В 2-3 километрах от Верхнесадового установлен огромный якорь из железобетона — межевой знак. На юг от него — Севастополь, на север — Бахчисарайский район. По обе стороны административной границы о местной достопримечательности люди говорят: "У Якоря". И все знают, о чем речь.Вокруг "Якоря" небо уже подпирают холмы — предвестники гор. Их гряда на горизонте всегда окрашена в синий цвет. По одетому в асфальт большаку бегут машины. Миновав "Якорь", они могут оказаться на площади Захарова, у паромной переправы, минут через 30-40. Вот и осенью 1941 года немецко-фашистские захватчики были уверены, что столько же времени, может, чуть больше, им потребуется для овладения городом-крепостью.
Но южнее Бахчисарая их встретили посланные из Севастополя подразделения училища береговой обороны. В районе нынешнего "Якоря", у дороги и на макушках холмов, в спешном порядке было развернуто десять артиллерийских и столько же пулеметных дотов Дуванкойского опорного пункта (Дуванкой — прежнее название нынешнего Верхнесадового).
Опьяненный прежними победами, враг опешил от той трепки, которую задали ему мальчишки — юные курсанты. Несколько дней они удерживали свои позиции. Севастополь выиграл драгоценное время для укрепления своих оборонительных рубежей. Здесь каждая минута была дорога.
Образцы героизма показали и команды дотов. На 59-м артиллерийском из 12 человек обслуги в живых осталось менее половины. Их отход взялся прикрыть командир — младший лейтенант Николай Иванов. В одиночку он не смог пробиться к своим, попал в плен.
Фашисты вывели его на один из холмов. Дали в руки раструб из жести для усиления голоса. Немцы потребовали от лейтенанта призвать команды соседних дотов прекратить сопротивление. Но Николай Иванов громко произнес совершенно иные слова: "Товарищи! Меня не жалейте! Огонь по мне! Убивайте немцев!" Фашисты тут же расстреляли его. Но и им не поздоровилось.
…Борис Романович Неменко, дед заместителя главного конструктора проектов ЦКБ "Коралл" Александра Неменко, тоже учился в училище береговой обороны. Кстати, вместе с Иваном Заикой. Залпы расположенной в районе Николаевки его батареи положили начало обороне Севастополя. Самому Борису Романовичу не пришлось защищать родной город. 20 июня, то есть за два дня до вероломного нападения немецко-фашистских захватчиков на нашу страну, он с положительными характеристиками отбыл для прохождения службы на Север. Он сам просил направить его туда, где очень трудно. Весть о начале войны застала молодого офицера в пути. С подчиненными ему артиллеристами береговой обороны он защищал Архангельск. Когда нависла реальная угроза со стороны Финляндии, был поставлен на участке вероятного нападения врага с той стороны.
В послевоенные годы Борис Неменко продолжал венную службу в родном Севастополе, в подразделениях и соединениях береговой обороны на достаточно высоких командных должностях.
Узнав об этом, читатель не задает вопрос: почему год от года внука офицера береговой обороны Александра Неменко, — "технаря" по профессии, крепко забирает история войск береговой батареи.
Вначале были книги. Изложенные в них авторитетными авторами сведения ложились в основу официальной истории. Александр Неменко говорит о себе, что как "технарь" он въедлив. Но можно и не обладать этим вовсе неплохим качеством, чтобы не принять приведенные в литературе факты. Так, в одном постоянно цитируемом труде говорится об огне орудий 19-й батареи береговой обороны по деревне Ак Шеих. Если наложить этот факт на местность, получается явная чепуха. Орудия 19-й били всего на 14-15 километров в то время, как Ак Шеих был расположен от батареи на расстоянии в 32 километра.
Для автора другой книги хутор Мекензия и станция Мекензиевы Горы — одно и то же. Между тем станцию и хутор разделяет десяток километров, где не то что каждый из них, каждый метр имеет свою историю.
— К сожалению, таких ошибок в книгах, журнальных и газетных публикациях допущено очень и очень много, — говорит Александр Валерьевич. — На всякого рода нестыковки натыкаешься даже в документах. Росчерком пера некоего писаря, например, появился мифический 383-й полк, в то время как на самом деле у Севастополя воевал 388-й полк.
