18o
То, что делает каждый день Андрей Александрович Догадин, язык не поворачивается назвать работой. Работа — это нормированный восьмичасовой рабочий день с перерывом на обед, границами функциональных обязанностей. Большинство из нас на работе может, отчасти, сослаться на головную боль и перенести «на завтра» важное дело. Кто-то может позволить себе отказаться от планов или переложить выполнение задачи на плечи более опытных коллег. Но у заведующего реанимационным отделением ДГБ N 5 зачастую нет выбора. Если не он, то уже никто. Если не в отделении реанимации, то больше нигде… Эта степень ответственности способна с ума свести обычного человека, а он так работает всегда.
Отделение реанимации ДГБ N 5 укомплектовано современным медицинским оборудованием. Но в маленьком кабинете заведующего отделением Андрея Александровича Догадина совершенно обычная обстановка. Несколько кресел в стиле "а-ля 80-е", рабочий стол, телефон, компьютер. Ничего лишнего: ни профилактических плакатов на стене, ни привычных для стен медицинского учреждения призывов вести здоровый образ жизни. Да и сам заведующий немногословен. Разговор завязывается нелегко. На вопросы отвечает сдержанно, лаконично, словно не хочет говорить и в то же время обидеть не хочет.
Только что закончилась тяжелая операция. В отделении тихо. Молчит даже телефон. Но в любую минуту хрупкую тишину может нарушить чья-то непредвиденная трагедия. И тогда — топот ног, бегущих по коридору, шум, крики, мольбы о помощи. Родственники пациентов или невольные свидетели ЧП редко ведут себя адекватно. Здесь все на пределе человеческих возможностей. Как и чья-то жизнь — на пределе.
— Почему вы выбрали такую профессию? В вашем роду были медики? — задаю вопрос издалека.
— Нет. Я первый. Просто почувствовал такую потребность. Окончил в 1982 году Астраханский медицинский институт.
— Где и кем работали первое время?
— Анестезиологом-реаниматологом в межрайонной центральной больнице, расположенной на пересечении федеральной трассы Москва — Брянск.
— А в Севастополь когда приехали?
— Лет двадцать назад. В 5-й горбольнице работаю с 1992 года. С 1999-го — заведующий реанимационным отделением.
Выходит, в следующем году будет 10 лет, как Догадин заведует детской реанимацией. Десять острых, критических лет, переполненных болью и драматизмом, сравнимых разве что с теми годами, что проживают солдаты на войне.
— С какими проблемами к вам попадают пациенты?
— С экстренной и плановой хирургической, травматологической, нейрохирургической патологией. Больные, пострадавшие в результате отравлений и ожогов. Мы выводим из шока, добиваемся стабилизации и улучшения состояния и направляем в соответствующие отделения, откуда пациенты при благополучном исходе лечения выписываются домой. Дольше всего обычно в нашем отделении лежат новорожденные, в том числе и глубоко недоношенные. В отделении реанимации функционирует блок интенсивной терапии новорожденных.
— Здесь проводятся и нейрохирургические операции?
— Конечно, и на довольно высоком уровне. У нас был пациент, подросток, с тяжелейшей травмой шейного отдела. Каждый день в течение трех месяцев мальчик буквально умирал, и каждый день мы его реанимировали. Только через четыре месяца он научился дышать самостоятельно. Чаще такие больные погибают, а мы через шесть месяцев выписали ребенка домой.
Пауза. Кажется, заведующий "заговорил", но насколько я готова психологически слышать то, с чем он ежедневно сталкивается? Чувствую дискомфорт. Гоню прочь невольно представшую перед глазами картину. Наверное, это свойственно здоровым людям: как защитная реакция — нежелание воспринимать чужую боль. Так иногда мы уходим от правды, если она чрезмерно горька.
— Что вы можете поставить себе в заслугу за время пребывания на должности заведующего отделением реанимации?
— То, что удалось собрать коллектив единомышленников, хороших специалистов, стремящихся к постоянному совершенствованию профессиональных навыков. Считаю, что мне удалось создать условия, поддерживающие работу детской реанимации в нашем городе на высоком уровне. Мы не перестаем учиться, постоянно участвуем в международных, всеукраинских научно-практических конференциях, обмениваемся опытом. Сегодня развитие и внедрение новых медицинских технологий происходит достаточно быстро, и мы не можем позволить себе отставать.
