13o
Одесситы — хлебосольный народ. Они рады принимать у себя гостей просто так. Но на сей раз повод для приглашения посланцев многих городов Украины и стран СНГ был достаточно уважительным: 15-летие товарищества «Мир Паустовского» и 10-летие создания в Южной Пальмире музея писателя-романтика.Одесса удивляла всегда. Сошлемся только на один пример. 90 лет назад в пору социально-политических потрясений, чем-то напоминающих нынешние, город белой акации подарил миру плеяду замечательных художников слова. Самый длинный список имен, как его ни составляй, всегда останется неполным. Но как не назвать в первых его строках Исаака Бабеля, Валентина Катаева, Константина Паустовского, Эдуарда Багрицкого, Юрия Олешу, Илью Ильфа?..
Задиристые и амбициозные, некоторые из них работали в редакции начавшего в то время выходить "Моряка". "Мы завинтим такую газету, — горячо клялись они, — что перед ней померкнут романы Дюма-отца". И, представьте, такая газета в голодном, но веселом, неунывающем, несмотря ни на что, городе появилась.
Все мы с симпатией и любовью относимся к городам-миллионникам — крупным промышленным центрам. Чтобы, не приведи Господи, не обидеть их, но объективности ради отметим для себя, что среди доменных печей, дымящихся труб и закопченных заводских корпусов не смогли бы существовать, тем более творить, создатели "Одесских рассказов", "Двенадцати стульев", "Карабугаза". Появление блестящих мастеров слова стало возможным только в Одессе, где исключительно все пронизано, оплодотворено романтикой, лучами южного солнца, ароматом морских далей.
Однако как быстро летит время. Кажется, совсем недавно я впервые побывал в Одессе. Помню, была зима. По улицам и площадям города клубился туман — да такой, что плотно закрывал памятники. Их можно было познать лишь прикосновением рук. Показать статуи и здания вызвалась одесситка, экскурсовод по должности и призванию Долорес Чапичева — дочь отважного комиссара, Героя Советского Союза, пламенного поэта Якова Чапичева. Он погиб при взятии Бреслау (Вроцлава). Современники многих из нас — людей старшего поколения — крымские поэты Николай Полотай и Борис Серман были его друзьями. В конце 70-х годов прошлого века Николай Полотай почтил своим присутствием церемонию открытия памятника Якову Чапичеву на его малой родине в Джанкое. Звонкий голос поэта слышал и Севастополь.
О чем говорила Долорес Яковлевна? Дольше о хлопотах общественности по поводу открытия в Одессе литературного музея, чтобы в его залах обрели прописку писатели различных поколений и направлений, герои их произведений, прославивших город. Замысел натыкался на препятствия…
Теперь Литературный музей в Одессе есть. Под него отвели величественный дворец князей Гагариных. Он расположен в центре. От парадного подъезда виртуального пристанища писателей видно величественное здание знаменитого оперного театра. До него рукой подать. На стене у двери нашлось место для выполненной с большим художественным вкусом мемориальной доски в честь создателя музея Н.А. Брыгина. Коллектив музея уже успел отметить первый юбилей своего детища. Чем не повод снова вздохнуть: "Как быстро летит время!"
Так быстро, что Литературный успел обзавестись и филиалом — домом-музеем Константина Паустовского. В свою очередь, и этому филиалу стукнуло десять лет. Вначале, полтора десятка лет назад, в Одессе сформировалась общественная организация — товарищество "Мир Паустовского". Оно объединило самых активных и благодарных почитателей творческого наследия писателя-романтика. Как известно, Константин Георгиевич писал об Одессе ничуть не меньше, чем о любимом им Севастополе. Достаточно открыть его "Время больших ожиданий", четвертое по счету произведение из цикла "Повесть о жизни", и вас навсегда пленит мастерски переданный колорит Одессы 90-летней давности.
Душой товарищества стал Виктор Глушаков — в прошлом морской волк. Виктор Иванович живет духом образного, душистого слова Константина Паустовского, а также творениями писателей его круга. С ним я дважды встречался в Старом Крыму, сначала на открытии в этом городке музея Константина Паустовского, а год спустя — на устроенных там же Паустовских чтениях. Если перелистать подшивку выходящего в Москве журнала "Мир Паустовского", то обратишь внимание на отчеты о состоявшихся, связанных с жизнью и творчеством Константина Георгиевича встречах, конференциях, "круглых столах" в Москве, Рязанской, Калужской областях, под Киевом и на присутствие на всех этих мероприятиях неугомонного одессита.
Небольшой возглавляемый Виктором Глушаковым коллектив филиала в связи с его юбилеем чествовали в величественном Золотом зале. Виктор Иванович, видно было, буквально замаялся, готовя торжества, но светился радостью от внимания местного начальства, гостей из Москвы, Черкасс, Севастополя и других городов. С благодарностью он принимал почетные грамоты, благодарственные письма, скромные подарки, в том числе и керамическую миниатюру с видом базилики 1935 года Национального заповедника "Херсонес Таврический". Как известно, Константин Паустовский настолько прикипел душой к главной севастопольской достопримечательности, что предпринял, к сожалению неудавшуюся, попытку пожить и поработать на ее территории в скромном финском домике.
