19o
Севастопольский молокоперерабатывающий завод был когда-то одним из лучших предприятий города. Работать на нем было почетно, престижно. Грамоты и награды сыпались, и, заметим, вполне заслуженно, на руководство предприятия и его работников. За продукцией завода очереди стояли. Ассортимент постоянно расширялся…Но Севастопольский молокоперерабатывающий завод умерщвлен на радость конкурентам. Все технологическое оборудование демонтировано и вывезено. Остались в собственности земля с соответствующими интересными условиями оплаты в бюджет и помещения цехов. Увы, сегодня в большинстве помещений завода царит запустение. А в некоторых обосновались арендаторы. Санитарные врачи проверили, в каких условиях работают люди. В том числе и те, кто выпускает хлебобулочную продукцию в пекарне. Пекарни, к слову, полуподпольной, не получившей соответствующих согласований.
Новая пекарня обосновалась в арендованном помещении столовой молокозавода. Многие севастопольцы знают зал столовой завода как образцово-показательное заведение, куда не стыдно было пригласить отцов города на торжество. Если во времена развитого социализма это было современное чистое производство, то сегодня темные и грязные цеха столовой повергли санитарных врачей в ужас. В таких условиях не то что булочки для школы выпекать нельзя, здесь даже людям находиться вредно. Врачи выдали предписание о временном приостановлении производства. Но… арендатор решил обвести врачей вокруг пальца. Большие печи в зале выключил утром, а малые в офисном кабинете включил.
Наталья Павленко на своем веку работы в качестве помощника врача отделения гигиены питания Ленинской районной СЭС повидала всякое. Но такого вопиющего хамства она не встречала никогда. Предписание приняли под роспись, обязались выправить все огрехи и нарушения. И тут же продолжили выпуск опасной для здоровья людей продукции. Есть основания полагать, что часть выпечки из кабинета директора или бухгалтера фирмы попадет на стол школьников или дошколят. Уговоры и нравоучения не пошли во благо. Тестозамесочная машина в жуткой грязи. Хоть долотом ее долби, хоть топором срубай старые нагары. Изюм россыпью по цеху разложен. Яйца и скорлупа от них — вдосталь по столам и стульям. Масло или маргарин (или что-то иное — этикеток нет) в пустующем цехе имеет свежие следы дегустации. Противни жарочных шкафов цеха выпечки в таком состоянии, что их и бомжи не отважились бы на металлолом сдавать.
Технолог пекарни утверждает, что на них он "просто устанавливает выпечку". Никакой документации на сырье или продукцию на месте активного производственного процесса не оказалось. О времена! О нравы! О санитарных книжках и речи не было, коли производство сугубо экспериментальное. Дескать, зарумянится ли булочка, поднимется ли пирожок?
Итак, Васька (и другие симпатичные кошки и коты пекарни, в обилии бродящие по цеху) слушает да ест. То есть предписание получил, но булочки и печенье для школьников втихаря выпекает. И уверяет, что вся эта выпечка в реализацию не пойдет. Вроде это только эксперимент в деле разработки новой продукции для светлого будущего, когда будет получено согласование для работы. Затраты на эксперимент будут чудовищными, по меркам кризисных времен. Охотно верим в эксперимент. Уповаем на его успех! И готовы вновь посетить пекарню. В день ее законного открытия. Хочется поучаствовать в перерезании алой ленточки. Или желто-голубой. Соскучились по успехам предпринимателей. Не в цвете ленточки дело, а в санитарном благополучии пекарни. И всех потребителей ее продукции.
