12o
Выставку "Севастополь — Харьков — Ташкент" нельзя назвать "транзитной", проходной для двух художниц, чьи работы составили новую экспозицию в Художественном музее им. М.П. Крошицкого. Открытия, состоявшегося 21 июля, Людмила Медведева (Медель) и Людмила Байматова, две давние подруги, ждали давно. Окончательный переезд Людмилы Байматовой в Харьков год назад позволил воплотить заветный проект в жизнь.Не случаен вектор, заданный названием выставки: из Севастополя, где ныне работает Людмила Медведева, через родной для Людмилы Байматовой Харьков — назад, в Ташкент, где подруги-тёзки вместе учились и преподавали в республиканском художественном училище им П.П. Бенькова. Впрочем, биографическая ретроспективность, возвращение к истокам дружбы и творчества в формате выставки не означают расставания с темой Востока: для обеих художниц край полуденный стал тем ориентиром, по которому стоит прокладывать путь в творчестве.
— Год назад, сделав выставку, я уже собралась закрыть тему Востока, но… не смогла, уж очень она людям интересна, — так началась наша беседа с Людмилой Медведевой, представившей в зале музея рельефную живопись. — Скучно двигаться в одном русле со всеми. Мы, художницы, прожившие немало лет в Средней Азии и знающие ту жизнь изнутри, должны делать то, что никто больше не сможет: открывать для зрителя неизведанный мир Востока.
Надо сказать, парная экспозиция своеобразна даже не столько за счёт "знойного" восточного колорита — сами техники, в которых выполнены работы, обладают очарованием древности. У каждого мастера должен быть "козырный туз в рукаве", вот и у Людмилы Байматовой эксклюзивных заначек немало. Чего стоит одна старинная киргизская техника "чий": вокруг прочных стеблей растения чий, напоминающего тростник, наматывается разноцветная шерстяная или хлопчатобумажная нить (Байматова, отметим, выбирает для работы шёлк). Сплетёнными таким методом гобеленами декорируются юрты. А вот ещё одна трудоёмкая техника — горячий батик: узор создаётся с помощью расплавленного воска или парафина. На создание одного рисунка (в зависимости от количества слоёв краски) может уйти от недели до месяца. Не менее разнообразными ремёслами владеет и Людмила Медведева.
— Когда я училась в Ташкентском художественном училище им. П.П. Бенькова, там сложилась очень сильная школа — отчасти за счёт москвичей и питерцев, переселившихся сюда во время войны, а во многом благодаря уникальному опыту народных мастеров, владевших вековыми традициями, — говорит Людмила Николаевна. — А уж керамика, которой я обучалась, нигде так не славилась, как на Востоке. Кстати, мою любимую технику — орнаменты — там используют всюду, не только в керамике: что бы они ни взялись изображать — людей, пейзаж, натюрморт, всё приобретает орнаментальную форму. И это естественно: до революции узбеки, как и все мусульмане, вообще не изображали лиц, это запрещал Коран. При видимой простоте орнамент — вещь чрезвычайно сложная. Разработав один мотив, мастера используют его веками, чтобы прокормить себя. А вот у меня к орнаментам всегда лежала душа. Моим ноу-хау стало их применение на "непривычном" материале: в акварели, в масляной живописи, даже при оформлении декораций для театра и работы над рекламными плакатами.
— Вы вводите орнамент в свои полотна. Трудно ли сочетать живописность и повторяемость?
— Нисколько! Если некий мотив размножить на компьютере, орнамент и правда будет статичным и монотонным. Но если мотив ведёт рука художника, он никогда не будет одинаковым. Машина может заменить человека, но куда важнее почувствовать в узоре живую энергетику. Орнамент всегда несёт эмоциональный заряд художника, по нему, как по почерку, можно судить даже о характере его создателя.
— Насколько представленная в работах восточная экзотика адекватна реальности Средней Азии?
— Конечно, жизнь сильно отличается от художественной реальности, от того сказочного мира, каким Восток казался в детстве. На самом деле всё проще и обыденнее. И всё же им нравится отличаться от нас во всём. Ещё в конце 80-х годов меня поразило: XX век заканчивается, а выедешь за Ташкент — юрты, выложенные коврами, без привычных модных шкафов и люстр. Традиционализм у них в крови, возможно, именно поэтому жители Востока такие добрые, отзывчивые, неиспорченные и неамбициозные. Менталитет такой: ребёнок наперёд знает, как у него сложится жизнь. Легче всем старшим поклониться, чем остаться без ничего.
— Не проще ли жить согласно европейским ценностям?
— Как сказать. К примеру, если в семье рождается девочка, до её свадьбы вся семья собирает калым (приданое), поэтому молодожёны могут всю жизнь ничего не покупать, кроме домашних тапочек. Удобно? Безусловно. Домашнее добро есть, но где взять жильё? Дом строит родня жениха. И так во всём: надо найти работу — всей семьёй ищут, проблема — всем миром помогают. И всё благодаря чёткой субординации: есть дед, есть отец, есть старший сын, есть младший сын, каждый знает своё место, и потому семейные разногласия исключены. Если у нас, как и во всей Европе, многие умения и ремёсла утрачиваются, то Восток в этом плане остаётся надёжнейшей сокровищницей старинных искусств.
Думается, немало тайн Востока откроется для горожан на выставке "Севастополь — Харьков — Ташкент". Немало — но не все: в рукавах у Людмилы Медведевой и Людмилы Байматовой ещё много козырей.