Виктор Глушаков не остался в долгу. Приехавшим издалека гостям он приготовил пакетики с сувенирами. Это, например, изданная на украинском языке повесть "Черное море". Замечательное издание, превосходный перевод. Я знаю родной язык, думаю, иногда пишу по-украински. Только не пойму, зачем Виктор Иванович выступил с инициативой взяться за перевод "Черного моря". Этот труд имел бы смысл, если бы в Украине нашелся хотя бы один поклонник Константина Паустовского, который не может читать на языке оригинала.
У нас, в Севастополе, нет ни литературного, ни любого другого музея Константина Паустовского. Хотя могли бы и должны были быть. Ведь через наш город прошла вся отечественная литература. А в Севастополе Константин Георгиевич написал едва ли не самые вдохновенные строки. Достаточно обратиться к написанной им в нашем городе повести "Черное море", главам "Повести о жизни", рассказам и очеркам. Они могут составить солидные тома.
Впервые подумалось: у нас нет музея Константина Паустовского и не будет до тех пор, пока из нашей среды не явится такой человек, как Виктор Глушаков, способный убедить самого замшелого чиновника, если он встретится на пути, а потом организовать дело.
В пору работы в "Моряке" Константин Паустовский поселился на улице Черноморской. Откроем на нужной странице "Время больших ожиданий". "С Черноморской улицы открывалось море — великолепное во всякую погоду, — пишет Константин Георгиевич. — Слева внизу были хорошо видны Ланжерон и Карантинная гавань, откуда уходил, изгибаясь, в море обкатанный штормами мол… Черноморская улица была морским форпостом Одессы. Мимо нее проходили все пароходы, шедшие в порт и уходившие из него…" Виктор Глушаков попросил нанятого художника так и написать на транспаранте: "Черноморская улица — форпост Одессы". Он установлен под старым деревом напротив музея рядом с якорем и якорными цепями. По транспаранту, а еще по двухэтажному дому из белого мрамора с портретом писателя и находит приезжий люд музей.
Двухэтажный дом "оборотистого домовладельца, священника-расстриги Просвирняка" помнит молодого Константина Паустовского. Но жил писатель во флигеле в глухом дворе. В ненастные дни, не всегда сытый, Константин Георгиевич отвлекался чтением наугад вытянутой книги 86-томного энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона. Роскошное собрание фолиантов бросил бежавший в Константинополь профессор, обрусевший немец Швиттау — прежний квартирант.
Неплохо было бы устроить музей во флигеле. Но он не сохранился. Под музей городские власти отвели соседнее одноэтажное здание. В экспозициях его залов отражен одесский период жизни и творчества Константина Паустовского. Виктор Глушаков и его помощники сами собирали экспонаты, помогали жители города. Из Москвы прислали некоторые лично ему принадлежавшие вещи, кепку например. Пустое дело называть и описывать экспонаты. Хорошо бы их видеть. Важно еще почувствовать атмосферу, энергетику дома и его дворика. Почувствовав это, люди способны на неординарные поступки.
Несколько лет назад не без труда музей нашел приезжий человек. После экскурсии он обратил внимание во дворе на скулящую Жульку — щенка. Ей машина на улице повредила лапу. Требовалась платная операция. Незнакомец молча вытянул сотню гривен. Сейчас не видно последствий полученной Жулькой травмы. Ей положено охранять вверенную территорию, а собака каждого посетителя встречает радостным визгом и помахиванием хвоста. Кстати, дом-музей Константина Паустовского и расположенный рядом центр стандартизации и метрологии взялись за регулирование численности собачьего племени на Черноморской и прилегающих улицах. Пришлось Жульке еще раз пройти через операционный стол в ветлечебнице.
Вечером Виктор Глушаков пригласил нас в легендарную Одесскую оперу. Там давали "Травиату". Виктор Иванович был доволен: "Знаковое событие. Помните, главу в "Черном море", которая писателем была так и озаглавлена: "Травиата" на кораблях?"
Поздно вечером, по существу ночью, Виктор Глушаков взялся провести меня на ночлег в соседний санаторий. Кроме него, никто не знал дорогу в один из хаотично разбросанных в огромном парке корпусов. Не на самом лучшем участке пути мой попутчик вдруг резко схватил меня за руку выше локтя. Мы остановились. "Извини, — тяжело выдохнул Виктор Иванович, — почему-то голова закружилась. Похоже, на мгновение сознание потерял". Дорого даются юбилейные торжества. Мечтаю о том, чтобы эти строки не попали на глаза его жене — тоже сотруднице музея.
Утром следующего дня наш гостеприимный хозяин снова был на ногах.
