19o
Нынешний год — год 65-летия Великой Победы над гитлеровским фашизмом. Юбилей еще предстоит ознаменовать выходом седьмого тома городской Книги памяти. Над ею созданием трудится рабочая группа (научная редакция) во главе с заведующей редакционно-издательским отделом Национального музея героической обороны и освобождения Севастополя М.П.АПОШАНСКОЙ.- Еще к 50-летию Победы в Великой Отечественной войне в бывшем СССР подготовка разворачивалась заблаговременно, — сказала Майя Петровна в беседе с корреспондентом "Славы Севастополя". — На самом высшем уровне было принято решение публикации Книг памяти союзных республик, областей, городов-героев…
— Припоминаются строки предисловия, помещенного в вышедшем в 1994 году первом томе городской Книги памяти. Она должна была стать "своеобразным реквиемом народному подвигу".
— Именно так. Повсеместно, в том числе и в Севастополе, создавались рабочие группы (научные редакции) Книг памяти. В нашем городе ее первый состав возглавил П.М. Рогачев. Долгие годы он работал директором Музея героической обороны и освобождения Севастополя. Ему было присвоено звание почетного гражданина города-героя.
— Вместе с ним работал известный у нас поисковик, заведующий клубом-музеем в Оборонном, заслуженный работник культуры Украины Владимир Сергиенко…
— Мы дружим с Владимиром Емельяновичем, сотрудничаем с ним. На днях он посетил нас вместе с внуком защитника Севастополя. С самого начала существовала и рабочая группа нашего музея. Вместе со мной в ее составе с первого дня трудятся ведущие научные сотрудники Ирина Владиславовна Елезева, Наталья Сергеевна Чехленко, научный сотрудник Раиса Илларионовна Резнюк. Ближе к 2000 году задача по созданию региональной Книги памяти целиком легла на плечи рабочей группы Музея героической обороны и освобождения Севастополя. Она была структурным подразделением отдела Великой Отечественной войны. Затем группу преобразовали в сектор, наконец, с 2002 года сектор стал самостоятельным редакционно-издательским отделом. Вся выпускаемая музеем литература — от буклетов и путеводителей до капитальных энциклопедических справочников — проходит через руки сотрудников отдела. Заметное место в литературе, вышедшей за последнее десятилетие, заняли на данный момент шесть томов городской Книги памяти.
— Был ли аналог в деятельности историков, рядом с которым можно было бы поставить осуществляемый руководимым вами творческим коллективом проект по выпуску Книги памяти?
— Подобного я припомнить не могу. Этот замысел уникален. Ведь одновременно Книги памяти выходят на всей территории бывшего СССР за малым исключением. Все их планировалось передать в музей мемориала, воздвигнутого в честь героев Великой Отечественной в Москве на Поклонной горе. Напомню: Музей героической обороны и освобождения Севастополя — особый музей. Ведь темами интереса его сотрудников являются крупнейшие события различных эпох: Крымская (Восточная) война 1853-1856 годов, оборона Севастополя от гитлеровцев в 1941-1942 годах и освобождение города в мае 1944 года. Для информации скажу об интересном замысле, осуществляемом нашим коллегой Павлом Ляшуком. Им уже опубликовано два сборника с именами исключительно офицеров — участников первой обороны города. Павел Михайлович продолжает поиск по избранному направлению. Время, событиями которого занимаемся мы, ближе к нам. Еще до принятия решений, как раньше говорили, "партии и правительства" научные сотрудники составляли списки имен воинов, погибших под стенами Севастополя. Нам предстояло только активизировать начатую работу. То есть начинали мы отнюдь не на пустом месте.
— Майя Петровна, региональные Книги памяти создавались по единой форме. Тем не менее чем отличается Книга памяти города-героя Севастополя от аналогичных изданий других областей Украины?
— Еще в период существования СССР нам рассылались инструкции о том, как должна была выглядеть крохотная, в 5-10 строчек, статья о каждом павшем на полях сражений, пропавшем без вести или умершем от ран воине Великой Отечественной войны: фамилия, имя и отчество героя, воинское звание, год рождения, место его призыва, гибели и захоронения. Но мы (скорее всего, для себя) вносили в карточку, заведенную на каждого солдата, и другие сведения: номера воинских частей, где он служил, вплоть до данных о родственниках. И мы оказались правы. Можно привести примеры возникающей путаницы с однофамильцами. Их множество — сверстников, живших в одном селе и даже на одной улице. Отличить условно Ивановых Иванов Ивановичей мы, в конце концов, могли по именам, например, жен. Но не это самое главное. Нам рекомендовали вносить в Книгу памяти лишь воинов, призванных на фронт по месту жительства, то есть в Севастополе, но мы решили увековечить имена всех, кто отдал жизнь, обороняя и освобождая наш город-герой.
— Но ведь при этом не избежать дубляжа. Скажем, имя одного и того же человека будет упомянуто дважды: по месту призыва и у нас, в Севастополе.
