9o
Доблестно сражались моряки-черноморцы за Севастополь. Сегодня названия особо отличившихся кораблей золотом горят на мемориалах на площади Нахимова и на берегу Артиллерийской бухты. Там и здесь выбито в граните, отлито в металле "Эсминец "Сообразительный"… В заслуживающих доверия литературных источниках говорится, что в 218 боевых походах периода Великой Отечественной войны корабль прошел 63 тысячи огненных миль. В них 267 раз он подвергался атакам авиации противника. В 126 случаях "Сообразительный" отбивался от наседавших фашистских стервятников в одиночном плавании. На эсминец было сброшено несколько полутонных бомб, а всего их различного калибра — в пределах 70. Искусными маневрами он уворачивался от смертельной опасности, как и от 23 торпед, выпущенных по нему с воздуха и с катеров противника. Весьма и весьма примечательно, что все годы войны в условиях боевых действий команда "Сообразительного" прошла без потерь, не было и раненых.
Двадцать шестое июня 1942 года. В этот день в Поти эсминец "Сообразительный" принимал на борт полутонные снаряды для срочной доставки в сражающийся Севастополь — на 35-ю батарею. Опасный груз пытались разместить в отсеках ниже ватерлинии. Но если он и помещался, то только у бортов на палубе. Семьдесят тонн! Ранним утром 27 июня перед дальней и полной риска дорогой предстояла дозаправка топливом в Новороссийске. Она должна была завершиться к восьми часам. Но в 7.00 с наполненными наполовину топливными баками "Сообразительный" срочно вышел в море на выручку терпящему бедствие лидеру "Ташкент". Накануне не без труда он оставил Севастополь, главным образом, с ранеными на борту. В море корабль настигли вражеские самолеты…
"Сообразительный" был заложен в 1936 году на Николаевском судостроительном предприятии имени 61 коммунара под заводским номером 1078. Известны иные этапные даты его постройки: спуск на воду — 26 августа 1939 года; швартовные испытания — с 15 апреля по 19 октября 1940 года; на следующий день, 20 октября, первоначальное название корабля "Прозорливый" сменили на "Сообразительный". Уже под этим именем эсминец с 25 октября 1940 года по 6 марта 1941-го проходил строгие государственные испытания. Месяц спустя, а точнее — 7 апреля 1941 года, над ним взвился Военно-морской флаг из шелковой ткани.
Первый командир корабля — капитан 3 ранга Дубов. За две недели до начала Великой Отечественной войны на капитанский мостик "Сообразительного" поднялся 29-летний старший лейтенант Сергей Ворков.
Сергей Степанович — уроженец Севера. После школы в бревенчатом Великом Устюге окончил техникум водного транспорта. На каникулах устраивался на речные корабли кочегаром или масленщиком на землесос. В 1933 г. пришла путевка на военный флот. Она оказалась в кармане Сергея Воркова.
Поезд с новобранцами остановился в Вологде. Из Котласа приехали родители повидать сына. Степан Ворков воевал в Первую мировую. Да так отважно, что был отмечен четырьмя Георгиевскими крестами. Угодил в плен. Совершил четыре побега, пока не оказался у своих. Отец упрекнул сына, дескать, предки служили в пехоте, кавалерии.
— Надолго ли на флот? — спросил Ворков-старший.
— Может, на всю жизнь, — последовал ответ.
В Кронштадте Сергей Ворков прошел ускоренные курсы командного состава Балтфлота. Но с документом штурмана молодой лейтенант был направлен на Черноморский флот. Не прошло и года, как на новом месте Сергея Воркова назначили на должность командира тральщика "Щит". Сергей Степанович был человечным и требовательным командиром. Мелочей для него не существовало. Очень скоро "Щит" признали лучшим в своем классе кораблем не только на Черном море, но и в масштабах Военно-Морского Флота страны. Логичным выглядело назначение Сергея Воркова командиром на новенький эскадренный миноносец. "Не сон ли?" — подумал Сергей Степанович в первые минуты, когда увидел "Сообразительный" — сильный, стремительный, ладный.
…Вот и сейчас корабль энергично вспарывал водную гладь: надо торопиться — "Ташкент" в беде. С берега по радиосвязи поступило тревожное сообщение: "Лидер погружается в морскую пучину". Но и без этого "Сообразительный" шел на полном ходу.
Израненный в неравной схватке корабль обнаружил себя стлавшимся на горизонте черным дымом. Нос "Ташкента" был притоплен, корма с пробоиной приподнята. Как только в нем еще душа держалась?! Не молитвами ли находившейся на борту "Ташкента" массы людей — искалеченных воинов, мирных граждан, детей. Сергей Ворков по этому поводу сам сошлется на поговорку: "Кто в море не бывал, тот досыта Богу не маливался".