Свое внимание внук офицера-артиллериста войск береговой обороны сконцентрировал на истории батарей, дотов и дзотов и других фортификационных сооружений. В старом каталоге их числится около 600. Вдоль дороги от Любимовки до "Якоря", в примыкающих к ней Бельбекской долине и на высотках их десятки. На поиск некоторых дотов энтузиаст выезжал в те или иные места по десять и более раз. К его огорчению, следы отдельных дотов выявлены в границах усадеб садоводческих товариществ. Они полностью разрушены. Претензии к вандалам не предъявишь, ведь в реестре охраняемых законом памятников истории и культуры доты и дзоты не значатся.
Многие, очень многие из них, которые в годы войны были местом подвига отцов и дедов, используются несознательными гражданами для свалки мусора. У археологов есть термин: "Культурный слой". В старых огневых точках слежался в монолит "слой бескультурья" — бескультурья тех, кто громче всех клянется в любви к городу.
— Мы тратим огромные деньги на создание искусственных, ни о чем не говорящих, не трогающих душу и сердце памятников и обелисков, — с горечью говорит Александр Неменко. — А настоящие мемориальные сооружения, которые, как люди, воевали, которые носят на своем челе шрамы от полученных ран, забыты и заброшены.
Как не огорчаться, видя фортификационные сооружения, уцелевшие под ураганом снарядов, но разбитые в наши дни кувалдами заготовителей черного металла?
Александром Неменко написаны книги. В них он изложил свою версию истории батарей, дотов и дзотов. Внук офицера-артиллериста намерен приступить к составлению их паспортов, других документов, необходимых для возможной регистрации фортификационных сооружений в качестве памятников. Чтобы это произошло, требуется придать бывшим огневым точкам тот вид, который они, вне сомнения, заслуживают.
И конструктор морских сооружений по добыче углеводородов взялся за лопату. Но тут же понял, что одному ему не справиться. Через Интернет, посредством других средств связи бросил клич о помощи. На него тут же откликнулись небезразличные люди, для которых любовь к Севастополю выражается не пустым словом, а конкретным делом. Так сложился поисковый отряд. Пока он отличается не столько численностью, сколько сплоченностью, жертвенностью. Это люди различных профессий, но объединившиеся ради спасения памятников. К Алексею Бояринцеву, Сергею Соколову, Сергею Сергееву, Дмитрию Потанину и другим севастопольцам с первого дня присоединился симферополец Владимир Повстяной.
Впервые члены отряда дружно воткнули лопаты в землю год назад, 7 ноября 2009 года. Не без усилий они привели в порядок дот у Фруктового. Это достаточно крупное сооружение, которое использовалось под автопавильон и магазин.
— Возможно, под его сводами мы разместим музей, где найдут место найденные артефакты, — делится планами Александр Неменко. — На это получено разрешение Верхнесадовского сельсовета.
По долине, вдоль автотрассы на Симферополь энтузиасты дошли до "Якоря", а это до десяти облагороженных памятников. На том, который ближе всех к "Якорю", отряд Александра Неменко отметил годовщину со дня первого сбора с лопатами в руках. Это — бывший артиллерийский дот, расположенный почти на макушке целинного кургана. Стоя возле него, Александр Неменко выразил уверенность, что у этого памятника очень хорошие перспективы уцелеть. На нем, как и на других ему подобных, будут установлены таблички.
Работа на объекте у "Якоря" затянулась далеко за полдень. Коллективным членом отряда можно считать воспитанников Первого детского дома. Когда объявляют о предстоящем субботнике, дети — все, как один, устремляются к поданному транспорту. Так было и в минувшее воскресенье.
Итак, позади год. За это время восстановлены малые фортификационные сооружения не только в районе "Якоря", но и возле Орловки, Терновки, Черноречья, на Лабораторном шоссе — всего 17 объектов. В мае отряд под названием "Береговая оборона" влился в Севастопольское объединение поисковых отрядов "Долг". Но датой своего рождения коллектив считает 7 ноября 2009 года.