13o
Подошла очередная годовщина знаменитого Балаклавского сражения, которое состоялось 156 лет назад — 13 (25) октября 1854 года. А значит, есть повод вновь мысленно обратиться к событиям, ставшим достоянием истории шести государств — участников Крымской (Восточной) войны.
И одной из причин неослабевающего внимания к данному эпизоду Крымской войны является контрастность мнений по поводу хода и главных итогов сражения. Особенно противоречат друг другу отечественные авторы и английские. И дело здесь не только в том, что некоторые историки поступают, как тот кулик, для которого нет ничего лучше своего болота. История Балаклавского сражения за полтора столетия успела обрасти мифами, стереотипами и ошибками. Причем некоторые из них, получив широкое распространение, задвигают на задний план истину.
Попробуем разобраться с основными неясностями по-разному трактуемого эпизода, который англичане упорно называют "атакой легкой кавалерии", дореволюционные российские историки — "делом Липранди". Автор не претендует на "истину в последней инстанции". Это его взгляд на события старины глубокой, отличный от трактовки английских исследователей.
ИСТОРИЯ С ГЕОГРАФИЕЙ
Изучая различные версии хода Балаклавского сражения, сталкиваешься с общим недостатком: очень слабой привязкой описываемых событий к конкретным объектам на местности, с недопустимой путаницей с топонимикой.
Попробуем объяснить этот факт. В России того времени картографическое производство только набирало силу. Хороших карт предполагаемых полей сражений не было даже у генералов. Те, что уже были созданы, например карта южной части Крымского полуострова П. Кеппена, были настолько мелкомасштабными, что по ним нельзя точно определить ни мест биваков, ни путей передвижения войск.
Ещё хуже обстояло с топонимикой, т.е. наукой о географических названиях. Можно честно сказать: исконные тюркские названия не были в чести у российских топографов. А севастопольской земле в этом отношении не повезло вдвойне, так как к моменту появления здесь русских и греческих колонистов она была практически безлюдной.
Именно отсутствием исторически устоявшихся, общеизвестных названий можно объяснить разночтение многих событий в английских и отечественных работах. Так, англичане упорно отказываются признавать название "Семякины высоты", продолжая до сих пор их упорно называть "Придорожные высоты" (Causeway).
Кстати, о местоположении самих этих высот. В немногочисленных работах по топонимике Севастополя о них пишут: "…гряда небольших холмов, что тянутся южнее трассы на Ялту". Это не совсем так. Ведь две из этих вершин лежат севернее дороги. И только один из 6 холмов (высота — 164,2 м) имеет собственное имя: холм Канробера — у англичан и Климентина — у местных жителей.
Как давно известно всем севастопольским краеведам, именно на холме Канробера находился редут N 1 войск союзников — ключевая позиция на подступах к Балаклаве. И автору непонятно, почему в передаче программы "Дискавери" о Балаклавском сражении, вышедшей на экраны наших телевизоров в 2004 году, значительное количество времени посвящено поискам холма Канробера.
Самый запутанный вопрос Балаклавского сражения — количество редутов. Академик Е.В. Тарле, автор капитального двухтомного труда "Крымская война", пишет о четырех редутах, но почему-то размещает их "по линии Чоргунь — Балаклава". Эту версию приводит также писатель С. Сергеев-Ценский в книге "Севастопольская страда", написанной на серьёзной научной базе. Эдуард Тотлебен в своей работе "Описание обороны Севастополя" указывает пять редутов, добавляя к уже известным ещё и сомкнутое укрепление "впереди Кадыкоя". А вот английские авторы единодушно указывают число редутов — шесть. При этом подчеркивают, что "русские заняли четыре из шести редутов" (Кристофер Хибберт, "Крымская кампания 1854-1855 гг."). Некоторая путаница у историков Туманного Альбиона наблюдается лишь с расположением крайнего, шестого редута. На карте ведущего передачи "Дискавери" о Балаклавском сражении конца Д.Чандлера он показан к северу от Воронцовского шоссе. Именно в этой версии выполнены картосхемы в книге В. Иванова "Балаклава", изданной в 2004 году. На картах других авторов, в частности Дж. Свитмана ("Balaklava,1854" из английского периодического издания "Военный корреспондент"), в книге К. Хибберта "Крымская кампания 1854-1855 гг." цепочка редутов протягивается по гребню Семякиных высот южнее Воронцовского шоссе, начинаясь от с. Оборонного и заканчиваясь холмом у Ялтинского кольца.
