18o
Ночью 9 мая 1942 г. ПЛ Д-4 (командир И.С. Израилевич) и ПЛ Л-4 (командир Е.П. Поляков) прибыли из Новороссийска в Севастополь. На лодках доставили 114 тонн продовольствия. С этого дня подводники включились в снабжение осажденного Севастополя. 17 мая 1942 г. ПЛ Д-4 доставила в город 50 тонн продовольствия. 1 июня 1942 г. из Новороссийска в Севастополь прибыли Д-4 и С-31, доставили 72 тонны боезапасов и 25 тонн продовольствия. 8 июня 1942 г. в Севастополь из Новороссийска прибыла ПЛ Д-4. Доставлены боезапасы, бензин, продовольствие.
Это только четыре эпизода боевой деятельности подводной лодки Д-4, зафиксированные в книге Г.И. Ванеева «Севастополь 1941-1942 гг. Хроника героической обороны».
С первых дней войны на ПЛ Д-4 служил командиром БЧ-3 лейтенант Авраам Давидович Валерштейн. Он поделился воспоминаниями о боевых походах. Его воинский путь был отмечен орденами Красной Звезды, Отечественной войны I и II степени, медалями.
ГОРОД В ОСАДЕ
Наша лодка была атакована катерами в районе мыса Ай-Тодор, а около мыса Утриш у Новороссийска на нас напал торпедоносец. Благодаря умелому маневрированию командира Иосифа Семеновича Израилевича все обошлось благополучно: лодка без повреждений вернулась на базу. А вот в шестом транспортном походе сильная противолодочная оборона фашистов вообще не позволила нам приблизиться к севастопольскому берегу, и нам пришлось возвращаться с грузом обратно.
Немцы знали, что мы доставляем грузы к осажденному Севастополю. Ночами они развешивали со своих самолетов над Стрелецкой бухтой "люстры", а позже со стороны северной части города выставили прожекторы и пушки. И вот в такой обстановке, под обстрелом, мы выгружали доставленный груз: снаряды для пушек, танков, пулеметов.
Из-за нехватки боеприпасов защитники города перешли уже на лимитированную стрельбу и не могли в полную силу отвечать на огонь врага. А мы радовались каждой новой возможности доставить им бесценный груз. Везли также продовольствие. И авиационный бензин. Наполняли им межбортовые цистерны. Переправка бензина представляла собой особенно сложную задачу. Его пары одурманивающе действовали на людей, несколько раз взрывались скопившиеся в лодке газы. После первых рейсов приняли некоторые меры, чтобы бензиновые пары не проникали внутрь лодки, но это лишь частично решило проблему.
Отдыхать экипажу во время таких походов практически не приходилось: при переходе в Севастополь все свободные места, включая койки в кубриках, были загружены боеприпасами и продовольствием, а на обратном пути места в отсеках занимали раненые. Да, обратно мы не возвращались порожняком — увозили с собой из города тех, кто, будучи раненым, уже не мог воевать. За два месяца — май и июнь 1942 года — Д-4 доставила в осажденный город 318 тонн грузов. В их числе были 123 тонны боеприпасов, 38 тонн бензина и 157 тонн продовольствия. И плюс к этому мы эвакуировали в Новороссийск 78 человек — практически спасли их от смерти. Вот этой медалью — "За оборону Севастополя" — я особенно горжусь.
ТОРПЕДНАЯ АТАКА
А медаль "За отвагу" — это память о потоплении вражеского корабля. В марте 1943 года я нес ночную вахту. Рядом со мной на мостике находились командир И.С. Израилевич и два матроса-сигнальщика. Лодка шла в надводном положении в районе пролива Босфор. Задание было обычное: поиск противника. Но наблюдению мешала погода. Море штормило, встречные волны обрушивались на ходовой мостик и накрывали нас холодной водой. Держа бинокль перед глазами, я продолжал внимательно всматриваться в ночную мглу. И тут заметил силуэт незнакомого судна. Он шел прямо по лунной дорожке в сопровождении боевых кораблей: эсминца и шести сторожевиков. Судя по "богатому" охранению, судно было наполнено важным грузом.
Доложил об увиденном командиру. Через мгновение по лодке одна за другой разнеслись команды: "Боевая тревога!", "Торпедная атака!", "Четырехторпедный залп! Интервал — семь секунд", "Носовые аппараты — товсь!"
С нетерпением ожидал я последней команды. И вдруг услышал совершенно спокойный голос командира: "Пли!" Почти сразу почувствовал четыре сильных толчка корпуса — это взвыв винтами, четыре торпеды веером устремились к цели. И опять раздалась команда командира: "Срочное погружение!" Вся наша четверка, находившаяся на ходовом мостике, спустилась, задраив люк, вниз, в центральный пост. Все — в ожидании результата атаки. И тут мы услышали два сильных взрыва. Это две наши торпеды достигли цели. Громогласное "Ура!" прокатилось по отсекам лодки.
