14o
Я пишу эти строки, окуная перо номер одиннадцать со звездочкой в английскую чернильницу. Она квадратная, отлитая из темного стекла, с узким, видимо, под гусиное перо, горлышком. В период Крымской (Восточной) войны полтора века назад за неимением наливных, шариковых авторучек, тем более компьютеров, моя чернильница исправно служила британскому солдату или офицеру.Старинная вещица приобретена мною в скверике у собора Петра и Павла, где до недавних пор периодически шумело и галдело торжище, предлагающее любителям артефакты. Исключать нельзя: они, как и моя чернильница, могут попасть в руки завсегдатаев своеобразного рынка по счастливой случайности. Ту же чернильницу человек вполне мог выкопать на огороде вместе с картофелем, она также могла появиться под воздействием дождевого потока. Бывает. Но не верится, что такие удачи сопутствуют счастливчикам часто.
Черепки, пуговки с солдатских мундиров, свинцовые пули и прочая мелочевка — открытая часть ассортимента. Из-под полы, говорят, можно приобрести та-ко-е! Товар же особого рода таможенникам время от времени удается извлекать на границе, о чем мы узнаем из сообщений прессы. Но первое звено вступившей в противоречие с законом живой цепочки — "черный археолог".
Очень интересно, кому принадлежала моя чернильница 150 с лишним лет назад? О чем писал заброшенный в негостеприимную Тавриду английский офицер Энтони или Джон на родину, в Туманный Альбион, своей скучающей Маргарет или Элизабет? Может, о тяготах опасной службы? Но это было бы печально. Не исключено, что для поднятия своего духа и настроения невесты британец мог написать о маленьких радостях ратной службы. Ведь в Балаклаве англичане устраивали скачки, футбольные матчи, другие развлечения. Ну не писал же, в самом деле, британец корреспонденцию для газеты, как я.
Хотя вряд ли я затронул эту тему, если бы не совпадение. Вчера приобрел чернильницу, а сегодня отправился по привычному маршруту на гору Спилию. Поднялся почти на ее макушку — и ахнул. Отдельные ее склоны перекопаны "черными археологами", как огород. Хоть картофель сажай. Не здесь ли найдена и моя чернильница? В нехилые кучи свалены битые бутылки, осколки тарелок с тончайшим орнаментом, фрагменты керамических емкостей — то, что не нужно. Мне попался в руки гвоздь кузнечной работы. Им была прибита подкова к копыту лошади.
Особенно много боя емкостей из-под шампанского. Веселые мгновения случались в жизни британского воинства. Ребята не утруждали руки распутыванием проволоки корсета корковой пробки. Чтобы показать свою удаль, кавалерист рассчитанным ударом сабли отсекал горлышко вместе с пробкой. И пенистая струя била ввысь. Отбитых таким образом горлышек насобирал приличную горку.
В этой вылазке я был не один. Мои спутники ничего худого в "черной археологии" не видят: мародеры были всегда. Чем мы хуже? В конце концов, найденные предметы служат людям. Было указано на чернильницу на моем столе.
Трудно принять суждения моих попутчиков. По-моему, "черный археолог" цинично вышибает из нашей земли душу, историческую память, делает ее мертвой. Он лишает ученых нынешнего и будущих поколений важной научной информации. Только так.
Дома я созвонился с авторитетным в городе знатоком истории Крымской войны. Он поведал, каким ветром занесло англичан на Спилию, впрочем, как и на вершины западнее Балаклавы. Они охраняли расположенную в городке дислоцированную главную базу британских войск.
…Неделю спустя я снова поднялся по прежнему маршруту, чтобы сделать сопровождающие эти заметки снимки. Внимание привлекли парни спортивного вида. Свой "Москвичок" зеленого цвета они оставили в долине. По склону бродила пара других ребят с металлоискателем. "Черные археологи"! Средь бела дня! И некому спросить их: "Что вы делаете?!"
P.S. Пока эти заметки готовили к печати, стало известно, что "Горку" — рынок рядом с Петропавловским собором — прикрыли, но остановит ли предпринятая мера мародеров?
