О том, с кем не дружат…

Рубрику ведет Леонид СОМОВ….На днях ездил на вокзал, чтобы получить через проводника посылочку из Курска (там живет мой братан Виталик), и совершенно случайно увидел человека, с которым не встречался, пожалуй, лет тридцать. Эдуард Вольских, мой старинный приятель по строительству БАМа, приехал в Севастополь на какую-то конференцию в ИнБЮМ, он сейчас живет и работает в Архангельске, по-моему, в каком-то закрытом институте.<br>

Мы обнялись, я предложил ему погостевать у нас (сын женился, в трехкомнатной &quot;брежневке&quot; пустовала целая комната), но Эдик вежливо отклонил приглашение: номер в гостинице &quot;Украина&quot; был забронирован для него еще неделю назад…<br>

Но не в этом суть… Мы зашли в железнодорожную кафешку, заказали по малому варианту выпить, закусить… Он, оказывается, уже трижды женат, детей нет… Перед тем как расстаться, я ему деликатно задал давно мучивший меня вопрос: &quot;Эдик, а твой мистический дар как, все еще в наличии?&quot; Мой приятель нахмурился, закусил нижнюю губу, решительно опрокинул рюмашку коньяка.<br>

— Знаешь, Алик, у меня этот дар вот где сидит! — и он резко рубанул себя ладонью по шее. — Если бы ты мог себе представить, сколько людей предусмотрительно от меня уже отшатнулось… Кому охота в глаза своей смерти смотреть…<br>

Больше мы эту зыбкую тему уже не трогали. Так и расстались — настороженные и огорченные. Черт меня дернул задать ему этот вопрос!<br>

…В далекие семидесятые годы, в конце их, я и Эдик, молодые строители-железнодорожники, жили на БАМе в одной бытовке, пили-ели, как говорится, из одного котелка. Спустя месяца три после нашего знакомства в одну из ночей Эдик мне откровенно признался: &quot;Ты себе не представляешь, как мне трудно живется. Особенно когда уходят из жизни не только близкие, родные люди, но и хорошие знакомые…&quot;<br>

Я, помнится, недоуменно на него глянул: вестимо, всем тяжело терять хороших людей, спутников жизни. Как бы прочитав мои мысли, Эдуард вздохнул и сказал: &quot;Ты не о том думаешь. Понимаешь, владею я, видимо, по эстафете от бабки-цыганки переданным одним жутким даром, корни которого мне неведомы. За неделю — максимум! — до смерти какого-нибудь человека, с кем непременно тесно общаюсь, я на его лице вижу &quot;маску смерти&quot;: вместо знакомого облика — череп с пустыми глазницами. Как правило, через три-четыре дня после такого видения с человеком что-либо случается: автокатастрофа, внезапная хворь типа отравления, в конце концов, сосулька с крыши на голову валится… Самое ужасное в том, что мне совершенно не дано предотвратить катастрофу. Я припоминаю с десяток случаев, когда отчаянно пытался предупредить людей, но меня либо принимали за сумасшедшего, либо рвали все отношения по принципу &quot;от греха подальше&quot;, т.е. меньше будешь знать, лучше будешь спать…&quot;<br>

Но наступало &quot;время Ч&quot;, человек все-таки покидал сей мир, а близкие люди умершего волей-неволей с еле скрываемой боязнью и каким-то осуждением смотрели на Эдика. Круг его друзей и знакомых неминуемо сужался. Вот почему за три десятка лет мой приятель раз десять менял место работы и жительства…<br>

Объяснить природу своего дара он не может. Единственная, давно выверенная им закономерность, правда, имеется: почти все люди, которые &quot;надевали маску смерти&quot;, носили двойное (в зависимости от пола) имя — Евгений, Валентина, Александр…<br>

Я на прощание крепко пожал руку Эдику, и на секунду наши взгляды пересеклись. Он криво улыбнулся, хлопнул меня рукой по плечу: &quot;Ну что ты, Алик, с тобой, слава Богу, все в порядке&quot;. Видимо, прочел нечто вроде немого вопроса в моих глазах: природу человека все-таки трудно перекроить…<br>