Как потом выяснилось, мы потопили крупный транспорт — болгарский пароход "Родина" водоизмещением свыше четырех тысяч тонн. На его борту находились фашистские офицеры и солдаты.
ПОСЛЕДНИЙ ПОХОД ПОДЛОДКИ Д-4
За два года войны наша лодка совершила пятнадцать боевых походов и требовала хорошего ремонта. В конце августа 1943-го ее поставили в док. Я знал, что ремонт продлится свыше двух месяцев, но представить себе не мог, что буду столь долгое время находиться на берегу. Душа моя рвалась в бой, тем более что из последнего, августовского, похода мы возвратились с двойной победой: потопили почти одновременно, с разрывом в десять суток, еще два вражеских судна — транспорт "Бой Редерсен" и болгарский пароход "Варна". К этой победе приложила руку и моя родная минно-торпедная часть.
Я обратился к командованию бригады с просьбой отправить меня в море. И получил назначение на С-33 — лодку из класса средних. Она была чуть меньше нашего "Декабриста", но тоже не из слабых. Командовал ею Борис Алексеевич Алексеев — известный подводник, на счету которого было уничтожение крупного, под семь тысяч тонн, румынского транспорта. Я пришел на "эску" в сентябре уже в качестве командира БЧ-2, отправился с ней на выполнение боевого задания, а 11 ноября вышла после ремонта в свой шестнадцатый поход моя Д-4.
Никто, конечно, не знал, что он окажется для нее последним. За полгода до этого командование лодкой принял Иван Яковлевич Трофимов — он пришел с такой же командирской должности на Д-5. Августовские победы по праву принадлежали ему, и в первом же после ремонта выходе в море удача вновь сопутствовала морякам. 23 ноября Трофимов доложил о потоплении у берегов Евпатории крупного транспорта противника — "Санта-Фе". Спустя десять дней, четвертого декабря, лодка вновь вышла на боевую позицию — на атаку вражеской десантной баржи. Но… атаковать уже не успела — сама была обнаружена противником и подверглась мощной бомбардировке двух фашистских противолодочных кораблей. Уйти на этот раз она уже не смогла.
Тот день стал для моих друзей-подводников последним…
С экипажем я не раз попадал под бомбежку глубинных бомб. Такое впечатление, что корпус вот-вот развалится, а самого тебя если не разорвет на части, не отбросит на какой-нибудь механизм, разбив насмерть, то оглушит навсегда. И все это — в лучшем случае, потому что в худшем исход для всех одинаков. Ранение от удара о корпус лодки я получил во время одной из таких бомбежек, в результате — контузия, из-за которой я до сих пор плохо слышу, многие подводники, как и я, стали инвалидами войны…
ДЕНЬ ПОБЕДЫ
На С-33 я продолжил свой путь до окончания войны. В мае 1944-го экипаж лодки уничтожил быстроходную десантную баржу и вскоре был удостоен звания гвардейского. День Победы я встретил на Черноморском флоте, он был полон для меня и радости, и печали. Рядом со мной не было экипажа Д-4, а я, чудом избежавший смерти, чувствовал себя еще совсем молодым — ведь мне было всего двадцать семь лет. И кто знал, что я, один из немногих доживших до наших дней подводников, буду отмечать и 60-ю, и последующие годовщины этого великого праздника?
Донеслась весть, что добровольцы из одесского клуба "Альфа" намерены предпринять поиски погибшей Д-4… Дожить бы до того момента, когда обнаружат мою лодку. Ее имя значится на монументе, установленном в Севастополе в память о погибших моряках-подводниках.
А единственную оставшуюся в живых лодку из "декабристской" серии — Д-2 — можно увидеть сегодня у морского вокзала в Санкт-Петербурге — ей предоставили здесь вечный причал. Это будет замечательно, если мы узнаем подробности героической гибели Д-4.
…Последние семнадцать лет Авраам Давидович Валерштейн живет в Израиле. В Лоде, который он выбрал местом своего жительства, благодаря его инициативе открыт памятник воинам, погибшим в годы Второй мировой войны. Несмотря на возраст, он и сегодня находит в себе силы встречаться с молодежью, чтобы рассказать ей о том, как сражались военные моряки, в том числе и его соплеменники, с фашизмом. Его сын Павел тоже стал моряком, ходит на транспортных судах по всем морям-океанам. Сын, дочь, два внука и три правнука — вот наследие, которым гордится ветеран флота Авраам Валерштейн.
Подготовил Б. ГЕЛЬМАН.
(По материалам газет "Новости недели", "Ветеран")
