Фотоальбомы о нашем городе появляются редко. Еще реже вы встретите такой, который бы хотелось приобрести в подарок друзьям или пополнить им свою домашнюю библиотеку. Требования к подобным изданиям, как правило, высокие, выпускаются они в основном к юбилейным датам и носят, скорее, оттенок официоза. А вот фотоальбом Андрея Гусаченко "Мой Севастополь" на удивление поэтичен, он притягивает внимание с первого взгляда и вызывает желание вновь и вновь рассматривать представленные на его страницах фотографии.В том, что снимки Андрея Гусаченко сродни высокому искусству, нас убеждает выставка его работ, открывшаяся в Художественном музее им. М.П. Крошицкого. Она и стала презентацией нового издания "Мой Севастополь". Автор не случайно дал своему альбому такое название: перед нами — личностный взгляд человека, который обладает неординарным художественным чутьем и глубоко поэтическим настроением. Фотолетопись Севастополя зародилась более полутора веков назад — одновременно с рождением фотографии. Еще в пору первой обороны города усилиями английских мастеров, Роджера Фентона и Джеймса Робертсона, именно здесь начинался сам жанр фоторепортажа. С тех пор кто только и в какие только времена его не снимал!
И вот новый взгляд и новое слово. Уточню: слово, естественно, не новое, но удивительным образом совпавшее с творчеством фотомастера. Свои снимки Андрей Гусаченко сопровождает поэтическими строками Гомера, Александра Куприна, Владимира Набокова, Иннокентия Анненкова, Осипа Мандельштама, Расула Гамзатова, Евгения Рейна, Эдуарда Асадова и даже японского поэта Ноцума Сосэки… Читаешь и поражаешься, насколько одно дополняет другое! Что на этих страницах первично: слово или фотоотображение? И как в одном человеке совмещается дар видеть, слышать, чувствовать и так тонко передавать свои ощущения?
Андрей Гусаченко по специальности гидрограф, он много лет провел в морских экспедициях. На суше занимался скалолазанием и альпинизмом. Весь этот жизненный опыт выплеснулся в увлечение фотографией.
— Снимать начал не с младенчества, как пишут многие из коллег, а в школьные годы, ведь почти в каждой семье был свой "ФЭД-2", — рассказывает Андрей. — Снимал, проявлял и печатал так же, как все, в ванной комнате. Магия процесса печати меня до сих пор интригует, но пришли другие времена — "цифра" правит бал в фотографии. И все же мне кажется, что сути фотосъемки она не изменила.
За последние годы Андрей Гусаченко организовал довольно много выставок: в Севастополе, в Феодосии. В 2006 году показал свою экспозицию "Цветные сны" в Петербурге. Все представленные работы были посвящены ночному, зимнему, холодному, но такому любимому городу. В июле 2007 года работы Андрея выставляла галерея Gil Marraco в испанском городе Сарагоса. В марте 2008 года в Севастопольском художественном музее прошла его персональная выставка "Ощущения".
Это чувство — ощущение — подспудно присутствует в каждой фотографии нового фотоальбома, в каждой работе, представленной ныне в Художественном музее. Смотришь на снимок набережной Корнилова и чувствуешь значимость каждого сопровождающего его слова: "Туман закрыл, как калькой, город и смазал краски". Или еще: "Ночь и молчание слились в одном черном объятии". И вот другая подтекстовка: "И отраженье огоньков на мокром глянце выглаженных досок". Как еще лучше сказать? Рядом на снимке — дощатый настил Графской пристани. Раннее утро. Первые катера и просоленный волнами причал в ожидании. Обычный элемент, но под прицелом объектива Андрея Гусаченко он становится поэтическим образом, притом часто повторяемым, любимым, ведь не зря же автор снимает его и в дождь, и в изморозь, и в солнечном зареве. "Под скрип дощатого причала играют блики на бортах". Еще причал — в Артиллерийской бухте: "Туман над морем разостлался легкой дымкой, и катера протяжно стонущий сигнал…" На другой фотографии — Приморский бульвар в закатный час: силуэты на фоне заходящего солнца — "Плывет корабль, и каждый божий день мой разделяет мир на свет и тень" (Расул Гамзатов). Объектив А. Гусаченко в новом ракурсе открывает нам знакомые севастопольские бухты: Южную, Балаклавскую, Херсонесскую.
Особенно интересен автору Севастополь в снегу. "Мороз самовольно принарядил столы и стулья снежными чехлами с ледяной бахромой" — это о пустынном кафе у моря. Дорогого стоит снимок знакомых колонн в Херсонесском заповеднике. Одна их сторона засыпана снегом, словно обклеена снежными хлопьями, другая, напротив, чиста и улыбается солнцу.
Эти фотографии в экспозиции музея хочется разглядывать вновь и вновь. Они не отпускают, привораживают. И хорошо, что по прошествии времени у нас есть возможность открыть книгу Андрея Гусаченко и вновь испытать удовольствие от встречи с нашим любимым городом. Издание альбома осуществлено книжной торговой сетью "Гала". Автор текста — Марина Коломыйцева.