Кто же прав? Как это ни странно, но свидетельства русских авторов прежних лет более отвечают истине, и на момент сражения существовало только четыре редута. Это подтверждают сами же англичане. Вот что пишет по этому вопросу английский исследователь Балаклавского сражения Дж. Свитман (стр. 40): "Редуты N 5 и 6 не были закончены и не проявили себя 25 октября". В последующее время их обустройство завершили, и на послевоенных картах боевых действий они обозначались наравне с первыми четырьмя. Спросите: какая разница — четыре или шесть? А она есть. Если предполагать шесть действующих в сражении редутов, то получается, что русские сумели взять не все английские укрепления; тем самым их успех на начальном этапе сражения принижается. На каждом из 4 редутов было полбатальона турецких солдат (на первом — батальон, то есть 600 солдат) и двенадцатифунтовые орудия: по 3 на 1-, 3-, 4-м редутах и 2 орудия на редуте N 2.
Именно эти четыре редута и были главной и, пожалуй, единственной целью атаки русских войск под командованием генерал-лейтенанта П.П. Липранди в составе 25 батальонов пехоты (около 25 тысяч человек), четырех кавалерийских полков, 78 орудий.
План атаки на Балаклаву разрабатывал генерал П.П. Липранди. Согласно его замыслу, русские войска должны захватить передовые редуты у деревни Кадыкой, а затем ударить в тыл неприятеля, расположившегося на Сапун-горе. Главнокомандующий русской армией в Крыму светлейший князь А.С. Меншиков, приказал ударить и захватить передовую цепь редутов. И только. О вытеснении англичан из Балаклавы, как пишут некоторые авторы, речи на Военном совете не велось. Не было плана атаковать и вторую линию английской обороны, которая тянулась южнее вышеназванной цепи редутов, а именно — от горы Спилия до Кадыкоя — и состояла из траншей, батарей, редутов. Поэтому отсутствие массированной атаки на саму Балаклаву и ее бухту нельзя рассматривать как заслугу английской обороны, что иногда пытаются сделать в некоторых английских работах.
В пять часов утра практически одновременно все колонны русских войск двинулись в путь в полной темноте октябрьской ночи. Сражение началось около шести часов утра с первыми выстрелы казаков, которые выбили аванпост англичан у часовни Ивана Постного. Одновременно солдаты Днепровского полка атаковали село Камары. Вскоре заговорили русские пушки, нацеленные на редуты. Ответный огонь пушек с редутов был недолгим, и в 7 часов Азовский полк, возглавляемый генералом Семякиным, устремился в атаку на редут N 1. По-молодецки преодолев крутой склон холма Канробера, азовцы отважно бросались через амбразуры внутрь редута и завязывали штыковой бой. Турецкие солдаты в панике бежали с холма Канробера в сторону лагеря 93-го Шотландского полка в Балаклаве. Непосредственно штурм редутов, бой с турецким гарнизоном редута N 1 длился не более получаса. А английские авторы последней по времени выхода на телеэкран передачи "Поля сражений" неоднократно говорят о четырёх часах боя, длительном противодействии турок артобстрелу. А это совсем уж противоречит и истине, и свидетельствам самих англичан, рассказывающих о быстром бегстве своих союзников к кораблям в Балаклавской бухте. Налицо здесь попытка представителей "Би-би-си" "обелить" нынешних союзников по НАТО. Они продлили время сопротивления турок, начав его отсчет со времени выхода русских войск из лагеря.
В 8 часов утра турки без боя оставляют редуты N 2, 3, 4. Русские войска занимают их, разворачивают орудия в сторону противника. Англичане начинают палить из пушек, расположенных на гребне Сапун-горы, по 4-му редуту — самому западному. Этот редут был захвачен солдатами Одесского полка во главе с полковником Скюдери. Липранди отдает приказ оставить его. Солдаты Одесского полка сбрасывают орудия со склона, разрушают укрепления. После этого Одесский полк отошел к третьему редуту.