Командир лидера Василий Ерошенко внешне сохранял полное спокойствие. На оценку обстановки потребовались минуты. Василий Ерошенко и Сергей Ворков идут на большой риск, решаясь на причаливание к борту "Ташкента", чтобы по переброшенным мосточкам принять на "Сообразительный" часть пассажиров.
И в этой суматошной обстановке предельно аккуратный всегда и во всем Сергей Ворков фиксирует: за 22 минуты на эсминец поступило 1975 человек. Кто-то гонимый пережитым ужасом перебежал, перешел самостоятельно, а кого-то переместили на носилках. Раненым и женщинам с детьми отвели свободные кубрики, не осталось куда ступить и на палубе.
Как только отвалили от борта "Ташкента", большинство команды вместе с опытным командиром почувствовало, что корабль потерял остойчивость. Под принятым живым, как ртуть, грузом его ход стал валким, неуверенным. Еще бы: по своим техническим характеристикам "Сообразительный" мог принять на борт в пределах 400 человек, не более того, а разместил где только было можно и нельзя в пять раз больше. Добавим еще к этому 70 тонн снарядов не внизу, а на палубе, и тонн 30 зенитного боезапаса в кубриках. В Новороссийске команде не было отпущено времени, чтобы освободиться от этой смертоносной поклажи.
Наверное, на эсминце вспомнили, как 15-16 января 1942 года при 11-градусном морозе и сильном ветре взяли на борт десант для высадки ночью в районе Судака, чтобы поддержать Феодосийский десант. Пискунов, Коваль, Жигарев, Кузнецов, Загуренко и другие моряки стояли по шею в ледяной воде, дабы солдатики десанта достигли берега в сухой одежде: "Нам-то что, мы на корабле согреемся, а вас на суше никто не ждет".
"Сообразительный" мог "кувыркнуться" и 25-29 ноября 1941 года, когда в южной акватории моря обеспечивал боевое охранение каравана из танкеров "Аванесов", "Туапсе", "Сахалин" и ледокола "Микоян". В пик непогоды скорость ветра превышала 40 метров в секунду, волнение моря достигало 12 баллов. Крен корабля в 55 градусов был бы убийственным, если бы не закачали балласт из 300 тонн забортной воды.
Впоследствии на долю эсминца выпадет еще немало жесточайших испытаний, но ни одно из них не идет ни в какое сравнение с эпопеей спасения пассажиров лидера "Ташкент". Эсминцу любая ситуация грозила оказаться вверх дном. Катастрофичным мог стать малейший шторм. "Сообразительному" "было отказано" в маневре и в случае нападения фашистской авиации — все было нельзя. Перемещаться людям по палубе по неотложной нужде тоже нельзя. На этот случай были расставлены ведра и другая подходящая посуда, капитанский мостик — не исключение.
К счастью, стоял штиль, на удивление небо было чистым от вражеских самолетов. Но "кувыркнуться" можно было и у причальной стенки в Новороссийске. Ведь пережившие ужасы Севастополя, бомбежки "Ташкента" люди могли сорваться с места и броситься к обращенному к берегу борту, и тогда пиши пропало.
Сергей Степанович и матросы все время полного драмы перехода потратили на общение с пассажирами: "Оставаться на местах!" Подействовало, но не до конца. Обезумевшая толпа все-таки сорвалась с места. Но команда, обученная действовать четко и грамотно в любой ситуации, успела управиться со швартовыми. Эсминец, как живой, привалился усталый к стенке. Его крен в 30 градусов не был опасен. В толпе сошел на берег снятый с "Ташкента" один из авторов "Золотого теленка" и "12 стульев" писатель Евгений Петров. Последним оставил корабль Сергей Ворков. Требовалось чуточку размять ноги.
Еще раз обратимся к статистике. В годы Великой Отечественной "Сообразительный" был задействован на всех мыслимых направлениях работы. Им перевезено полтора десятка тысяч воинов, раненых, женщин, детей. Он сопровождал транспорты с людьми и военной техникой, участвовал в четырех десантных операциях. В Одессе, Севастополе, Новороссийске и других портах с борта эсминца по врагу выпущено свыше 2700 снарядов главного калибра. Залпы были настолько метки, что замолчали десять батарей врага неприятеля, навсегда остановились три десятка танков и автомашин, не менее восьми батальонов пехоты непрошеных пришельцев. Зенитчики "Сообразительного" сбили пять фашистских самолетов.