Одна из глав "Времени больших ожиданий" начинается словами: "В августе я получил отпуск в "Моряке" и решил провести его в Овидиополе". Вот и нам, в основном приезжим людям, Виктор Глушаков предложил посетить Овидиополь. Только Константин Паустовский почти 90 лет назад отправился в путь по курным проселкам пешочком, а мы в комфортабельном автобусе покатили по асфальту.
Любопытно было обозревать места, где все еще ощущаешь присутствие писателя и героев его произведений. Но занимательней всего было улавливать проявление воздействия духа Константина Паустовского, его взглядов, близких ему ценностей на поступки ныне живущих на этой земле людей. Честное слово, очень хочется и в Севастополе встретить руководителя районного уровня — такого, каким перед нами предстал председатель Овидиопольского районного совета Владимир Левчук. 3-4 года назад он возглавлял в Овидиополе местную исполнительную ветвь власти. Был заменен в связи с переменами в общественно-политической жизни в столице. Но депутаты проголосовали за то, чтобы Владимир Владимирович возглавил представительную ветвь власти. Только в прошлом году он инициировал издание десяти книг, скажем так, гуманитарного направления. Не своих, а других авторов.
Наша самая обстоятельная беседа с районным руководителем проходила на набережной, у памятника римскому поэту эпохи античности Овидию Назону, чье имя закреплено в названии райцентра. Но ведь еще Константин Паустовский писал: "Степной городок на берегу Днестровского лимана, погруженный в захолустную летаргию, считался местом ссылки и смерти великого римского поэта Овидия Назона… На самом деле Овидий умер гораздо южнее, около устья Дуная, в поселке римских каторжан". "Да, Овидий на берегах Днестровского лимана — это красивая легенда", — сказал Владимир Владимирович.
Однако же овидиопольцы ею ох как дорожат. Как в этом месте не вспомнить предание о пребывании в Балаклаве Гомера… Мы сейчас исповедуем голый практицизм в мыслях и действиях. Но не приземляет ли он нас в отдельные моменты? Романтическая же легенда, как это видно на примере Овидиополя, дает крылья, в том числе и в конкретных делах.
Владимир Левчук подарил нам красочные буклеты, где в текстах и фотографиях отражены будни и праздники района. Он также обратил внимание на его карту. С одной стороны берега омываются водами Черного моря, с другой — Днестровского лимана. "Ломаные линии границ района похожи на очертание сердца", — сказал Владимир Левчук.
Это сердце очень уверенно бьется даже сейчас, в период разразившегося мирового экономического кризиса. Опять же хотелось бы, чтобы и у нас был район, как Овидиопольский. Овидиопольцы не уповают на субвенции, а сами инвестируют излишки своих доходов в областной бюджет — 70 миллионов гривен. Откуда доходы? На территории района расположен одесский рынок — наподобие нашего, что на 5-м километре Балаклавского шоссе. Есть километров 25 морской береговой линии. Но не торговля, не рекреация — источник основных доходов, а производство, и только производство. Села на его территории, как картинки: чистые, ухоженные. Запущенные усадьбы, которых у нас — пропасть, там — большая редкость. Предприятиям придан европейский вид.
— Мы хотим, чтобы о нас в Киеве забыли, — шутит Владимир Левчук.
А встречал Владимир Владимирович гостей в Санжейке. Здесь в тщательно восстановленном здании вновь открыта школа-детсад: евроокна, компьютерный класс и все такое. А на фасаде здания прикреплена мемориальная доска с надписью о том, что в 1963 году в селе на пару недель останавливался Константин Паустовский. Владимир Владимирович пригласил всех снова приехать сюда через пару лет на открытие музея писателя.
"Мы любим охранительный свет маяков", — писал Константин Георгиевич. Следует полагать, что в Санжейку писателя-романтика привлекла именно близость маяка на высоком берегу моря. Плюс еще 78 крутых ступеней ввысь до мощного источника света.
Смотрительница маяка Вера Андриенко некоторое время мялась, а потом решилась. "А подарю-ка я кое-что вашему музею", — сказала она Виктору Глушакову. Этим "кое-что" оказалась чугунная плита-указатель с надписью "Министерство обороны СССР. Гидрография КЧФ. Санжейский маяк (основан в 1921 году)". Эту доску мог видеть Константин Паустовский. В настоящее время на Санжейском маяке другая доска-указатель. Ее текст говорит о том, что объект принадлежит Министерству транспорта Украины.
В Санжейке в отделанном собственноручно доме живет художник кино Михаил Заяц. Он работал над оформлением фильмов Станислава Говорухина, Киры Муратовой и других известных режиссеров. Сейчас Михаил Степанович пишет пейзажи, портреты, натюрморты. Принимает у себя художников со всех уголков Украины. Они приезжают сюда на устраиваемые мэтром пленэры.
До Севастополя оставалось минут сорок пути. "Нужен ли вам железнодорожный билет?" — традиционно спрашивал проводник каждого пассажира.
Я взял билет, хотя для бухгалтерского отчета он был и не нужен. Билет, купленный в Одессе, теперь служит закладкой в томике с произведениями Константина Паустовского.