ПЕРВАЯ ВИКТОРИЯ
Итак, первая фаза Балаклавского сражения закончилась полной победой русского оружия с минимальными потерями (потери турок — 170 человек, азовцев — 151 человек, хотя известно, что штурмующие теряют троекратно). В качестве трофеев русские захватили 11 орудий (в ходе Альминского сражения англичане смогли захватить всего две легкие пушки.)
Итогом этого этапа сражения явился захват русскими войсками доминирующих над Балаклавской долиной высот, которые в честь этих событий вскоре стали называться Семякиными. В передаче "Дискавери" этому эпизоду отведено всего несколько предложений — как незначительному факту. Автору не известны живописные полотна, показывающие первую фазу сражения. И если англичан понять можно (чем здесь хвалиться?), то с нашей стороны непростительно не иметь художественного памятника подвигу русских воинов.
Перейдем к описанию второй фазы Балаклавской битвы, результаты которой вызывают больше всего споров. В английской литературе она известна как "атака тяжелой кавалерии", в отечественной — как "атака гусар Рыжова". Что же было на самом деле?
Не имея приказа главнокомандующего атаковать непосредственно Балаклаву, П.П. Липранди решил нанести удары по лагерям противника. Вследствие ошибки, допущенной ещё при разведке (которую следовало бы назвать, скорее, рекогносцировкой), Липранди принял коновязи и обеденные столы лагеря легкой бригады (размещалась на месте нынешнего поселка 1-го отделения агрофирмы "Золотая балка") за артиллерийский парк. На уничтожение этого "парка" и был направлен отряд генерал-лейтенанта И.И. Рыжова в составе двух гусарских полков: Его Императорского Высочества князя Николая Максимилиановича N 11 (Киевский) полк и Ингерманландский 30-й гусарский Великого герцога Саксен-Веймарского полк. В придачу к этим полкам Липранди направил Рыжову еще и Уральский казачий полк.
А что же англичане? Достоверно известно, что оставленный на охрану Балаклавы 93-й Шотландский полк был к этому времени в полной готовности отразить атаку на Балаклаву. Полком командовал генерал Колин Кемпбелл, который блестяще показал себя в Альминском сражении. К 650 шотландцам он присоединил несколько сот турецких солдат, пришедших в себя после бегства с редутов, и вывел все воинство в горловину Балаклавской теснины. Опытный Кемпбелл понимал, что традиционное построение пехоты в каре, то есть в прямоугольник, было бы гибельным для его малочисленного отряда, так как русская кавалерия обошла бы с флангов этот квадрат. Он решает растянуть своих воинов в цепь по два человека, а саму цепь прячет на противоположном от противника склоне гребня. Затишье, наступившее после захвата редутов, было тревожным. Вот, наконец, на вершине Семякиных высот показались русские кавалеристы. Небольшая часть двинулась в сторону шотландцев. Цепь шотландцев в красных мундирах и мохнатых шапках неожиданно для атакующих появляется на гребне гряд и встречает противника огнем.
Отвлечемся от хроники боя, чтобы выяснить воинскую принадлежность этих атакующих кавалеристов (о численности особых разногласий нет — 400 человек). Военный историк Д. Чандлер (Англия) в передаче, посвященной Балаклавскому сражению, указывает, что это были гусары. Валерий Иванов в книге "Балаклава. 2500 лет" (2003 г.) подтверждает эту версию. Советский историк Л. Горев в книге "Война 1853-1856 гг." пишет "русские гусары и казаки…". Академик Тарле уклончиво называет их "войсками Липранди". Так же неконкретен К. Хибберт: он называет атакующих то русской конницей, то кавалеристами. Наиболее достоверную информацию можно получить, рассматривая литографию "Атака тяжелой бригады" английского художника Симпсона, который писал свои работы "по горячим следам". Причем каждое полотно он сопровождал графическим эскизом, где подписывались названия окружающей местности, номера воинских соединений, фамилии отдельных командиров. Так вот, на рисунке напротив цепи солдат 93-го полка указаны казаки, о чем свидетельствует соответствующая надпись.
