19o
Свято-Преображенский скит уютно укрылся среди высоченных лесистых гор. Дергаю за переброшенную через ажурные деревянные ворота веревку. Где-то откликнулся колокол. Его малиновый звон тает долго-долго…Произошедшие здесь в течение полутора-двух лет перемены удивляют и радуют. Уже густо завязались фрукты на заметно подросших деревьях молодого сада. Над главной святыней обители — источником автора строгих монастырских уставов Феодора Студита — поднята легкая, изящная часовенка. Под ее крышей покоится глубокой рельефной резьбы по дереву икона святого. Источник получил новое обрамление из идеально подобранного шиферного камня-известняка.
Встретившийся во дворе отец Сафроний приглашает осмотреть восстановленный главный храм скита — Преображения Господня.
Достаточно проехать по городу, чтобы увидеть примеры того, как не иногда, а довольно часто мы строим без благословения Бога иные мирские объекты. Первоначально возьмемся и в считанные дни играючи поднимем объект под крышу, случается, доведем его до высокой степени готовности и бросим на долгие годы, а то и навсегда. Хорошо еще, если догадаемся когда-нибудь разобрать долгострой.
Иначе (с Божьей помощью) возрождаются храмы. Да, медленно, долго, по кирпичику, но неизменно стройка движется вперед до полного завершения. Так возвращены разрушенный в войну придел Покровского собора, Свято-Митрофановская церковь на Корабельной стороне. Так же по кирпичику строят храм Вознесения на Северной стороне, Свято-Никольский храм в микрорайоне Камышовой бухты. Эти и другие культовые сооружения, будьте уверены, никто и никогда не оставит.
Точно так восстанавливался и храм Преображения Господня в Свято-Преображенском скиту. В особой папке у меня сохранилась фотография, сделанная в 1997 году: к тому времени успели укрепить уцелевший с дореволюционной поры фундамент, сложить полукруглую стену алтаря высотой в полтора-два человеческих роста. В престольный праздник под открытым небом монашествующая братия, паломники молились Богу.
Вместе с отцом Сафронием идем мимо хозяйственных построек, через лес, к возрожденной святыне. Если бы это было в городе на открытом месте, храм явился бы во всей своей красе заранее. Здесь же густой смешанный лес. Поэтому храм предстает перед глазами неожиданно и тем усиливает впечатление от своего архитектурного великолепия. Красив фасад, красив также интерьер. Иконостас привезен из Западной Украины, чьи мастера славятся высоким искусством резьбы по дереву. Иконы для него пишут инокини Киевского Покровского монастыря. Заказано и паникадило. А колокола уже на месте. Массивные, особенно Благовест, они надежно прикреплены к жестким швеллерам. И как только их подняли на приличную высоту?! Трудно же было крановщику управлять подъемным механизмом впритык к корабельным соснам.
Строители вошли здесь во вкус. Там, где от обильного источника Феодора Студита течет ручеек, возводится часовня-храм его имени. Начат ремонт зимнего храма, освященного в честь Касиана Угличского.
Касиан Угличский принадлежит к династии князей, правившей княжеством Феодоро со столицей на горе Мангуп. Отсюда до нее рукой подать. Еще в благоприятный период истории этого государственного образования молодой князь — отпрыск рода византийских императоров Палеологов — предпочел келью монаха, хотя мог выбрать дворцовые палаты. Он уехал, обосновался на Руси, где и прославился своими подвигами ревностного служения Богу. Он основал монастырь и прожил свыше ста лет.
Отец Сафроний и отец Вениамин ездили в Россию с тем, чтобы где-то в ее глубинке найти следы монастыря, основанного Касианом Угличским.
— К сожалению, большая часть территории бывшей обители ушла под воду искусственного моря, — говорит отец Сафроний. — Остался лишь махонький островок с памятным знаком в виде бревенчатой часовенки.
В самом начале железной дороги из Москвы в Санкт-Петербург есть остановка электрички Ховрино. Вторая или третья по счету. По существу, это еще Москва. А когда-то это была деревня Ховрино. Не имение ли представителей мангупского княжеского рода? Ведь в Московии их называли князьями Ховрами. Отец Сафроний косвенно подтверждает мою гипотезу. Он рассказал о визите на Мангуп, в Спасо-Преображенский скит достаточно представительной москвички. Она складно говорила о своей принадлежности к роду князей Ховров. В далекий путь ее увлек зов крови.
Поговорить бы с загадочной москвичкой, да батюшка Сафроний не догадался взять ее адресок. Но возьмись он записывать адреса паломников — толстой тетради не хватит. Хотя отдельных из них запомнить стоило бы. Однажды батюшка Сафроний сказал игумену Инкерманского монастыря отцу Иову о том, что давно пора обзавестись большим деревянным крестом. Во время крестного хода его несут в голове колонны. Не прошло и двух дней, как из Симферополя приехали паломники с подарком — деревянным крестом, изготовленным с завидным мастерством.
Еще одна история. Сравнительно недавно супружеская пара пожелала сфотографироваться на память на фоне ажурных ворот скита. Мужчина, говорят, долго отказывался от предложения жены, но в конце концов уважил ее просьбу. С тем и уехали супруги-паломники. Но не прошло и месяца, как они специально вернулись, чтобы оставить отцу Сафронию фотографию. На ней чин чином муж и жена, арка, ворота. А над ними крылья двух ангелов. Есть ученые, которые убеждены в том, что объектив фотоаппарата наделен способностью запечатлевать недоступное человеческому глазу. По моей просьбе отец Сафроний вернулся в свою келейку, чтобы принести и показать ту фотографию. С нее я сделал копию. Да, крылья, да, такие, как на иконах. Четкие на фоне темного соснового бора. Местами крылья застят сосны, но через их края видны мощные стволы.
…Постоянны, вечны в Свято-Преображенском скиту и журчание источника, и свист ветра в хвойных деревьях, и пение птиц, и прозрачный, напоенный ароматом леса воздух, и ощущение верующим человеком присутствия здесь Феодора Студита и Касиана Угличского, других угодников Божиих. Ново то, что можно отнести к творению человека: храм, сад, тот же загадочный снимок. Однако все вместе — от Бога.