— Греха от этого большого не будет. Местная севастопольская власть поддержала нас официально. Каждый, кто погиб за город-герой, — наш, независимо от места призыва. Этим Книга памяти города-героя Севастополя и отличается от аналогичных изданий, вышедших в других регионах.
— Есть и другие отличия, если не от всех, то от большинства областных Книг памяти…
— Возможно, и есть такие отличия. Так, в 6-м томе помещен пространный раздел, куда внесены имена военнослужащих, погибших в послевоенное мирное время при исполнении воинского долга, в локальных конфликтах, в результате трагических событий с "Новороссийском", большим противолодочным кораблем "Отважный", подводной лодкой "Курск". В 6-м томе Книги Памяти помещен уникальный раздел "От "Камбалы" до "Курска". В нем названы имена подводников-севастопольцев или прошедших обучение в наших училищах, которые в мирное время погибали при исполнении воинского долга во всех точках Мирового океана. Мы не упустили возможности включить в седьмой том Книги памяти списки павших при исполнении служебных обязанностей военных разведчиков Черноморского флота, сотрудников милиции. Обнародован оригинальнейший материал, в котором назовем исключительно все воинские соединения, подразделения, до рот, которые участвовали в обороне и освобождении нашего города. Это, поверьте, колоссальный по объему и значению список. Он уже был помещен в шестом томе. Повторим его и в седьмом, уточненный и дополненный.
— Продолжается работа и с именами павших в боях в период Великой Отечественной войны…
— В седьмом томе Книги памяти поместили имена героев, которые стали нам известны в последнее время в результате изучения новых документов. Повторим еще список пропавших без вести, о которых были добыты дополнительные сведения. Станут известны и те, кто ранее считался погибшим, с указанием даже мест захоронений, но тем не менее оставшиеся в живых. Пропавшие без вести — это не всегда погибшие воины.
— Какими источниками пользуется научная редакция Книги памяти?
— Неоднократно наши сотрудники отправлялись в командировки, чтобы поработать в центральных архивах Российской Федерации — в подмосковном Подольске и под Санкт-Петербургом, в Гатчине. Неоценима помощь военкоматов — городского и расположенных в других городах Украины и стран СНГ. Ни от кого не было отказа. Наталья Сергеевна Чехленко не только устанавливала имена погибших летчиков и подводников, но и вела переписку с международной организацией Красного Креста, чтобы прояснить судьбу пропавших без вести. Нужную для нас информацию содержат мемуары, семейные архивы…
— В Интернете появился "Мемориал", где разместили свои материалы Подольский и Гатчинский архивы…
— Мы уже засомневались: нужна ли Книга Памяти? Однако люди идут к нам с распечатками "Мемориала" о своих родственниках. Просят: мы хотим, чтобы дорогие нам имена были помещены в Книге. По-прежнему велико значение печатного слова.
— В первых четырех томах Книги памяти было сказано, что она выйдет в четырех томах. А ведь уже на выходе седьмой. У вас есть ощущение, что в конце концов будет поставлена последняя точка?
— В семи томах будет помещено около 130 тысяч имен воинов. Но у меня нет ощущения, что дело окончательно завершено. При обороне и освобождении Севастополя погибло значительно больше воинов. Мы постоянно узнаем новые имена.
— Что самое трудное в вашей работе?
— Привыкнуть нельзя к тому, что повседневно сталкиваешься с трагическими судьбами. Особенно если в твоих руках оказываются документы на 19-летнего паренька, который сложил свою голову на второй день после призыва. Каждый раз у нас наворачиваются слезы на глаза.
— На 70-й странице первого тома Книги памяти помещена статья, как многие, в пять строк: "Апошанский Владимир Михайлович, 1910 г.р., г. Воронеж. Капитан-лейтенант. Погиб 27.09.1943 г. во время десанта. Похоронен: Краснодарский край, с. Озерейка"…
— Это мой свекор. Лично я его, естественно, не знала. Но в семье знали о его подвиге. Владимир Михайлович, как и мы с вами, был журналистом. Военным журналистом предшественника "Флага Родины" — "Красного черноморца", газеты Черноморского флота. Он предпочитал писать о боевых событиях, в которых сам непосредственно участвовал. Как-то Владимир Апошанский совершенно не случайно оказался среди десантников. Те и подзадорили журналиста: дескать, пойдешь с нами на вражеский берег? "Пойду", — ответил журналист. На второй день сведущие товарищи отговаривали его: "Не ходи, десант у села Озерейка — отвлекающий. Там все гибнут". "Я пойду вместе с десантниками, — ответил журналист. — Ведь я им это обещал". С первых минут отвлекающего десанта Владимир Апошанский дрался наравне с самыми храбрыми бойцами. Но силы были неравными, подкрепления не полагалось… Раненого журналиста фашисты искололи штыками. Об этом в свое время на встрече ветеранов узнал сын героя, мой муж — Константин Апошанский. Как и отец, он был журналистом. Именем Владимира Апошанского у нас названа улица, оно выбито на мраморе мемориальной доски, им названа малая планета.
— Спасибо, Майя Петровна, за беседу. Успехов вам и коллективу рабочей группы.