Вы скажете: какая разница? А она есть. В те времена казачьим войскам обычно не ставилась задача прорывать пехотные построения. Поэтому их лихая атака на "тонкую красную нить" (как называли потом газетчики построение шотландцев в шеренгу) была скорее демонстрационной, чем истинной попыткой прорваться в Балаклаву. (Термин "тонкая красная нить" будет широко применяться как некий символ. На экраны Голливуда в 2003 году вышел фильм с таким названием о подвигах американцев в годы Второй мировой войны.)
ВЕРСИЯ И.И. ВЕЛИЧКО
Тот же В. Симпсон может стать арбитром в споре российских и английских историков, который касается следующего эпизода Балаклавского сражения — схватки тяжелой бригады и гусар Рыжова. Английские историки и некоторые отечественные авторы книг утверждают, что инициатива в этом эпизоде принадлежала англичанам, которых было всего 700 всадников, что именно они первыми атаковали неподвижные шеренги противника. Такая трактовка бросает тень на смелость русских гусар, которых насчитывалось около двух тысяч, но никак не три, как об этом пишут английские историки, в частности К. Хибберт. Мне более внушают доверие сведения участника той схватки — полкового адъютанта Киевского гусарского полка И.И. Величко, которые он приводит в своих воспоминаниях (хранятся в РГВИА). Его, наоборот, удивила неподвижность английских драгун в момент гусарской атаки на них.
Так вот, на литографии В. Симпсона хорошо видно, что обе атакующие стороны несутся навстречу друг другу. Еще миг — и ряды русских гусар смешаются с плотными рядами английских кавалеристов из тяжелой бригады Скарлетта. Начнется знаменитая 8-минутная сабельная рубка. А она, судя по литографии, была одинаково опасна с обеих сторон. И это выравнивало численность противников. Остальные сотни гусар Рыжова, будучи заслоненными от противника однополчанами, не могли помочь своим товарищам даже огнестрельным оружием.
Несмотря на храбрость, гусары несли ощутимые потери. По мнению английских историков, потери русской стороны составили 270 человек, а у англичане — 88. Этот факт можно объяснить разной специализацией гусар и драгун, разной экипировкой этих родов кавалерии. Легковооруженные гусары обычно использовались для разведки. Драгуны, наоборот, чаще всего сражались сомкнутым строем. Большие шапки драгун лучше защищали головы от сабельных ударов, английские кирасиры имели металлические панцири (лейтенант Элиот, адъютант генерала Скарлетта, получил 14 ранений и остался жив.)
Наконец, Рыжов окончательно понимает, что его бригада атаковала не артиллерийский парк, а коновязи. Он приказывает трубить отбой. Гусары возвращаются через проход между четвертым и третьим редутами в Северную долину; драгуны Скарлетта их преследуют, но вскоре сами начинают нести ощутимые потери, попав под перекрестный огонь русских батарей и стрелков с редутов N 2 и 3. (Об этом пишет, в частности, поручик Ушаков, участник сражения, но упорно "забывают" упомянуть английские авторы.)
10.30. На поле боя относительное затишье, которое будет прервано знаменитой атакой легкой бригады. Именно по этому эпизоду Балаклавского сражения многие англичане судят обо всем сражении, опуская другие его эпизоды. Как говорится, Бог им судья.
Причиной этой атаки, как известно, послужило неправильное толкование приказа главнокомандующего английской армией лорда Раглана, который он отдал командующему английской кавалерией генералу Лекэну: атаковать русских и отбить пушки. Английский историк, описывая причину торопливого приказа Раглана, допускает очередную пропагандистскую неточность, точнее — ложь. Он называет трофейные английские пушки, которые русские артиллеристы готовились увезти с третьего и второго редута, русскими. Тем самым он пытается скрыть известный факт — потерю английской армией более 10 орудий. История яростной атаки легкой бригады и захвата Донской конной батареи N 3 описана многократно, и нет нужды ее повторять. Остановимся на последних эпизодах этой атаки.
Захватив Донскую батарею, англичане всё же не смогли увезти с неё пушки. А именно для этого и начиналась атака. Поэтому можно считать, что конечная цель атаки легкой бригады не была достигнута. Английские историки как-то замалчивают этот факт. Зато патетически возносят подвиг английских улан капитана Морриса, которые смогли потеснить, а затем и преследовать тысячу отступающих русских гусар. Отдавая дань уважения мужеству английских воинов, можно поспорить об оправданности продолжения этого маневра английских кавалеристов уже после захвата батареи. Нельзя считать серьёзным и заявление Дугласа о его намерении "отбросить всю русскую конницу за Чёрную реку" (цитируется по книге В. Иванова "Балаклава. 2500 лет"). В конце концов английские кавалеристы из преследователей превратились в преследуемых, и мало кто из них сумел вернуться к исходному месту. Все исторические источники отмечают великодушие русских улан, не слишком рьяно атаковавших англичан, иначе погибших было бы больше.
