Виктор Варицкий — балаклавский сказочник

Виктор Варицкий — не просто художник. Он настоящий сказочник. В Балаклаве полно сказочников, что без доказательств понятно любому, мало-мальски знающему ее. Но из всех поющих о ней Виктор Варицкий — именно Андерсен, но Андерсен с кистью и палитрой в руках.

В его работах вы не найдёте патетики, это не былины и не эпические сказы, это небольшие работы маслом или гуашью или миниатюрки в любимой художником технике масляной пастели, сделанные для доверчивого и внимательного зрителя, собеседника любого возраста, чувствительного к красоте. Сродни Андерсену, Варицкий рассказывает о совершенно обычных вещах. Только у одного это ножницы, нитки, огниво и солдатики, а у другого — лодки, сети, рыба, рыбацкие домики и шкодные коты. Да и манера его рассказа вполне андерсеновская: ты буквально слышишь гомон балаклавского базарчика, разговор у пивной на набережной, понимаешь язык котов, собак и всяческих рыб. В конце мая сказочнику из Балаклавы исполнилось 60.

О СЕБЕ

— Родился 60 лет назад в городе-герое Киеве, на Подоле. Слабенький был, думали — не жилец. Поэтому 28 мая записывать меня в роддоме не стали, а записали только 29-го. Папа был флотским офицером, а мама, соответственно, женой военного, домохозяйкой. В Севастополь переехали в 1956-м, когда отец получил очередное служебное назначение.

О детстве в Киеве помню немного, разве что один яркий эпизод: мой дед был капитаном на теплоходе, и мы со старшим братом много времени проводили на Днепре, у причала. Помню, дело было в октябре, мальчишки развлекались тем, что прыгали с берега на лодку и обратно. Ну и я полез туда же. А было мне тогда всего шесть лет. Конечно, я не удержался и плюхнулся в ледяную воду. Так в мокрой одежде домой и пришел. Правда, мама почему-то ругала не меня, а брата. За то, что за мной не углядел.

Учиться рисовать мне захотелось самому лет в 12. Однажды я услышал по радио о детской художественной школе, взял маму за руку и отвел на улицу Сафонова. Школа располагалась в старом уютном здании. Преподавал там замечательный скульптор Вячеслав Васильевич Яковлев. Его работы известны многим севастопольцам. Кроме скульптур и барельефов, украшающих площади города, он делал мусорные баки и скворечники изумительной красоты. Сейчас их, конечно же, на улицах не найдешь. Почитатели на сувениры растащили.

О ТАЛАНТАХ

— Сначала я не думал о том, чтобы стать художником. Задумался об этом и стал серьезно рисовать позднее во многом благодаря Михаилу Михайловичу Гурьеву. Он и сейчас работает в художественной школе. Как человек становится художником, я и сам не знаю. Это трудно объяснить. Рука сама тянулась к холсту. Наверное, без участия природы и Божьего провидения не обходится. Художником я, конечно, стал не сразу. Были долгие годы учебы.

В 1967 году поступил в военно-морское училище им. П.С. Нахимова. Теперь уже мама отвела меня учиться. Боялась, что я от рук отобьюсь. Жили мы тогда на Воронцовой горе, а там шантрапа была известная. Потом — институт. Но все же характер мне "поставили" в училище. Там я пристрастился к регби. До 26 лет я серьезно занимался спортом. А потом все же выбрал Московский университет, отделение живописи и графики.

Если художников в нашем роду до меня не было, то музыкантами Бог не обидел. Мой дядя — известный киевский композитор Валентин Варицкий, у дочери — абсолютный слух. Когда-то она была первой скрипкой в оркестре севастопольского дворца пионеров. Конечно, талант можно зарыть и забыть о нем. Человек — слабое существо, особенно талантливый человек: под действием обстоятельств ломается легко. Бытовуха ли это или просто нежелание работать ради собственного таланта? Говорят, талантам надо помогать. Есть в этом резон. Безусловно, надо. Талантливый человек скромен, это бездарь везде пролезет внаглую. Вспомните Моцарта, Толстого или того же Чехова. Нет, мне никогда не хотелось искать поддержки или помощи. Зачем? Сам справлялся.

О ПОГОДЕ И ПЛОХИХ ПРИВЫЧКАХ

— Для меня самая хорошая погода — "мряка", пасмурное небо. Тогда цвет окружающей природы не меняется. А при солнце как бы происходит засветка, солнце съедает цвет предметов.

Есть ли у меня плохие привычки? Это как посмотреть… Сегодня это недостаток, а завтра — большой плюс. Лени как таковой у меня нет. Если очень надо, буду работать, даже если плохо себя чувствую.

О СМЫСЛЕ ЖИЗНИ

— Он у творческого человека должен быть один — делать свою работу, пока делается, тем более что художник не может повторяться. Если, к примеру, композитор может исполнять свои произведения тысячу раз, то художник не может этого сделать, это будет уже "колбасой", дешевкой, и всякое творчество потеряет смысл. Я пишу в одиночестве. Пленэров и тусовок не люблю. Мое затворничество — это попытка сохранить себя, свой почерк. В выставках я разочаровался и в этот раз не готовлю юбилейную выставку. Последняя у меня была пять лет назад в Севастопольском художественном музее им. М.П. Крошицкого.

ОТКУДА БЕРУТСЯ ТЕМЫ?

— Художник живет впечатлениями. Восточная тема родилась в то время, когда я был в стройотряде в Казахстане. Помню хлебные поля в Кустанае. Они там полосатые, как тельняшка. Только желто-зеленые. Это оттого, что пшеницу там сеяли вместе с горчицей, через полосу. Потом в середине 80-х путешествовал по Средней Азии. Был в Ташкенте, Бухаре, Самарканде, Душанбе. Впечатления просто переполняли. Поэтому у меня так много работ, написанных как раз в этот период. Технику использую разную. Масло это или графика — все зависит от темы. Художники часто говорят о поворотных этапах в творчестве. Мне кажется, что в моем отношении к работе ничего не меняется. Но об этом не мне судить, это, скорее, вопрос к искусствоведам.

КРОМЕ ТВОРЧЕСТВА

— Собак люблю. У меня их две, обе дворняжки. Лиза обитает в квартире, а Жак Ширак — на даче. Нравится японская поэзия. Когда-то пробовал писать стихи. Люблю готовить. Это нормальное явление для меня. Особенно, когда жены дома нет.

Я часто пишу корабли, особенно буксиры. Что бы ни писал художник, он все время пишет свой портрет, он все время выглядывает из каждой своей картины. Иначе ничего не получится. А я, наверное, буксир. Без буксира жизни на море нет: он суда в море выводит. Понаблюдайте: даже когда буксир у стенки стоит, он все равно напряжен, всегда готов к работе. Так и я.