— Отделение реанимации — это особенное отделение. И люди здесь, не сомневаюсь, трудятся незаурядные. Как удалось сплотить коллектив?
— Это непростая задача, ведь многие просто физически и психологически не выдерживают такой работы, подыскивают другое место. За несколько лет у нас, например, полностью сменился сестринский коллектив. Из пяти медицинских сестер, как показывает практика, остается одна. Работа адская, а отдача… Все знают, сколько сегодня получают медсестры и врачи. Здесь остаются лишь те, кто чувствует настоящее призвание к медицине.
— Вам доводилось в своей медицинской практике сталкиваться… с чудом?
В голосе Андрея Александровича слышится ирония:
— Недавно читал статью, как за жизнь тяжелобольного ребенка врачи боролись несколько месяцев, а потом пришел священнослужитель — провел обряд и дело пошло на поправку. Не стану скрывать: от нас порой уходят, не сказав даже спасибо. Но мы спокойно относимся к этому, потому что боремся за жизнь не ради благодарности. Приятно уже оттого, что ты сделал то, что хотел, что смог сделать. А чудо… Назовем это так. Действительно, иногда больные выходят из такого состояния, из которого, казалось бы, вернуться уже невозможно. Я вспоминаю двенадцатилетнюю девочку, которую привезли к нам после автомобильной катастрофы с черепно-мозговой травмой крайней степени тяжести. Были все данные, что произошла гибель коры головного мозга. Девочка долго была в коме. Невзирая ни на что, мы продолжали бороться за нее, хотя сомневались, что удастся сохранить сознание. Девочка выжила, и, более того, восстановились мыслительные функции. Я навещал ребенка потом в отделении травматологии: сидит дитя на кровати, щелкает пультом от телевизора…
— Многие ваши "подопечные" даже не понимают, что произошло…
— Могу рассказать случай, который произошел, когда я работал еще в Брянской области. В приемном покое увидел мужчину, лежащего на носилках без признаков жизни. Спросил у дежурного невропатолога: что случилось? Выяснилось: мужчина поступил в больницу с алкогольным отравлением в состоянии глубокой комы. Невропатолог осмотрел его, счел безнадежным и уже сел за стол писать посмертный эпикриз. Я забрал пациента к себе в отделение, поставил катетер в подключичную вену, влил жидкости литров восемь. Через несколько часов мужчина поднялся, а еще чуть позже самостоятельно ушел домой. Думаю, он так и не понял, что с ним произошло. По крайней мере, обещал не пить больше.
— А как вы снимаете психологический стресс, нервное напряжение, усталость?
— В этом мне помогают общение с друзьями, активный отдых на свежем воздухе. С юных лет я увлекся охотой, в том числе и подводной.
— Как отражается ваша работа на атмосфере в семье?
— Стараюсь, насколько возможно, не приносить рабочее настроение домой. Не всегда, конечно, это получается. Иногда замыкаюсь, ухожу в себя. Родные чувствуют и переживают…
Я снова вспомнила, как начался разговор. И тяжелый взгляд. И тихий, уставший голос. Только что закончилась операция, и в тот момент А.А. Догадин, скорее всего, мысленно все еще стоял возле операционного стола. То, что делают Андрей Александрович и коллектив отделения детской реанимации, действительно трудно назвать работой. Это подвиг.
Оксана НЕПОМНЯЩИХ.
ОТ РЕДАКЦИИ:
Андрей Александрович Догадин не раз был награжден грамотами Министерства здравоохранения за личный вклад в здравоохранение города. Его фамилию можно встретить на Доске почета Ленинского района. Но факт, что уже в течение десятилетия ему доверяют самое сложное и ответственное дело — спасать человеческую жизнь, когда другие бессильны, на наш взгляд, является самым характеризующим. Сегодня, 20 декабря, заведующему реанимационным отделением ДГБ N 5 исполняется 50 лет. Мы искренне, от души присоединяемся к поздравлениям коллег, родных и близких, детей и взрослых, кому Андрей Александрович спас жизнь.