Объективность требует также критически отнестись и к высказыванию русского генерала Рыжова, который объяснял отступление своих полков в сторону Черной речки не чем иным, как попыткой заманить неприятеля в глубь русских позиций "для лучшего их истребления". К чести отечественных историков, никто из них не придал словам старого генерала большого значения. Отступление наших кавалеристов обычно объясняют отсутствием должного порядка в построении русских кавалерийских полков и единого командования. Действительно, предыдущая схватка гусар с тяжелой бригадой привела к огромным потерям среди старших офицеров. Выбыл из строя генерал Халецкий, убит полковник Войнилович; в Саксен-Веймарском полку почти все офицеры получили ранения, в том числе командиры эскадронов Матвиевский, Свечин, Марин, Алещенко. Для русских солдат, приученных к строгому выполнению приказов командиров, остаться без непосредственных начальников — пагубное последствие. К тому же казаки, стоявшие перед гусарскими полками, отступая, увлекли за собой гусар и не позволили тем применить огнестрельное оружие.
Подведем итоги этой фазы сражения. В активе англичан — захват артиллерийской батареи, истребление прислуги и пехотного прикрытия, принуждение к беспорядочному отступлению двух полков гусар, недавно вышедших из боя. В активе русской стороны — сохранение своих пушек, почти полное уничтожение легкой кавалерийской бригады англичан (118 погибших, 129 раненых, потеряны 362 лошади).
ПОСЛЕДНИЕ ЗАЛПЫ БАЛАКЛАВСКОГО СРАЖЕНИЯ
Стремительная атака легкой бригады не была последним громовым раскатом этого знаменитого сражения. Желая облегчить отход израненным английским кавалеристам, французский генерал д"Алонвиль дает команду своим конным егерям атаковать позиции войск генерала Жабокритского на западных скатах Федюхиных высот. Здесь были размещены Владимирский и Суздальский полки, отличившиеся в Альминском сражении. Вот описание штабс-капитана Владимирского полка А. Розена: "Атака конных егерей была так стремительна, что через несколько минут мы уже видели, как они начали рубить батарейную прислугу. Впрочем, батарея почти без потерь успела отойти между нашими каре, которые тотчас были атакованы неприятелем. Встреченные залпами, эскадроны были вынуждены ускакать назад, провожаемые выстрелами наших стрелков и пластунов".
Как видите, история с атакой кавалеристов на ряды пехоты повторилась, но теперь уже кавалеристы союзников отступили перед стойкостью и решительностью русской пехоты. И этот факт нельзя замалчивать, чтобы не возникала иллюзия о беспримерности подвига солдат "тонкой красной линии". Не только англичане показывали чудеса храбрости. Вот, например, тот же Розен рассказывает о подвиге рядового Дударова 9-й мушкетерской роты своего полка, который не успел занять место в каре и оказался один против троих конных егерей. Солдат не растерялся: "одного свалил выстрелом, двух других снял штыком".
После этой безуспешной атаки французов обе армии — и союзная, и русская — активных действий не вели. Повсюду ржали раненые лошади. Над полем битвы стоял стойкий запах пороха, гари, крови…
Так закончилось Балаклавское сражение, в ходе которого русские войска захватили и удержали редуты на господствующих в Балаклавской долине высотах. Это главный вывод, который недвусмысленно говорит о победе русского оружия в этой битве. В подтверждение вышесказанного приведем слова полководца Фридриха Великого: "Приобретение местности, а отнюдь не число убитых определяет победу". Английская сторона приписывает победу своему воинству, ссылаясь на успехи своих конных атак и сохранение за собой Балаклавы, не принимая во внимание подавленное моральное настроение своих солдат и офицеров после трагедии легкой бригады. В то время, как в русском лагере воцарилось воодушевление, утраченное после Альминского сражения.
