"Во все времена люди любили…"

Мой дом находится недалеко от старого заброшенного городского кладбища, которое протянулось вдоль начала улицы Пожарова. Когда у нас жили две собаки, я выбирала для прогулок с ними безлюдные места. И пусть простят меня строгие блюстители порядка, которые всегда ворчат на владельцев собак, но более-менее длительные прогулки со своими животными я совершала именно по этому старому кладбищу. Там безопасно: безлюдно, нет машин, детей, много зелёной травы, почти лес! Только, к сожалению, этот "райский уголок" был весьма печальным местом…
Однажды в густых зарослях дикого кустарника я увидела захоронение, которое привлекло моё внимание эпитафией, высеченной на скромном памятнике. Фамилия: Смирнов Владимир Петрович, а ниже — рвущая душу надпись: &quot;К чему тебя пережила я, любовь моя?&quot; Подписи не было, дат тоже. Всё… Меня потрясло это признание.<br>

Гуляя по кладбищу, я почти всегда подходила к этой могиле, подолгу стояла, размышляя. Какую же большую любовь, должно быть, переживала та женщина, похоронившая здесь дорогого ей человека! Сколько боли в этой строке! Воистину крик души! Кто она? Кем был он? Тайна…<br>

Мне эта эпитафия надрывала душу, интриговала. Я склоняла голову перед великим чувством любви неизвестных мне людей, приносила к памятнику цветы. И вот как-то ранней весной в один из поминальных дней перед Пасхой я с удивлением увидела, как молодая девушка убирает на этой могиле сухую траву, сметает опавшие старые листья, а в банке стоят живые цветы. Раньше я не замечала, чтобы кто-то здесь бывал.<br>

— Девушка, простите, — обратилась я к неожиданной посетительнице. — Кто похоронен здесь? Вы знаете? Уж больно трогательная надпись…<br>

Девушка подозрительно взглянула на меня. &quot;А вам-то что? Вы кто?&quot; — воинственно спросила она. &quot;Вообще-то никто, — вынуждена была признаться я. — Меня привлекла надпись на памятнике: сокровенная и с огромной душевной болью. Ведь такую могла сделать только очень любящая женщина!&quot; <br>

Девушка пожала плечами. Стояла молча, настороженно и с любопытством разглядывая меня. Я спросила: &quot;Вы что-нибудь знаете об этом?&quot;<br>

Наконец, она неуверенно произнесла: &quot;Если честно, то я и сама толком ничего не знаю. Кое о чём, может, догадываюсь. Видите, фамилия его Смирнов. Я тоже Смирнова и мама моя Смирнова…&quot;<br>

Девушка присела на соседнюю могильную плиту. &quot;Садитесь рядом, — пригласила она меня. — Я расскажу вам свою версию, но, честное слово, это только моё предположение, я в самом деле ничего точно не знаю. Моя мама ничего мне не рассказывала, она крепко берегла тайну своей мамы, то есть моей бабушки. А теперь мне приходится обо всём только догадываться. <br>

Насколько я знаю, моя бабушка очень сильно любила одного человека. Это была невероятная, безграничная любовь. Она никогда никому о ней не рассказывала, вероятно, боялась, что люди не поймут её чувств, осквернят её любовь недоверием или насмешкой. А потом родилась моя мама… Бабушка так и не вышла замуж, растила дочь одна. А потом родилась я. Может быть, этот Смирнов и есть мой дедушка?&quot;<br>

Девушка встала, что-то поправила на &quot;своей&quot; могиле, задумчиво остановилась у памятника, провела рукой по грустной таинственной надписи и повторила: &quot;Мне почему-то кажется, что вот он-то и был моим настоящим дедушкой. Наверное, это у него с моей бабушкой и была та великая святая любовь. Я хочу так думать!&quot; — закончила она свой рассказ.<br>

На прощание, уже смягчившись, девушка довольно дружелюбно сказала мне: &quot;Спасибо, что вы приходите сюда. Пусть хоть в чьей-то памяти живёт их божественная любовь…&quot;<br>