Но в числе первых достижений называют то, о чем уже сказано: в ходе боевых действий на эсминце уцелели все матросы и офицеры команды. "Пройти войну без поражений — беспримерный случай, — напишет на своих страницах издававшийся в годы Великой Отечественной "Британский вестник". — Счастливый случай корабля с бортовым номером 13". "А что здесь такого, — всякий раз широко улыбался Сергей Степанович, когда кто-то придавал мистическое значение номеру на борту эсминца. — Я сам родился 13-го числа".
Двадцатилетие спустя после окончания Великой Отечественной прославленный флотоводец С.Г. Горшков скажет: "На войне без потерь не обойтись… С первого дня и до окончания войны "Сообразительный"… не потерял ни одного человека. Бой есть бой. Главное — в умении людей, в распорядительности и находчивости командира. Повезти может раз, другой, третий, а "Сообразительный" за время войны совершил 218 боевых походов". В этом же ключе в разгар войны о "Сообразительном" писала "Правда". Маршал Советского Союза Василий Чуйков заметил, что победитель тот, кто погибнет сам, но выполнит боевую задачу, но дважды победитель тот, кто при этом уцелеет сам.
В ноябре 1944 года Сергей Ворков, к тому времени уже капитан 2 ранга, принимает командование дивизионом эсминцев Черноморского флота. Через год его направят в Германию принимать доставшийся Советскому Союзу по репарациям крейсер "Нюрнберг", который станет крейсером "Адмирал Макаров" Балтийского флота. Впоследствии Сергей Степанович успешно учится в Военно-морской академии, служит на высоких командных должностях на Черном, Белом, Каспийском морях, преподает, занимается военной наукой. Ему присваиваются адмиральское звание, ученая степень, но, считает он, самое важное, самое главное в его военной биографии произошло в годы, которые можно пересчитать по пальцам одной руки, — годы Великой Отечественной на "Сообразительном".
Будучи в отставке, Сергей Ворков кратко, в один-два абзаца, опишет все, что произошло в часы и дни всех 218 боевых походов родного эсминца. Эти ценные записки бережно хранят сотрудники Морской библиотеки имени адмирала М.П. Лазарева. В записях Сергея Степановича отражены интереснейшие факты. Скажем, в ходе 77-го боевого похода, 27-28 мая 1942 года, "Сообразительный" доставил из Севастополя в Новороссийск 456 осужденных и 301 раненого.
96-й поход совершен 20 июля 1942 года с командующим Черноморским флотом Ф.С. Октябрьским на борту. "Рассказ командующего на мостике "Сообразительного", — лапидарно пишет Сергей Степанович. — Его личные переживания. Ночью с ним без сна. Тихое туманное море. Низкие берега. Серое, уставшее и посеревшее лицо адмирала".
Можно только догадываться, о чем мог поведать Филипп Сергеевич не как адмирал, а как человек подчиненному ему офицеру: трагедия Севастополя произошла чуть больше двух недель назад.
В марте 1943 года "Сообразительному" было присвоено наименование гвардейского.
В своих записях Сергей Степанович фиксирует возвращение кораблей Черноморского флота из Новороссийска в Севастополь 4-5 ноября 1944 года. По этому случаю был дан артиллерийский салют. Шестым по счету в 13.30 в бухту вошел "Сообразительный". А 7 ноября состоялся первый за годы войны военно-морской парад.
205-й поход состоялся 26 января 1945 года. В этот день эсминец с командующим эскадрой Черноморского флота адмиралом С.Г. Горшковым на борту вышел в море для встречи и сопровождения американских военных кораблей. Они появились в наших водах в связи с проведением в Ялте конференции лидеров стран антигитлеровской коалиции. 11 февраля "Сообразительный" инспектировал адмирал Н.Г. Кузнецов. Он высоко оценил боевую готовность корабля, выучку команды.
Трудно удержаться, чтобы из записей С. Воркова не привести, может, не самые главные, но любопытные сведения. За годы войны через "Сообразительный" прошли 480 человек. Из команды были отчислены 197. Более половины из них пополнили подразделения морской пехоты. Был среди них и В.В. Ходырев. Воспитаннику "Сообразительного" было присвоено высокое звание Героя Советского Союза. Его имя носит 44-я севастопольская средняя школа. Не обделены наградами и те, кто остался на корабле. 16 из них за подвиги отмечены орденом Красного Знамени, орденом Нахимова — один человек, орденом Красной Звезды — 73 человека, орденом Отечественной войны всех степеней — 56 человек, медалями "За отвагу" и "За боевые заслуги", соответственно, 27 и 54 человека. 236 бойцам вручены медали "За оборону Одессы", "За оборону Севастополя" и "За оборону Кавказа". В состав сводного отряда моряков, который в 1945 году участвовал в Параде Победы, был включен представитель эсминца гвардии старшина Петр Пучков.
