросил в нее окурок — и никаких штрафов не платишь.
С урнами у нас тоже все отработано. Не поленился пересчитать, сколько их на Приморском бульваре от драмтеатра до площади Нахимова. Насчитал 134 штуки, сбился со счета и бросил. Удовлетворился тем, что в арифметическом плане мы даже на небольшом пространстве отдельно взятого города всю Европу обштопали. Правда, есть одна закавыка: гуляющей публике недостает меткости. Ей бы надо попадать в одну из 134 целей, а она вечно промазывает и по утрам целая дивизия дворников метелками размахивает.
С одной стороны, отсутствие снайперских навыков плохо характеризует нас, хотя, с другой — именно этот недостаток создает новые рабочие места. Попробуй в кризис-то трудоустроиться, а тут — милости просим. Так что, по большому счету, публика, превращающая сейчас Приморский в большую харчевню под открытым небом и покрывающая бульвар окурками, стеклотарой и фантиками, выполняет важную социальную функцию и как бы подставляет центру занятости свое плечо. Такое ценить надо.
Впрочем, ко всяким там ограничениям коммунально-бытового характера Европа давно привыкла. Они ее не гнетут, а нам-то как быть, если плевать, сорить и рисовать где заблагорассудится запретят и наклеивать объявления где угодно — тоже? А ведь такое время, возможно, скоро придет. Решением городской госадминистрации создается коммунальное предприятие, которое будет следить за чистотой и порядком на Приморском бульваре. Вероятно, первым делом оно обратит внимание на объявления, наклеенные на великолепные светильники из кованого металла, стилизованные под старину. Их уже облюбовали некий Владимир Григорьевич, объявляющий о наборе в коммерческую структуру сотрудников; студия раннего развития, обещающая из каждого ребенка сделать умницу; некая фирма, соблазняющая готовых хорошо подзарабатывать между делом дома, и прочие, прочие.
Побывавшие за границей, вернувшись на родину, взахлеб говорят, что в цивилизованной Европе нещадно карают тех, кто не соблюдает элементарных правил городской коммунальной культуры. При этом в их рассказах невольно звучат нотки не только удивления, но и скрытого восхищения увиденным, которое можно выразить словами: вот бы и у нас так! Хотелось бы узнать, а что говорят иностранцы, вернувшись от нас на родину. Узнать и понять, готовы ли мы, по их представлениям о чистоте, порядке и культуре, чтобы войти в европейское сообщество.
Заканчивая набор этого текста, автор глянул в окно. На противоположной стороне улицы два мужика докурили сигареты, бросили окурки под ноги и пошли своей дорогой в восточном направлении. В сторону, противоположную Европе.