За годы войны через корабль прошли 332 русских по национальности, 120 украинцев, 7 татар, 6 белорусов, 4 азербайджанца, 3 мордвина, 2 поляка, столько же евреев, литовец и армянин. Всю войну в составе команды "Сообразительного" оставались 94 человека. Мичману же Карпикову повезло больше всех. Он служил на эсминце до его списания в середине 60-х годов прошлого века.
Николаевские корабелы, следует отдать им должное, построили корабль на совесть. Менее чем за два года, на 31 января 1942-го, "Сообразительный" совершил 155 опаснейших боевых походов и прошел без ремонта материальной части 50 тысяч морских миль. И в последующие годы эсминец выглядел лучшим образом.
Но и его службе пришел конец. В 60-е годы прошлого века ветераны "Сообразительного" ходатайствовали перед высоким военно-морским начальством об открытии на корабле-легенде музея. Точку в затянувшейся переписке в конце декабря 1965 года поставил адмирал С.Г. Горшков: "Нецелесообразно". Это отражено в записках Сергея Воркова.
18 августа 1963 года флаг старого "Сообразительного" Сергей Степанович бережно передал капитану 2 ранга В.В. Синегубову — командиру нового "Сообразительного".
В 1966 году "Сообразительный" отбуксировали на кладбище кораблей. Два года спустя приступили к его разделке. Сергей Степанович успел спасти от резаков два иллюминатора, аскетическую коечку из родной каюты, стол, диван, кресло, телефон, радиодинамик, так называемую божницу — угловой шкафчик-бар. Все это нашло место в его ленинградской квартире. Чем не музей?!
Сидя в привычном с войны кресле за привычным столом, Сергей Степанович вел переписку с ветеранами эсминца. О масштабах этой переписки свидетельствует около двух десятков папок с аккуратно подшитыми письмами, телеграммами и документами. Их число превышает 2300! 3200 страниц! 3000 фотографий!
Неугомонным Сергеем Ворковым написаны книги "Флаг на гафеле", "Ложусь на боевой курс", "Сохрани алые паруса", "Мили мужества". В ряде столичных и местных изданий, в том числе в 60-е годы прошлого века и на страницах "Славы Севастополя", Сергеем Степановичем опубликована масса статей.
Горько было автору оттого, что его же боевые товарищи из ветеранской организации эскадры Краснознаменного Черноморского флота направили одобренные на совете в Комитет по делам издательств при Совмине СССР, командованию Военно-Морского Флота страны и командованию Черноморского флота, в ряд издательств, музеев письма о якобы имеющихся искажениях правды в книгах Сергея Степановича.
Весной 1970 года за Сергея Воркова заступился адмирал Л.А. Владимирский, высоко оценив его книги. "Хотелось бы пожелать совету ветеранов эскадры более доброго, товарищеского отношения к людям, принимающим активное участие в пропаганде боевых традиций нашего флота", — писал в Севастополь начальник отдела истории флота Центрального военно-морского музея капитан 1 ранга Азаров.
В конце концов наши ветераны не согласились ни с адмиралом, ни с сотрудником московского музея. Не убедил их и Сергей Ворков, который прислал товарищам подробнейшее письмо и кипу документов.
Что касается правды в изложении событий войны, то Сергей Ворков ее отстаивал, не боясь возразить высокому начальству. Так, спустя годы в прессе появились сведения о том, что первыми на помощь "Ташкенту" пришли катера с такими-то адмиралами на борту. "Это неверно. Сначала мы сняли с лидера 1975 человек, отошли от его борта, и только тогда подошли катера", — уточнял Ворков. Им были представлены записи в бортовом журнале, которые задним числом не внесешь: "Выход из Новороссийска в 7.00, пристали к борту лидера в 9.55, в 10.00 на горизонте показались катера, в 10.37 подошел эсминец "Бдительный" со средствами буксировки "Ташкента". Так Сергей Ворков отстаивал не себя, а имидж "Сообразительного" и его команды.
Умер Сергей Ворков в 1987 году, прожив 76 лет. В Санкт-Петербурге живет его сын, 77-летний Владислав Сергеевич, в Севастополе — племянница, Зарина Васильевна.
* * *
Четверть, если не треть, улиц в Севастополе названы именами защитников и освободителей города. Есть среди них и улицы командира эсминца "Безупречный" Петра Буряка, командира эсминца "Бойкий" Георгия Годлевского, командира лидера "Ташкент" Василия Ерошенко. Кстати, Георгий Годлевский и Сергей Ворков крепко дружили. Не пора ли в приближающийся год 65-летия Великой Победы одну из новых улиц назвать именем Сергея Степановича Воркова?
